Кирилл Куликов - Свинцовый снег. Книга первая: Паук

Ночь первая:

Землеподобная планета Алтус. Холодная ночь близится к концу, а снег все валит с черного неба, прикрывая улики получше, чем что-либо…

Я стою возле покрытой толстой коркой льда искусственной серой реки, возле далеко не дешевого черного аэромобиля с парой вмятин на переднем бампере. Едва заметные красные пятна плотно осели на белом снегу. Еще немного и мы бы не сумели запечатлеть эту картину, наверняка скрывшуюся бы за навалившейся белой пеленой. Омертвленное тело, каким-то образом проломившее ранее толстый лед, уже распласталось возле меня и доставших его пару минут назад киборгов-полицейских. Я нахожусь здесь уже достаточно давно, однако всех обстоятельств преступления так и не узнал…

Вечный холод не менее вечной ночи едва не пробирает до костей. Темно-серое пальто, надетое поверх черного костюма с белой рубашкой и черным галстуком едва спасает от холода, а шляпа кое-как защищает мою голову от стремительно падающего снега. Сегодня не лучшая ночь для прогулок в «миссис пончик», но одна из лучших – для убийств…

Звенит в голове передатчик. Взмахом руки, прямо в воздухе, я открываю испускающее свет серое голографическое окно и принимаю вызов. Это звонит мой босс, глава полицейского участка, Вервэйл Снэппер.

– Детектив Скрут, – обращается он ко мне, – вы уже окончили осмотр места преступления?

– Да, – мистер Снэппер. Все в точности, как и в прошлый раз. Без сомнений, жертва была избита тупым оружием и сброшена в реку. Хотя это надо еще проверить, так как на этот раз в аэромобиле была обнаружена крупная партия наркоты.

– Что об убийце?

– Пока ничего. Но я уже отправил код номерного знака своему знакомому.

– Хорошая работа, детектив. Оставьте остальное на изучение роботам и отправляйтесь домой. На сегодня все. И зайдите завтра в участок, есть разговор.

Связь прервалась. Заглянуть завтра в участок? Запросто. Что ж мне еще делать? А вот оставить остальную работу полицейским роботам… Ох и не нравится мне все это. Недолюбливаю я эти жестянки. Бесчувственные машины способны на все, кроме того, что не заключено в их программу. Им, так сказать, разрешено все, что разрешено законом программы и запрещено все, что в эту программу не вписано. Запишешь им в программу модель поведения на кражу – украдут, на убийство – убьют без зазрения совести, так как она не предусмотрена программой. Однако, не мне судить, хорошо ли то, что повсюду сейчас машинный труд, или нет.

Впрочем, недоволен я не только этой «мировой роботизацией». Меня вообще не устраивает нынешняя жизнь, власть и правила, которые она устанавливает. Демократия, что хоть теоретически присутствовала раньше, окончательно исчезла, была стерта властями, личности которых известны лишь малому кругу «избранных». Если бы разрешалось покидать эту чертову федерацию – образовалось бы новое, возможно, прославляющее свободу и права живых существ государство. Но кого я обманываю? Все наверняка было бы многим хуже. Хотя куда уж хуже?… Страна, в которой мы живем, не имеет названия, не прославляет и даже не поддерживает свободу, ущемляет права живых и не позволяет никому возразить против, называясь, при этом, демократической. Это больше похоже на то, что сейчас пытаются установить на жарком красном Тэасе – на Империю, направленную на завоевание всей галактики, а затем и вселенной. Большую же себе цель ставят…

Покинув место преступления, я сел в свой недорогой светло-серый аэромобиль типа «четырехдверный седан» и направился по мрачному черно-белому городу прочь.

И вот, я дома. Под тусклым белым светом старой автоматически загоревшейся лампы, меня встречает моя прекрасная жена – Бэдбрингер Дэбра. Впрочем, она самая обычная, серая, как мир, женщина средних лет, стоящая предо мной в сером сарафане в белую крапинку и с модной ныне темной прической в стиле шестидесятых годов второй половины двадцатого века прошлой эры.

– Привет, дорогой, – поприветствовала меня Дэбра. – Почему так поздно?

– Да так, подкинули мне одно плевое дельце, – неохотно ответил я.

Лицо Дэбры покрылось недовольством. Она возмущена. Ее тон стал чуть выше, чем ранее.

– Подкинули? Знаю я твое «подкинули» Ты мог бы отказаться и пожаловаться, раз уж тебя лишают нормальных дел! Зачем ты вообще берешься за эти дела, если знаешь, что потом их у тебя все равно заберут и передадут другому?!

– Виновные должны быть наказаны. Я хотя бы помогаю раскрывать эти преступления. За безделье не платят, а спорить с шефом бесполезно.

– И не только с ним. С тобой тоже бесполезно спорить, все равно будешь стоять на своем. Поэтому, чтобы не тратить свои нервы, я уже нашла тебе другую работу.

Меня это разозлило. Куда ни глянь, все решают за меня, а мне постоянно приходится делать вид, что меня все устраивает. Что дома, что на работе – везде одно и то же… Я уже даже не знаю, где мне лучше…

– Слышать этого не хочу! – накричал я на Дэбру. – Я не брошу свою работу! И вообще, я очень устал. Мне нужен отдых, а не бессмысленные споры…

– Ладно, поговорим об этом завтра. Еда на столе.

Я пошел на кухню, чтобы подкрепиться после непростой ночи, а затем – отправиться спать. Частенько мне приходится выслушивать крики жены по поводу работы, хотя и перебрались мы сюда всего-то полгода назад. Впрочем, в какой-то степени, она права: я беру дело, расследую его, а после, почти всегда, это дело либо передают кому-то другому, либо просто закрывают безо всяких объяснений. В итоге, мне оставляют лишь самое простое. Как, к примеру, сегодняшнее дело. Второй случай за две недели… В первом деле участвовал аэромобиль, принадлежавший одному влиятельному человеку, который, при всех уликах, яро отрицал свою причастность. Тогда его спасла репутация. И кто знает, может он и правда был невиновен… Нет, в это я не верю. И даже не знаю, насколько я буду зол, если меня отстранят от взятого дела. Но это исключено, слишком уж все просто…

Удовлетворив желудок нарезанными роботом купленными водорослями и пробирочным мясом, я отправился спать, не переставая думать о своей деятельности, сравнивая ее с работой детективов прошлых веков. Дэбра уже давно посеяла в моей голове сомнения по поводу моей работы… А может и вправду мне стоит сменить ее?

Ночь вторая:

Настало утро. Но какое же это утро без солнечного света? Этим вопросом я задаюсь уже довольно давно. Утро, день, вечер и ночь теперь обозначают только примерное время, но при всем этом в мире царит вечная темнота, будто мир окунулся в бездну, но так и не выбрался из нее, а вместе с тем, попал под черно-белый фото-фильтр.