Владимир Брайт - Цвет крови – черный

– Друзья мои! – На лице Олитунга застыла кривая усмешка, больше похожая на звериный оскал. – Кое-кто хочет, чтобы мы стали кормом для пожирателей падали. Не знаю, как вас, а лично меня такой вариант не устраивает. – Он сделал широкий приглашающий жест, как будто собирался сказать: «Ну же, не стесняйтесь, подходите ближе и давайте сообща бороться за правое дело!»

На призыв Олитунга немедленно откликнулись двое орков. Судя по решительному виду, меньше всего на свете им хотелось стать пищей стервятников. Хотя не исключено, что подчиненные всего лишь следовали за командиром.

– Мы с тобой! – Рев, исторгшийся из пары луженых глоток, оглушил не только всех нас.

Несмотря на трехкратное численное преимущество орков, Лам оставался спокойным.

Я мог остановить этот фарс в любую секунду, но не хотел. Имуры спокойно наблюдали, как гибнут люди, так почему бы нам не поменяться ролями? Тем более наш конец в любом случае неизбежен. Будем считать, что командир позволил своим бравым ребятам напоследок вволю повеселиться. Пусть машут кулаками или ножами, льют кровь и вышибают друг другу мозги. Пир во время чумы не так страшен, как его описывают случайно выжившие очевидцы.

Трое против одного. Принять вызов означало погибнуть. Но имур-телохранитель не собирался отступать перед орками, каждый из которых был выше его на голову. Лам только сменил стойку и, как мне показалось, слегка напрягся.

Будь на месте Олитунга кто-нибудь менее выдержанный, он непременно вытащил бы меч, попытавшись устранить возникшее препятствие с помощью грубой силы. Но хитрый орк не спешил. Наверняка он заметил реакцию человека, повелевающего четверкой утангов, и понял – командир не станет вмешиваться. Троим оркам не составит труда расправиться с Ламом, однако не стоило сбрасывать со счетов самого Динкса.

До сих пор маг не принимал участия в происходящем, и это настораживало. В то время как телохранитель пытался остановить численно превосходящего противника, его господин сидел на земле, повернувшись спиной к происходящему. Имур был на удивление спокоен. Я не видел его лица, но, судя по расслабленной позе, маг медитировал. Не исключено, что сейчас он находится далеко от этого места, а может…

Закончить мысль не удалось. На импровизированной сцене появились новые действующие лица. Немногочисленная труппа бродячего театра решила дать прощальное кровавое представление, задействовав большую часть актеров.

Неизвестно, из-за чего главарь орков так ненавидел принца дроу. Но теперь, после незавершенной дуэли, у Айвеля имелись все основания желать смерти Олитунга. Поэтому никто особо не удивился, когда дроу присоединился к Ламу. А вслед за своим господином молчаливой тенью последовал Валд.

Трое орков против имура и двоих дроу. Несведущему человеку могло показаться, что силы противоборствующих сторон равны, на самом же деле мнимое равенство выливалось в подавляющее преимущество скорости над силой. У орков не было шансов. Даже призрачных. Все, на что могли рассчитывать воины, наделенные невероятной силой, – это убить одного противника. Да и то при самом благоприятном стечении обстоятельств.

– Кажется, мы не закончили в прошлый раз? – Айвель подчеркнуто медленно вытащил из ножен стилет.

По сравнению с боевыми ножами стилет выглядел почти как игрушка. Правда, в руках Танцующего-с-Клинком эта «игрушка» превращалась в смертельное жало гремучей змеи.

– Второе сердце. Настало время убедиться, существует ли оно на самом деле.

Несмотря на громкое заявление, дроу не собирался повторять глупую ошибку, чуть было не стоившую ему жизни. Теперь он будет целиться в горло. Стремительный выпад, не уловимое глазом движение руки – и огромный тупой кусок мяса бьется в предсмертной агонии. Нелепое поражение в последней дуэли будет забыто. Кровь списывает все оплаченные и неоплаченные счета. Победа достается лучшему.

Айвель настолько живо представил труп поверженного врага, что не смог удержаться от широкой улыбки.

Демонстрация оружия, оскорбление, а также издевательская ухмылка – все вместе взятое являлось вызовом.

Отныне уже не получится свести разговор к невинной шутке. Когда зажимают в угол, нужно драться или бежать. По воле обстоятельств мы оказались в ловушке – отступать некуда. А потому оставался только один выход – умереть.

Орков можно обвинять в чем угодно, только не в трусости. Они жестоки, беспощадны, порой откровенно глупы, но всегда и везде бьются до последнего.

– Да, мы не закончили. – Лицо Олитунга потемнело от гнева, когда он вытаскивал меч. – «Благородный дроу» проиграл и, вместо того чтобы сдаться на милость победителя, спрятался за спину нового господина. Жаль, я не сломал тебе хребет сразу. Придется сделать это сейчас.

– Попробуй. Будешь сражаться так же хорошо, как говоришь, – и проживешь чуть дольше. В противном случае не заметишь, как остановится последнее сердце. – Вытянутая вперед рука со стилетом прочертила в воздухе замысловатую линию…

Семена раздора, однажды брошенные в землю, проросли и окрепли. Набрали силу, превратившись в зрелые колосья, под тяжестью собственного веса склонившиеся к земле.

Урожай созрел. Настала пора собирать кровавую жатву.

Какой колос упадет первым, уже не имеет значения.

Главное – в конечном итоге Она скосит всех без исключения.

А затем спокойно пойдет дальше. Мир кажется необъятным только на первый взгляд. Если очень сильно захотеть, напрячь все силы и как следует присмотреться – можно увидеть край поля.

За которым вообще ничего нет.

– Значит, мы успеем не только догнать отряд, но и подготовиться к атаке? – Ита никак не могла взять в толк, что на уме у странного юноши.

– Конечно. Только не к атаке, а к встрече, – уточнил Толинель.

– Откровенно говоря, верится с трудом. Хотя, будь ты не художником, а магом…

Он отрицательно покачал головой:

– Увы, я всего лишь бедный художник.

Лучнице показалось, что она зря теряет драгоценное время. Да, они заключили соглашение. Но одна из сторон не спешила выполнять взятые на себя обязательства.

– Раз не владеешь магией, как сможешь помочь? – Вопрос прозвучал излишне резко, но Ита и без того долго сдерживалась. Учитывая ее безнадежное положение, это было непросто.

– Легко. Нарисую место – и мы перенесемся туда. – Ответ прозвучал на редкость легкомысленно.

Малые дети врут легко и красиво по той простой причине, что верят в свои фантазии. А этот юноша с глазами древнего старика не очень-то походил на ребенка.

Ите отчаянно захотелось спросить, не сошел ли он с ума, но огромным усилием воли она взяла себя в руки.

– Легко?