Александр Плетнёв - Линкоры

Из переговорного устройства раздался возбужденный голос вахтенного центрального поста:

– Командиру корабля просьба срочно явиться в боевую рубку!

Едва командир вошел на центральный пост, помощник капитана обер-лейтенант Вильгельм Шульц осипшим голосом доложил:

– Акустик установил контакт, предположительно большой конвой. Пеленг – 270, удаление – 10, цель идет зигзагом средним курсом – 47.

– Отлично! – улыбнулся командир, оторвавшись от штурманской карты.

– Боевая тревога! Угол перекладки руля влево 210 градусов. Идем на сближение. Скорость шесть узлов. Глубина прежняя. Носовые торпедные аппараты изготовить к стрельбе. Доклад акустика каждые пять минут.

Дождавшись, когда помощник продублирует команды, командир, нахмурившись, пробубнил:

– Вилли! Пока не залечишь свою простуду, чтобы я тебя на открытом мостике не видел.

Ночной вахтой, а больше желанием подышать свежим воздухом после затхлостей субмарины, обер-лейтенант переусердствовал и порядком простудился, теперь хлюпая носом, однако на замечание командира лишь легкомысленно отмахнулся, сосредоточившись на своих обязанностях.

Тем временем по отсекам прошла легкая дрожь – заработали электродвигатели. В напряженной тишине слышалось характерное шуршание забортной воды о плавные обводы субмарины, слабое завывание электромоторов.

Через полчаса акустик стал выдавать более точные данные о составе конвоя.

Хаузе выругался – шесть крупных транспортов плотно прикрывали эсминцы, выписывая противолодочные зигзаги.

– Подняться на перископную глубину!

Дождавшись, когда отжужжит электромотор, поднявший перископ, взглянув в окуляры, командир снова чертыхнулся, отпрянул от перископа, давая возможность старпому бросить быстрый взгляд на происходящее:

– Посмотри на транспорты, переваливаются, как слоны, но эскорт…

Впереди по курсу маячили низкие силуэты эсминцев. И лишь дальше возвышались громады грузовых судов.

Насмотревшись, обер-лейтенант кивнул командиру:

– Попробуем поднырнуть под эскортом?

– Попробуем, – подтвердил Хаузе, отдавая распоряжение: – Опустить перископ! Руль право тридцать. Погрузиться на тридцать метров. Увеличить ход до шести… акустик, на контроль.

Субмарина тихо скользила на глубине, командир с секундомером отсчитывал время, по мере надобности уточняя:

– Акустик, дистанция?

…и получив ответ, корректировал:

– Право пять. Глубину на сорок.

…и снова десять минут:

– Дистанция? Еще право двадцать, ход поднять.

Лодка, поднырнув под эскадренным миноносцем, прошла под внешним кольцом охранения, ощутив на себе легкие уколы и колотушки «асдика». Теперь оставались считанные минуты, чтобы уточнить данные о взаиморасположении подводной лодки и атакуемых транспортов.

– Главмех, перископная глубина!

Повернувшись на перископной площадке, командир с четкость автомата отдавал указания:

– Ход малый. Дистанция полторы. Две цели. Курс – 47. Угол атаки 50 градусов. Скорость шесть узлов. Руль лево десять. Ввести данные в автомат стрельбы. Рассчитать упреждение! Опустить перископ! Глубина хода торпеды семь метров. Первый, второй, третий, четвертый торпедные аппараты – товсь!

– Торпедный треугольник рассчитан, угол растворения три градуса, интервал пять секунд! – посыпались уточнения помощника: – Контроль выпуска! Лево по компасу десять!

– Первая пошла! – Пауза, следом возбужденный голос штурмана:

– Вторая торпеда вышла.

Два легких толчка и шипение из носового отсека, сопровождающее увеличение давления воздуха, известили о том, что торпеды вышли из аппаратов. Сжатый воздух, чтобы избежать появления на поверхности моря воздушных пузырьков, обнаруживающих ход лодки в погруженном положении, был стравлен внутрь, а не в воду.

– Лево пять!

– Торпеды из третьего и четвертого аппаратов пошли!

Лодка снова слегка вздрогнула, послышалось привычное шипение – сжатый воздух, разжав держатели, выпустил вторую партию торпед из аппаратов. Все напряженно замерли в ожидании.

– Сорок секунд, торпеды не достигли цели, – докладывал помощник, – шестьдесят секунд, первая торпеда…

Тут его прервал докатившийся до субмарины гидроудар. Лодку слегка тряхнуло, следом пришла вторая волна, заполнив подводное пространство глухим рокотом, колотя по корпусу тугими накатами.

– Попали! Срочное погружение, лево руля! Ход до полного. Погрузиться на пятьдесят!

По пенистому следу вражеские наблюдатели обнаружили торпеды. Груженые транспорты ленивыми увальнями стали медленно отворачивать, но только второе атакованное судно успело уклониться.

U-211 успела пройти почти полторы мили, когда сравнительно далеко за кормой раздались первые взрывы глубинных бомб.

– Поздно, ребята, – криво ухмыляясь, заметил корветтен-капитан.

– Может, они были заняты спасением экипажа транспорта, – предположил штурман, – а теперь примутся за нас.

И словно накаркал.

– С кормы быстро приближаются два эсминца, – тревожно доложил акустик. Затем послышались резкие металлические импульсы английской радиолокационной системы «асдик» – высокочастотная звуковая волна ударяла о поверхность лодки, как молоточек камертона, отражалась и возвращалась на эсминец эскорта. Британский оператор эхолота наводил охотника на немецкую подлодку.

– Право руль! – Командир согнулся над штурманской картой. – Фриц…

Но договорить ему не дали. Сначала акустик прокричал, что эсминцы прибавили ход, потом неожиданно справа и по курсу раздались резкие взрывы, потрясшие весь корабль. В отсеках погас свет, полетели приборы, инструмент. Люди с трудом удержались на ногах.

– Лево руль! Держать курс! Устранить повреждения в отсеках! Черт возьми, кто это был?

Включилось аварийное освещение. Из отсеков поступали доклады о повреждениях.

– Штурман, мне не нравится это рысканье, держать курс!

– Повреждение горизонтальных рулей! – По лицу Фрица катились крупные капли пота.

Командир пытался резко поменять направление, надеясь, что образовавшиеся после взрыва массы пузырьков собьют охотников со следа, но субмарина шла почти прежним курсом, выписывая циркуляцию с большим радиусом. Ко всему, в торпедном отсеке образовалась течь.

Моряки, погруженные по пояс в холодную воду, боролись с бьющими из щелей струями, однако полностью преградить доступ воде они не могли… отсек медленно наполнялся.

– Слева по корме сто пятьдесят и двести шумы эсминцев! Идут на нас! – Голос акустика звучал почти бесстрастно, но появившаяся хриплость выдавала его волнение.

Командир чувствовал на себе вопросительные взгляды – люди ждали, какую он подаст команду. Снова импульсы «асдика» настойчиво и угрожающе колотили по корпусу лодки.