Денис Карпеев - Доминион

Но Николай Викторович был ученым старого формата, хотя и не старым по возрасту, ему было всего-то 54, не много по меркам работников его профессии. Так вот, он считал, что лучше всего все видеть собственными глазами, непосредственно в оптику, и в режиме реального времени. Потому как, мониторы и фото матрицы имеют такое дурацкое свойство как «разрешение», магнитная пленка и фотографии погрешность материала-носителя, а видеозаписи – количество кадров в секунду. Конечно, космос явление статичное, особенно дальний, в нашем понимании, но все равно, мало ли, вдруг какое НЛО промелькнет (что не единожды было в практике Николай Викторовича, хотя и не так часто, честно говоря, три раза, за 25 лет наблюдений) и аппаратура по каким-то причинам не зафиксирует данный факт. (Что так же бывало). В общем, директор любил смотреть в окуляры сам лично. И никогда не уставал,(в моральном смысле, в физическом же уставал до изнеможения) лицезреть необъятные просторы космического пространства.

Телескоп никогда не выключался. Не на минуту. Не днем не ночью. Он транслировал и транслировал. Механические приводы тарелки крутились и вертелись, изо дня в день, без перерыва и выходных, десятки лет подряд. Вернее не все время в движении, как раз наоборот. Сместилась тарелка на градус, зафиксировалась, снимает, пишет, транслирует. Час, день, иногда даже неделю. В зависимости от задачи группы, которая в данный момент работает на телескопе. Закончилась исследовательская программа, тарелка поменяла угол обзора, зафиксировалась, смотрит, снимает, транслирует. Программы расписаны на годы вперед. Ученые со всего мира в очереди стоят, что бы в телескоп Николая Викторовича посмотреть. Японцы, французы, американцы, все. Со всего света. Не физически конечно же в очереди стоят, перед телескопом, а у себя в лаборатории сидят ждут, когда заказанная ими исследовательская программа запустится, тарелка развернется на нужный им квадрат космоса, данные по сети им на компьютеры пойдут. У каждого своя задача, свой предмет изучения, кто-то галактики конкретные заказывает, кто-то туманности, кто-то звезды. Один час работы телескопа стоит 2 миллиона долларов США. Институты оплачивают. И очередь стоит. На месяцы вперед. Телескопов такого уровня в мире ничтожно мало. И стоят они непомерно дорого. А космос нужен всем.

Вот и Николай Викторович в очереди стоит. Только на Хаббл. Этот архызский телескоп не дотягивается до нужной ученому зоны. Десять минут осталось, до начала его программы. Шесть месяцев ждал. Хаббл это вообще самый «крутой», как его племянник Андрейка говорит, телескоп. Он на орбите расположен и по этому, дает самую лучшую картинку, без всяческих помех, которые атмосфера наводит, никакой пыли, никаких облаков, никакого отраженного света городов. Идеал. Николай Викторович изучает столкновение трех галактик, расположенных далеко за созвездием «Плеяды», пытается найти следы образования Квазаров. Это его тема, над которой он уже три года работает. Жаль только на Хаббле в окуляр посмотреть нельзя. На орбите он.

– Николай Викторович, пять минут – это Игорь, его зам ему напоминает, вдруг задумался, пропустит еще.

– Знаю, знаю, все готовы? – директор осмотрел свою лабораторию, встретился глазами со всеми, находящимися в зале, двенадцать ученых, за своими компьютерами в ожидании потирают руки, притихли, ждут. Хотя, чего ждать, действий ведь никаких не требуется, включилась сессия, сиди, следи за мониторами, записывай трансляцию, корректируй увеличение и градус обзора. Вся основная работа начнется потом, когда все записано. Анализ материала, изучение и сравнение картинки в разных спектрах и так далее и тому подобное. В принципе вообще человек сейчас не нужен, можно было спокойно дома спать, а завтра по записанному материалу работать, но нет, все собрались, всем интересно «вживую» за миллион световых лет заглянуть. Фанатики. Ученые.

Однако произошло ЧП.

На 23 минуте программы произошел сбой. Или не сбой. Засвет. Вспышка. Короткая, практически мгновенная вспышка.

– Внимание вспышка! – тут же подтвердил Игорь, заместитель директора, хотя все и так её заметили. – Олежек, отмотай, посмотри, распорядился он.

– Отставить Олежек – по военному внес коррективу Николай Викторович, – Ирочка, изучаешь вспышку, остальные не отвлекаемся, по заданным программам!

– Но Николай Викторович, я и так не успеваю, – Ирина Павшина скривила свои красивые, алые губки.

– Давай, я все равно твое направление дублирую, займись, вспышка в космосе, без последствий это интересно, потом вернешься на программу, у нас еще 36 минут, до конца сеанса, выделяю пять минут тебе на вспышку.

И все снова уткнулись в свои мониторы, лихорадочно стуча по клавиатурам.

– Вспышка и вспышка, действительно без последствий, – через несколько минут отозвалась Ирина. Она отмотала файл с видеозаписью, просмотрела момент, увеличила его до предела и стала комментировать: – в квадрате Е8, время 1.1236 десятитысячных секунды, размер 9 микрометров, смещение Е8–678 на Е8–832, далее, увеличение, размываемость до туманности и исчезновение, все в пределах обозначенного времени. "Больше все" (это у них фраза с приколом такая, Гога Тхеидзе грузин так один раз выразился на одном из докладов, имея в виду – больше ничего). Ушла на программу.

"Больше все" мысленно повторил про себя Николай Викторович, и продолжил исследования. Больше действительно никаких происшествий не случилось. Группа отработала положенный час. После чего программа исследований закончилась, и трансляция с Хаббла в Архыз прекратилась.

Ученые откинулись на спинках кресел, кто-то устало потянулся, кто-то закурил, кто-то побежал включать электрический чайник, кто-то торопливо засобирался домой, в городок. На улице было половина четвертого утра и всем ужасно хотелось спать. Однако Николай Викторович остановил собирающихся, подал Ирине, как самой молодой свою кружку, для «наведения» в нее кофе и сказал.

– Так господа. А теперь никто не расходится. – переместился со своего рабочего места за круглый стол, жестами приглашая остальных присоединяться, дождался кофе, закурил сигарету и задумчиво произнес как бы сам для себя, ожидая когда все усядутся. – Больше все.

Подчиненные смиренно бросили свои пожитки и так же переместились за круглый стол, предназначенный для общих собраний и так называемых мозговых штурмов.

Кому не хватило места, повернулись на креслах и подкатились поближе.

Все поняли, что директор будет обсуждать происшедшее ЧП.

– Ирочка выведи на большой экран это твое "больше все" – тут же подтвердил директор тему обсуждения. Ирина вывела на двухметровый, сумасшедшего разрешения, фантастически цветастый и непомерно дорогущий монитор, отрывок видеозаписи со вспышкой и «зациклив» его дала максимальное увеличение, все они были профессионалами, и им не надо было говорить, что конкретно делать.

Читать дальше