Федор Вахненко - Билет в один конец. Последний рубеж

– Слышь, мужик! – донеслось с холма. – Давай-ка разворот – и вали отсюда нахрен, ага?! Поищешь арты в другом месте!

Нет, никакие это не мародеры. Просто скитальцы, решившие прибрать к рукам приглянувшийся артефакт. И Седой не собирался им мешать. Он уступал соперникам как в численности, так и в огневой мощи, так что шансы выйти живым из перестрелки неуклонно стремились к нулевой отметке. Поэтому сталкер медленно, не делая резких движений, поднялся на ноги, отступил обратно к асфальтированной дороге и, держа возвышенность на прицеле, неторопливо двинулся прочь.

Седой был готов в любую секунду послать в сторону холма короткую очередь. Вдруг те трое все-таки захотят его пристрелить? Просто потому, что его ботинки в куда лучшем состоянии, чем у одного из них. Обувь и одежда в Зоне в принципе были отвратного качества – торговцы всегда стремились купить подешевле и продать подороже. Оттого камуфляж частенько рвался, а берцы через месяц-другой благополучно расклеивались. Деньги на замену находились не всегда, и некоторые бродяги неделями ходили в обмотанных скотчем или изолентой ботинках. Такие спят и видят, как бы снять с чьего-то трупа целую и относительно невредимую обувь. А может, неизвестные решат просто попрактиковаться в стрельбе? Вот захочет один из них проверить, сможет ли он попасть медленно движущейся фигуре в голову или нет. Ведь люди на просторах бывшей Чернобыльской области попадались самые разные: всякого рода асоциальным личностям было среди аномалий как медом намазано. Впрочем, Зона из кого угодно сделает психопата. Каким бы уравновешенным человек ни был, сталкерская жизнь рано или поздно изменит его в худшую сторону, и в его душе не останется места для такого красивого слова, как гуманизм. Единственная причина, по которой он не захочет вступать в перестрелку, – боязнь поймать пулю. Но когда противник одинок и находится на открытом пространстве, совсем как на ладони…

Седому ужасно хотелось ринуться к ближайшему кусту и окольными путями уйти как можно дальше от ощетинившегося стволами холма. Все внутри него кричало: «Беги к укрытию, идиота кусок! Они ж тебя пристрелят нахрен!» Наверное, почти любой менее опытный сталкер именно так бы и поступил. Бросился бы прочь в попытках уйти с линии огня. И вскоре упал, сраженный охочими до людской плоти пулями. Любое резкое движение могло быть расценено как проявление агрессии, а с агрессорами у скитальцев разговор короткий. Поэтому Седой, собрав всю свою волю в кулак, упрямо шел по дороге, внимательно следя за холмом, пока дистанция между ним и возвышенностью не увеличилась метров до двухсот – расстояния, с которого ни один скиталец не станет стрелять. Обидно, что вместе с холмом за спиной остался и теплившийся под брошенным трактором артефакт, но делать нечего: не прощаться же с жизнью ради камня, пусть и обладающего такими поразительными способностями? К тому же это был прекрасный повод поумерить веру в себя и включить внимание на полную катушку, иначе путь к бару может закончиться в любой момент. Стоит только дать слабину, на пару секунд возомнить себя крутым бродягой, сродни тем, про которых пишут на сталкерских форумах, – и все, пропал скиталец. Аномалии, мутанты или внезапно выскочившие из кустов мародеры всегда готовы отправить на тот свет зазевавшегося охотника за артефактами. И что бы Седой себе ни думал, сколько бы ни говорил, что смерть рано или поздно настигнет его, но где-то там, в глубине души, он все равно стремился прожить как можно дольше. Мало кто действительно хотел экспериментально выяснять, существует загробная жизнь или нет. Такие люди – редкость даже в Зоне. Стоит сталкеру отправиться за добычей – и старуха с косой тут же начинает наступать ему на пятки. Но каждый бродяга рассчитывает добраться до ближайшего лагеря скитальцев прежде, чем у него кончится провизия. Каждый верит, что успеет вовремя разминуться с голодным мутантом или терпеливо ждущими своего часа мародерами. Надеется, что удача не оставит его в самый неподходящий момент. Тешит себя мыслью, что успеет среагировать на нежданно-негаданно выскочившую из кустов тварь, что сможет, вопреки всему, вырваться из перестрелки, избежать шальной пули. У первых сталкеров даже примета была: никогда, ни при каких условиях не думать о смерти во время вылазки в Зону. Мол, плохо кончится. И теперь, когда артефакт ушел у него прямо из-под носа, Седой в который раз задумался: может, все эти поверья – не такая уж и чушь?

– Может быть, – одними губами произнес он. – А может быть, и нет…

Быстро переведя взгляд на компас, скиталец задумчиво насупил брови и остановился. Стрелка бешено вертелась вокруг своей оси – значит, где-то неподалеку, не дальше двух-пяти метров, поместила свою ненасытную тушу аномалия. Седой внимательно осмотрелся, пытаясь выцепить взглядом внешние признаки той или иной ловушки. Ни стелющихся по земле переливающихся субстанций, чем-то похожих на северное сияние, ни колебания воздуха…

А не «динамит» ли? Этот, если не срабатывал часок-другой назад, ничем не выдавал свое присутствие. Единственный способ его обнаружить – бросить маркер. Ну, или послать вперед отмычку – новичка, которого не жалко. Однако компаньона под рукой не было, так что выбор невелик. Запустив руку в мешочек на поясе, Седой достал автоматную гильзу. Лишний раз осмотревшись, он уже отвел было руку для броска, как вдруг увидел небольшой пылевой вихрь. Слева, не дальше десятка шагов от себя. Вот она где, аномалия! Самый что ни на есть «пылесос». Стоит потревожить такой – и он буквально всасывал в землю все предметы на расстоянии двух-трех метров. Нередко случалось, что активировавший ловушку бродяга по пояс оказывался в грунте. Самостоятельно он выбраться точно не сможет, а товарищи максимум пулей угостят. Ведь они знают: минуты через две, максимум пять, земля как бы выровняется и с мерзким звуком расплющит попавшую внутрь плоть, а за такой короткий промежуток времени откопать угодившего в «пылесос» сталкера однозначно не получится…

К счастью, аномалия не разлеглась прямо на пути Седого и ее можно было спокойно обойти. Даже не придется закладывать крюк. Но перед тем как сдвинуться с места, бродяга все-таки бросил вперед гильзу. Просто чтобы удостовериться – никакого «динамита» там нет. Компас никогда не подскажет, сколько аномалий затаилось рядом в ожидании излишне уверенных в себе скитальцев.

Подобрав маркер, Седой уверенно зашагал дальше, держа автомат наготове. Настоящий сталкер всегда носил оружие заряженным и снятым с предохранителя. Щелкнуть переводчиком огня, дослать патрон в патронник – да, эти действия занимали всего несколько секунд. Но порой разъяренному мутанту хватало даже такого маленького, такого ничтожного преимущества. Миг – и бродяга упал с разорванной глоткой, так и не успев сделать ни единого выстрела. Такое случалось не раз. Боясь сделать в напарнике лишнюю дырку, сталкер ходил с «калашом» на предохранителе – и в один прекрасный миг это выходило ему боком. В свое время Седой вдоволь наслушался подобных историй, и потому его автомат всегда был в режиме автоматического огня. Кто бы что ни говорил, а одиночными ни человека подавить не выйдет, ни тварь какую изрешетить.