Сергей Панченко - Ветер. Книга 2. Начало времен

Надо ли рассказывать о том, как было обидно Прометею и Ивану возвращаться ни с чем, да ещё и получить такое строгое наказание? Они рассчитывали принести в посёлок добрую весть о тех верфях, о которых говорилось в бумагах «Пересвета». Это обязательно смягчило бы наказание за отсутствие на уборке риса, а может быть, и принесло бы им кое-какую популярность и уважение в глазах общины. Не получилось. И теперь, до самых холодов они были обязаны мешать вываривающийся из трупов жир.

Ивана трудовая повинность расстроила ещё сильнее, чем Прометея. Его старший товарищ был тёртым калачом и привык к тому отношению со стороны жителей, которое он заслуживал. Иван, имеющий популярность среди ровесниц, и зависть мужской половины своих одногодок за свой непривычно светлый тип, терять свой авторитет не желал. Копна вьющихся белых волос, голубые глаза и светлая кожа здорово отличали его от большинства обитателей посёлка. Когда-то похожих на него было много, но то были жители, ещё помнившие мир до катастрофы. Те, кто родились после, в подавляющем большинстве были черноволосы и кареглазы. Из своих ровесников, старше него на пять лет и младше на три, он был единственным светловолосым и светлоглазым. Девчонок это заводило, а Иван пользовался своей нестандартностью без зазрения совести.

Дружба с Прометеем накладывала на его образ ореол загадочности, храбрости и некоторого духа сопротивления устоявшемуся порядку, что так тревожит юные девчачьи души. Но мыловарня могла перечеркнуть напрочь всё, что он успел заслужить. Капраз Борис точно знал, как правильно их наказать.

– А, Прометей, – Селена выпятила вперёд нижнюю губу. – Я так и знала, что ты обязательно попадёшь ко мне.

Прометей хмыкнул.

– Фу, вонища! – заткнул он нос и гундосо произнёс: – Надеюсь, это в последний раз.

– Если не поумнеешь, то не попадёшь, а если дурь из тебя не выйдет, то для тебя ещё осталась ассенизаторская команда. Будешь дерьмо по полям развозить. И это точно будет последнее предупреждение. Потом – только выселение.

– Ладно, я понял, – вздохнул Прометей.

– А тебе, парень, вообще грех жаловаться на такую работу. За твоими волосами нужен уход. Без мыла они быстро сваляются и превратятся в кошму, – Селена потрепала Ивана за шевелюру.

Иван гордо отдёрнул голову.

– Не бзикуй, зелен ещё, – предупредил его капраз. – Не думай, что авторитет, заработанный твоей прабабкой Джейн не позволит применить к тебе серьёзные меры. Будь она жива, не потерпела бы твоих выходок.

– Она была не против исследований материка, – заносчивым тоном ответил Иван.

– Она была против того, чтобы кто-то глупо рисковал своей жизнью. Помнишь её правило: «В первую очередь мы должны беречь свою жизнь и жизнь каждого жителя посёлка. Нас осталось слишком мало и каждая несвоевременная смерть становится причиной уменьшения генетического разнообразия, ведущего к деградации и стагнации человеческого рода». – Капраз наизусть помнил многие цитаты оставленные предками.

– Моя прабабушка многое говорила такого, что мы сейчас не понимаем.

– Не понимаем потому, что не хотим понимать. Нам проще сесть в лодку и отправиться, куда глаза глядят, не задумываясь о том, что после себя ты ничего ещё не оставил. Вот Пит, например…

Прометей закатил глаза. Он каждый раз делал так, когда упоминали Пита.

– Пит – идиот, и он первый кандидат на деградацию, – вставил Иван.

Капраз Борис хотел ещё что-то сказать, но не нашёл слов.

– Короче, каптри Селена, вручаю тебе этих оболтусов. Если будут плохо работать, дай знать. Переведу в ассенизаторы.

– Хорошо, капраз Борис, но у меня здесь не забалуешь. Будут впахивать, как миленькие. Я готовлю партию детского мыла с более нежными свойствами. Завтра принесу на пробу. Кажется, получается отлично.

– Хорошо, тогда до завтра.

– До завтра.

Капраз ушёл.

Селена дождалась, когда он отойдёт достаточно далеко.

– Парни, я на самом деле не считаю так же, как капраз Борис. Мне даже нравится, что у вас есть идея, которая вас питает, и она благородная и красивая. Но на капразе висит забота о посёлке, и это накладывает определённый отпечаток на его мировоззрение. Будьте любезны, не злите его. Он сдержит слово и вас обязательно отселят.

– Я не боюсь этого, – ответил Прометей. – Меня останавливает только отношение к родителям. Их жалко.

– А я не хочу, чтобы меня отселили. Мне нравится тут, но и ходить на материк нравится. Я бы в охотники пошёл, но они меня не берут. Говорят косой слишком, – ответил Иван.

– Выговорились? – Селена обвела парней взглядом. – Теперь за работу. Тебе, Прометей, ковш – будешь варево перемешивать, чтобы жир хорошо отходил. А ты, Иван, поддерживай огонь, чтобы не тух и не разгорался сильно. И так до самого вечера. А я пойду цветов пособираю, да вдоль берега пройдусь. Может быть, что-нибудь полезное найду.

Как оказалось, вонь – это было не самое плохое. К вони можно привыкнуть. Теперь Прометей знал, почему каптри Селена выглядела, как атлет. Ворочать дохлые туши в чане целыми днями требовало огромных физических усилий. Ладони от деревянной ручки ковша загрубели настолько, что на них можно было класть горячие угли и держать долго, прежде чем жар начинал чувствоваться.

Иван менялся сменами с Прометеем, но старший товарищ жалел его, отрабатывая на ковше в полтора раза больше. Производительность труда выросла, и посёлок получал мыла больше, чем обычно. Селена не переставала экспериментировать с цветами и травами, чудесным образом придавая продукту из отвратительных ингредиентов пристойный запах и цвет.

Было воскресенье. В этот день не работали почти все. Каптри Селена смилостивилась над наказанными и разрешила им отдохнуть. Иван решил потратить время в обществе ровесников, а Прометей без раздумий отправился на подлодку «Пересвет». Его интересовала карта и записи судового журнала.

Тот самый Пит, которого капраз Борис ставил в пример Прометею, встретился на пути к подлодке.

– Это, здоров! Я слышал, тебя на мыловарню отправили, – спросил он, не скрывая в голосе иронии.

– Да, работать, – ответил Прометей, собираясь пройти мимо.

– Ммм, понятно. Ты всё дуркуешь?

Откровенно хамство заставило Прометея остановиться.

– Слушай, Пит, ты человек небольшого ума, и будет лучше, если ты не станешь этого всем показывать.

– Чего?

Глаза Пита округлились, он сжал кулаки и сделал движение в сторону Прометея.

– Даже не пытайся, я тебя снова побью. Иди домой, проводи свою старость в обществе внуков, как и положено дедам.

Пит побагровел, но ему хватило ума не сорваться. Прометей был сильнее и умел драться, в отличие от увальня Пита. Они разошлись. Случай с Питом открыл Прометею истину, которую не замечал капраз. Селекция глупцов, таких, как Пит, могла серьёзно подорвать перспективы развития посёлка. А его жажда исследований могла помочь посёлку обогатиться знаниями, обнажившимися из-под толщи воды.