Дмитрий Силлов - Кремль 2222: Юг. Северо-Запад. Север

На одном из мониторов вновь наметилось движение. Данила впился взглядом в мерцающий прямоугольник…

Снова каталка. И снова на ней… Что? Или кто?

Такие мутанты разведчику раньше не встречались.

Абсолютно лысая голова, очертаниями смахивающая на обтянутый тонкой кожей череп мертвеца. Большой миндалевидный глаз точно посредине лба, перечеркнутый вертикальным зрачком. Сразу под нижним веком глаза начинался тонкий, классический нос, какие Данила видел на изображениях греческих статуй. И прямо под носом – такой же миндалевидный разрез безгубого рта, отличающийся от глаза лишь отсутствием глазного яблока. Но это еще не все. Из пустых глазниц по обеим сторонам носа росли небольшие гибкие щупальца с утолщениями на концах. Сейчас эти щупальца беспокойно метались по лицу мутанта, словно пытаясь хоть как-то помочь хозяину, но не зная, как это сделать.

Сделать это и вправду было мудрено, так как хозяин щупалец был не только прикован к каталке приваренными наручниками. Его тщедушное тело несколько раз перехватывали массивные цепи, уходящие под днище каталки и, судя по всему, там же и зафиксированные замком. Более того – горло мутанта обвивала тонкая сверкающая струна, тянущаяся к толстому кожаному напульснику на запястье одного из собакоголовых. Идея понятна – если кто-то попытается освободить это странное и жутковатое существо на каталке и убьет собакоголового, то тот, падая, рванет струну, которая, словно бритва, перережет тонкую шейку пленника.

Странно показалось Даниле, что такого вот дохлого мутанта зафиксировали гораздо надежнее здоровенного нео. И еще более странным было ощущение, что единственный глаз, горящий во лбу монстра, смотрит прямо на него с экрана монитора. Почудилось разведчику, будто его мозга мягко коснулись невидимые, но вполне осязаемые пальцы и неслышный голос в голове прошептал лишь одно слово: «Помоги!..»

Данила невольно зажмурился – слишком явным был морок. Он весьма смутно представлял себе, как работает связка камера – кабель – монитор, но при этом осознавал, что мутант на каталке никак не мог видеть его. Но в то же время факты – вещь упрямая. Когда он вновь открыл глаза, на мониторе уже никого не было, лишь в голове осталось странное ощущение, какое бывает на коже после легкого мимолетного прикосновения.

Но и оно держалось недолго.

«Морок», – повторил про себя Данила, все больше утверждаясь в мысли, что только что увиденное и услышанное лишь почудилось. Говорят, с недосыпа да недоедания и не такое бывает…

При мысли о еде заурчал желудок, мол, хозяин, хватит развлекаться со старинными игрушками, питание кончилось.

Питание лежало на краю стола. Таблетка, данная Снайпером, и ампула рядом с ней. Забыл Данила о данном ему противоядии сначала за разговором, а после за разглядыванием живых тайн Зоны, которых возили туда-сюда собакоголовые мутанты.

Он усмехнулся про себя. Кому скажи – не поверят. Забыть о противоядии, ради которого шел под пули, дрался с осьминогом, договаривался с собаками-биотехами, бился с охранниками периметра… А ради противоядия ли бился-то? Не все ли равно воину, когда умереть, если к этой мысли приучали с детства? Наслаждение жизнью при ежеминутной готовности к смерти – норма, при которой немудрено забыть о какой-то ампуле.

Данила взял двумя пальцами ребристый стеклянный цилиндр, посмотрел на свет. Внутри ампулы переливалась вязкая, бесцветная жидкость.

«Бесцветная жизнь, – пришла мысль. – У многих она такая. Тягучая и бессмысленная. Пока однажды кто-то не откроет ампулу или не разобьет случайно».

Он резко и сильно щелкнул пальцем по белой точке на кончике цилиндра, и его верхушка улетела куда-то под раздолбанный шкаф, в кучу мусора. Одним движением вытряхнув в рот вязкое содержимое, Данила отправил пустую ампулу в ту же кучу.

Противоядие оказалось безвкусным. Никаким.

«Как та самая чья-то жизнь, которую сожрал, не заметив, второй номер спящего убийцы-гения», – усмехнулся Данила. И подивился про себя мудреным мыслям, обнаружившимся в голове. Вот уж не ожидал найти в себе такое. Наверно, до этого просто не было времени как следует подумать? Учение, тренировки, наряды, рейды, даже несение караула не располагало к размышлениям. А тут накатило ни с того ни с сего. Хотя, может, просто жизнь в коллективе не располагает к размышлениям, и это удел одиночек, выброшенных судьбой в непривычные для них условия существования?

«Ладно, хорош мудрствовать», – приказал Данила сам себе и распечатал таблетку.

Темно-зеленый кругляк пах какими-то травами и был приятен на вкус. И крайне функционален. Разведчик проглотил таблетку, и через несколько минут пришло ощущение, словно он только что съел корову. Впрочем, вскоре оно сменилось просто легкой, приятной тяжестью в желудке, какая случается после обильного употребления вовнутрь свежей и хорошо прожаренной говядины вместе с кружкой-другой клюквенного морса – вместе с голодом пропала и жажда.

«Не иначе химия какая», – подумал Данила. Слово «химия» было старым, полузабытым, значение его помнили немногие, и употреблялось оно в Кремле в основном как заменитель слова «мелкое колдовство» в отрицательном значении. Набодяжит лекарь какое-нибудь отвратное пойло от незначительного недуга, вздохнет человек: «вот химию-то развел» – и выпьет, морщась, кривясь и поминая того лекаря незлым тихим словом…

А потом, когда голодный организм получил свое и успокоился, начало мучить что-то другое. Тот печальный глаз мутанта, с которого заботливые щупальца смахнули слезу, и беззвучное «Помоги!» не отпускали. Данила уж и так и эдак себя уговаривал – мол, кто знает, куда возили мутантов собакоголовые и мало ли что могло почудиться после таких-то приключений… Но все равно муторно было на душе почему-то. Настолько муторно, что, не дождавшись пятнадцати минут до назначенного времени, Данила разбудил Снайпера.

Тому много не надо было – едва разведчик приблизился на расстояние двух шагов, спящий открыл глаза, словно до этого не спал, а притворялся и ждал, пока Данила подойдет.

– Что случилось? – спросил Снайпер.

– Собакоголовые мутантов возят на каталках.

– Я видел. И что?

– Одному из них требуется помощь.

Снайпер сел на кровати, положив ВСК-94 себе на колени.

– Ну, если мутантов возят, то, наверно, всем им помощь требуется?

Данила замялся. Спасать нео? Глупость какая-то. Спасти затем, чтобы, когда он на тебя бросится, его убить? А нео обязательно бросится. У них даже когда вожди решаются на редкие переговоры с людьми, то проходят те дипломатические миссии по одному и тому же сценарию – наши на кремлевской стене, нео – внизу, под стеной. Иначе не переговоры то будут, а просто очередной бой.