Борис Цеханович - Полицай

– Мда…, – Климов перестал играть роль молчаливой скульптуры, поднялся с подножки, на которой сидел рядом со мной. Коротко прошёлся вдоль машины и остановился напротив меня, – комментарий не будет. Они могут появиться только через полгода, когда можно уже что-то сравнивать. А сейчас просто не хочется зря спорить и бессмысленно сотрясать воздух. Да и действительно тебе уже пора. Удивляет, вернее даже поражает другое. Если тебя слушать с закрытыми глазами, отринувшись от настоящего времени, то можно подумать, что я снова нахожусь в академии на занятии по военной истории. Мы проводим краткий разбор прошедшей войны. И вроде бы всё тут логично, правдиво и понятно. Но вот открываю глаза и гляжу на тебя, и вместо профессора напротив сидит молодой парень из забытой богом дыры. Ну не может этот парень в следствии своей куцей жизни, не того воспитания, не тех взглядов владеть терминами, понятиями, знаниями военной стратегией, свободно оперировать политической ситуацией, которая может сложиться через несколько лет в Европе…. – Климов замолчал и в лёгком удивление развёл руками.

– Ну уж, не такой я провинциальный. Всё-таки несколько лет учился в Варшаве. Что-то видел, что-то читал. Посещал разные лекции. Почему бы с этой стороны не глянуть, на то что сейчас излагал?

Подполковник, не соглашаясь с моими словами, махнул рукой: – Для того чтобы вот это излагать, не несколько лет нужно просто прожить в Варшаве и посетить несколько лекций. Лет пятнадцать, как минимум, надо крутиться внутри ситуации, иметь специальные знание и образование соответствующее. Ну или… Тут перед войной, мне рассказывали, что в Москве живёт известный предсказатель будущего. Фамилию не запомнил, еврейская такая…

– Я знаю эту фамилию – Мессинг… Фамилия этого еврея. – Улыбнувшись, прервал подполковника. И тот обрадованно вскинулся.

– Да, да…, примерно что-то такое, подобное. Так вот ты не тянешь на этого прорицателя, но и придумать вот так с ходу… Ну это либо быть безумным фантазёром, либо сумасшедшим. Но на сумасшедшего ты не похож, а судя по тому, как ты убил полицая, трёх немцев и открылся нам, скорее ты авантюрист. – Климов повернул голову в сторону бойцов, – Назаров, тащи сюда патроны к ТТэшнику Тимофея.

– Тебе действительно пора возвращаться в лагерь. После того, что сделал нам, не хочется тебя подставлять. Но совет тебе дам, даже два. Авантюристы долго не живут, поэтому больше думай головой и от немецкой машины избавляйся. Спалишься на ней. – Взял принесённые две обоймы и, постукивая ими по ладони, задал вопрос, – хочу напоследок спросить тебя. Как бы ты пошёл к фронту?

– Конечно, логичней было бы идти напрямую на Смоленск или северней в направление Великие Луки. Немного поближе будет, но там свои минусы – более-менее устоявшаяся линия фронта, да и болота не стоит сбрасывать со счетов. Я бы, ориентируясь на то, что вам рассказал, пошёл южнее, на Могилёв, а оттуда на Ельню. Вы как раз к началу сентября туда успеваете, а когда там наши начнут наступление, там такой бардак будет как у немцев, так и у нас, что спокойно пройдёте через фронт.

Климов перестал стучать обоймами и протянул их мне: – Ты только сейчас ещё больше утвердил меня в своём мнение – авантюриста, Ладно, давай прощаться. Вряд ли мы с тобой ещё увидимся. Спасибо тебе….

– Вам тоже удачи. Да, ещё верните мне один вальтер. Мне левый ствол нужен.

– Какой левый? – Удивился Климов.

– Сторонний пистолет нужен, чтоб не светить свой ТТ…

– А…, понял, – подполковник обернулся и крикнул, – Шипко, иди сюда. Поносил вальтер, теперь давай обратно. Тимофею он нужнее…

Часть третья

Зима 1942 года

Глава первая

Просторный, светлый и тёплый дом был наполнен приятной суетой, хлопаньем дверей, умопомрачительными, вкусными запахами и весёлыми разговорами в предвкушение скорого застолья, когда всей семьёй торжественно садились за стол, отмечая рождественский сочельник, вкушая постные блюда. Затем, опять же всей семьёй, чинно шли в церковь на вечернее богослужение праздника Рождества Христова. А уж потом, начиналось обильное застолье, когда можно хорошо выпить, вкусно покушать, соскучившись по мясным блюдам и душевно пообщаться в семейном кругу. Хоть в семье особо и не соблюдался пост, но всё-таки старались воздерживаться в скоромной еде. И с общением в последнее время было туговато. Братья Кондрат и Ефим больше пропадали на службе в полиции, чем дома. И работы прибавлялись им с каждым месяцем всё больше и больше.

Все мужские дела по хозяйству и в приготовление к празднику были выполнены, всё остальное ложилось на женские плечи, тем более что матери и Агаше пришли помогать жёны братьев. Поэтому, накатив с разрешения отца по стопашке крепкого самогона, да и он сам с удовольствием выпил, накинув на плечи нагольные полушубки, в окружение сыновей, Силантий Иванович солидно вышел во двор покурить.

Мы уютно расселись на заснеженных лавочках под голой берёзой, отец по старинке стал крутить самокрутку, а братья достали сигареты. Я, как единственный на хуторе не курящий мужчина, стал беззаботно щёлкать щедро просоленные семечки. Как выразился отец, сделав первую затяжку и оглядев двор, сыновей напротив, блаженно прищурившись – Благодать! А чего бы не быть в блаженном настроение – живём богато, сытно. Война идёт где-то за тридевять земель, прокатываясь иной раз мимо по тракту, в тридцать верстах от нашего хутора. Сыновья при власти и при должности, приносящие уверенность в крепкое и надёжное будущее.

Но вот, в свете событий последнего месяца на таком далёком фронте, немного это светлое будущее слегка потемнело и пошатнулось. И уверенность превратилась из крепкой, немного в сомнительную, добавив изрядную толику тревожных раздумий. Правда, в открытую об этом никто не говорил и свои сомнения, если они возникали, вслух не высказывали – не дай бог, кто неправильно поймёт и потом косо все будут смотреть. Но на скамейке сидели свои, поэтому поговорив в который раз о преимуществах табака и минусах немецких сигарет, легко обсудив свои хозяйственные, зимние дела, отец открыто задал тревожащий его вопрос. И этот вопрос беспокоил не только отца, но и всех жителей хутора, который при немцах жил спокойно и зажиточно. Подавляющее большинство хуторских казаков служило в полиции. Либо здесь в опорном пункте, либо в городской полиции и своей службой, всё-таки помогали немцам ковать победу над большевизмом. Поэтому военная неудача немецкой армии под Москвой, оставила болезненный след на душе каждого казака и заставила несколько по другому взглянуть на эту службу и иной раз вздрагивать от витавшего в воздухе вопроса – А что будет, если Красная армия так и погонит немцев, как когда-то Наполеона и уже через полгода будет здесь? И ведь могут спросить…. И очень жёстко уже за всё – и за прошлое, и за настоящее.