Джон Голд - Следы Сиятельного. Белоцветье

Среди свободных вероятность стать магов в шестнадцать лет есть у двух из ста. У представителей родов младшей крови – около 30 из 100. У кланов младшей крови – 90 из 100. В целом сильная кровь предполагает некую склонность к ускоренному развитию в праноюзерстве, одаренности к магии и значи-и-и-ительно реже – к святой силе.

Отдельно идет божественная сила, основанная на душе как сосуде святой силы внутри человека. К счастью, у душ нет официальных рангов развития, но есть единая система измерения энергии, которую они могут хранить. Та самая святая сила! Чем у тебя ее больше, тем более широкий спектр возможностей на основе святой силы ты можешь себе позволить. На крещение в шесть лет производится выбор бога-покровителя. Сосуд души распечатывается и на старте у всех хранит всего десять единиц святой силы.

Для того чтобы стать послушником любой церковной школы, кандидат должен иметь сосуд, раскачанный до полусотни, и показатель параметра веры на том же уровне.

У дьяконов вера минимум в сто одну единицу и сосуд души в 200 единиц святой силы. Такая странная цифра связана с тем, что 100 единиц у динамического показателя веры – это естественный предел. В диапазоне от десятки до сотни показатель может прыгать за счет веры в бога у самого человека. Но выше сотни так просто не пройти. Предел можно преодолеть, либо вкладывая очки характеристик за уровни, либо пройдя крайне тяжкий путь доказательств веры и аскезы, таких как обеты, пройденные пути паломничества, молитвы в святых местах и акты сильной веры соответствующие религии выбранного бога.

Требования для становление паладином боевого крыла любой церкви – 200 единиц веры и сосуд души, развитый от пятисот единиц святой силы. Огромную роль играет то, насколько склонен человек к использованию святой силы. Опять же, девять из десяти людей, независимо от происхождения, имеют крайне посредственный талант в использовании святой силы, оцениваемый с точки зрения потенциала от D-ранга до F-ранга.

Я едва успел прочитать первую часть, как Матильда выхватила из моих рук книгу и спрятала ее в складках одежды. Мгновением позже дверь в коридор, в котором мы сидели, открылась, и мимо прошла одна из нянечек, делающая вид, что не заметила ничего подозрительного.

Матильда смотрела ей вслед.

– Лоан, ты умеешь хранить секреты?

Она не спешила отдавать мне книгу. Только сейчас она поняла, какой опасности себя подвергла, принеся мне книгу свободных, которую стащила на время у господина.

– Я сегодня ничего не читал?

– Подумай десять раз, а лучше двадцать, прежде чем обсуждать с кем-то то, что ты узнал сегодня из книги. Хочешь, чтобы остальные считали тебя странным?

– Хочу быть странным, – такого ответа она не ожидала. – Так интересней. Матильда показывает мир, которого тут нет. Я тоже так хочу!

На ее лице промелькнули сомнения. Страх усилился, когда из коридора, куда ушла нянька, послышались голоса других женщин.

– Мне пора идти. Возвращайся в класс.

– Постой, Матильда! Что у тебя с животом?

Она обернулась, сбившись с шага:

– А что с ним не так?

– Там собирается много маны. Я такого никогда не видел.

Не ответив, Матильда вышла через двери, ведущие в корпус яслей, оставив меня один на один со своими мыслями. И что это было?

Потянулись долгие дни одиночества и размышлений. Мистер Джа и мисс Банбо наперебой рассказывали, что нет ничего постыдного в том, чтобы быть рабом. По мнению коренных жителей Карна, люди, пришедшие из нижних миров, буквально созданы богами для того, чтобы стать рабами и подчиняться аристократам. Бог Ахенди, покровитель рабовладельческого дела, наделяет своих жрецов силой ставить его магическую печать на грудь невольников, таким образом навсегда ограничивая их передвижения. В центре нашего поселения стоит церковь Ахенди, чей алтарь ограничивает нашу зону свободного перемещения. Охрана может получить через систему и учителя, дьякона Джа, амулет-разрешение, позволяющий им выводить рабов за пределы стен, когда живой товар надо отвести на рынок, шахты или продать в другой поселок.

Вечно веселый мистер Джа ходит по классу, полному детей. Ему тридцать пять лет, у него борода и фанатично горящие глаза. Каждый божий день он учит нас религии! Сначала молитвам, а потом – мышлению верующего о мироздании.

– Итак, дети! Какому богу мы молимся, прося сил для дня грядущего? Кто помогает нам преодолеть любые невзгоды?

– Ахенди! – отвечают дети хором.

– Кто дает нам силы подняться с земли, когда мы упали и больше не можем идти?!

– Ахенди! – одноклассники ликуют.

– Под каким богом мы родились?! Кто наблюдает за нами с небес? Кто судит о наших поступках, даруя силу свою за молитвы наши?

– Ахенди! – в едином порыве дети вскакивают и начинают беситься от избытка эмоций.

В книге Матильды говорилось почти то же самое, что сказал учитель. 99,99 % людей, эмигрирующих из погибающих нижних миров в Карн, имею статус низшего человека. Примерно семь из десяти становятся долговыми рабами, со временем выслуживаясь или выкупая себя до свободного человека. Ту же расу кобольдов, чей странный подземный мир давно погиб, кроме как рабов, никто по-другому и не рассматривает.

Мистер Джа гордым взглядом обводит класс, полный ликующих детей, и натыкается на меня. Я ни с кем не обнимаюсь, хотя за последние пару минут мне уже не раз предлагали это сделать.

– Лоан, маленькое чудо, почему ты не веселишься с другими детьми?

– Я веселюсь, мистер Джа.

Нельзя быть странным. На самом деле мистер Джа страшный человек! Он свободный, входит в число приближенных господина Аренсо и проводит публичные наказания перед церковью Ахенди в центре поселения.

– Зачем обманывать себя и других?! Давай, обними соседа справа! Вот так!

Молодец! – он обращается ко всем детям в комнате: – Кто дарует нам здоровье в тяжелую минуту?

– Ахенди! Ахенди! Ахенди! – повторяю за всеми я, выдавливая из себя улыбку. Нельзя быть странным.

Шел второй месяц от начала моего перехода из яслей в дошкольный класс. Утром был завтрак, после него нас разбивали на декурии – группы работников – и отправляли выполнять самые примитивные из возможных работ под присмотром детей-рабов, прошедших второе совершеннолетие.

Во время работ старшие дети, от двенадцати до шестнадцати лет, на основе нашего поведения и оценок за занятие у мистера Джа и мисс Банбо делят нас на группы, собирая всех отстающих в одну кучу. А потом всем группам дают примерно одинаковый фронт работы.

Боги! Я сильно пожалел, что показал себя слишком умным и был раньше времени переведен в дошкольный класс! Мне нет и пяти, а работать надо, как другие, более взрослые и развитые дети. Все парни и девчонки вокруг сильнее, крупнее, ловчее и выносливее меня.