Кае де Клиари - Маранта

Шум в коридоре приближался. Теперь стали слышны шаги двух пар ног и разговор. Точнее шагали только две ноги, две другие вытворяли какой-то танец – то начинали дробно стучать, то прыгать, то вообще шаркали, будто их кто-то волок. Разговор был под стать этим шагам – спокойно говорил только один голос, другой скулил, заикался и повизгивал. Шаги остановились напротив её камеры. Маранта напряглась, как пантера, готовая бросится на вошедших.

– Это здесь? – спросил первый, спокойный голос.

– Здесь, ваше превосходительство! Величество! Высочество! Сеньор разбойник! Только сюда сейчас нельзя! Там у неё господин Главный королевский палач!..

– Посмотрим! – сказал спокойный голос, после чего раздался сдавленный крик и звук падения чьего-то тела.

Замок щелкнул, и дверь в камеру со скрежетом распахнулась. На пороге стоял он ! Маранта не верила своим глазам! Золас был в своей чёрной широкополой шляпе с золотой пряжкой, и хоть одежда на нём была рваная, но за спиной торчал ствол знаменитой винтовки, а в поясных кобурах красовались, устрашающего вида, револьверы.

– Ого! – сказал он, обведя камеру изумлённым взглядом. – Я вижу, ты здесь и сама неплохо справляешься!

– Но ведь ты, кажется, не собирался бежать? – спросила Маранта, которой больше всего сейчас хотелось броситься на грудь своего любовника и разрыдаться.

– Да я вот подумал, а почему бы и нет? Ведь если просто дать себя повесить, то лучше не будет. К тому же охрану из Гвардии вдруг заменили на обычную стражу. Гвардии, видишь ли, теперь не доверяют! Возможно, в этом есть наша с тобой вина, а может, здесь только ждали повода, чтобы сделать переворот.

– Обо мне-то как узнал?

– Допросил кое-кого. С пристрастием! Но мы заболтались. Потом поговорим, давай-ка выбираться отсюда. Кстати, это кажется твоё?

С этими словами он протянул ей её собственную скьявону вместе с портупеей. Девушка вцепилась в любимое оружие, словно ребёнок в мешок с конфетами и мгновенно застегнула на себе расшитое бисером ременное хитросплетение.

– Потрясающе выглядишь! – заявил разбойник без всякой иронии и потянул её за собой в коридор, где у порога камеры валялось тело ещё одного тюремщика, только тщедушного, но тоже со сломанной шеей.

Дворец гудел, как улей, в который угодила тлеющая головня. В окнах мелькали огни, а по стенам носились какие-то силуэты, в которых нетрудно было узнать переполошенных стражников. За воротами кто-то на кого-то орал хриплым голосом. Охрана у ворот была удвоена, а потом зачем-то утроена. Всё это происходило на фоне тёмного спящего города, жители которого привыкли не проявлять излишнего любопытства раньше времени, ведь все новости можно узнать наутро в трактире.

Вдоль стен, почти сливаясь с ними, скользили две фигуры. Они скользили бесшумно, выбирая самые затенённые места, что было несложно на тёмных улицах города. Но вот, эти двое, словно тени, скользнули в узкий проулок похожий на щель между домами в которую может протиснуться разве что кошка. Тень, что шла первой, была повыше и носила широкополую шляпу, на которой иногда что-то поблёскивало в свете звёзд. Вторая была ниже ростом и тоньше. Её форму почти нельзя было разглядеть, так-как она была завёрнута во что-то длинное, наподобие плаща с капюшоном.

Наконец они остановились возле низенькой двери на задворках приземистого, но очень широкого строения. Тот кто шёл первым, приблизился к этой двери, но не постучал, а казалось, исполнил на её поверхности какой-то сложный ритуал, состоящий из негромких ритмичных ударов и странных поскрёбываний. Когда он закончил, наступила тишина, нарушаемая лишь отдалённым гвалтом, доносящимся со стороны дворца. Наконец в доме что-то скрипнуло, и откуда-то сверху раздался приглушённый и очень удивлённый голос:

– Ты?!!

– Нет, это мой призрак! – насмешливо отозвалась первая тень. – Открывай, не тяни, со мной здесь дама!

Тихо щёлкнул замок, и дверь бесшумно отворилась. Двое вошли в коридор, освещённый тусклым светом масляной лампы, в руке невысокого щуплого человека в котором любой из жителей города сразу узнал бы трактирщика.

– Я думал, тебя повесили! – сказал он, во все глаза, глядя на вошедшего и его спутницу.

– Не вырос ещё тот лен, из которого сплетут верёвку для моей шеи! – ответил тот. – Но льняное семя едва не бросили в землю. Короче! Нам нужно выбраться из города…

– Никак нельзя! Всё что можно перекрыто, даже канализация.

– Тогда необходимо залечь где-нибудь пока стража не успокоится.

– Это можно! Я устрою вас в подвале, но не здесь, а по соседству. Там тепло и сухо, даже есть хорошая постель без клопов и блох, а пропитание я обеспечу.

– Превосходно! А ещё, достань нам какую-нибудь одежду. Моя, как видишь, совсем поизносилась, а у неё…

– Боже, что это? – сказал трактирщик, во все глаза, уставившись на то, во что была завёрнута женщина.

– Королевское знамя, что же ещё? Мы позаимствовали его из тронного зала, когда удирали. Не бог весть, какая тряпка, но всё же лучше чем ничего! Достанешь ей приличное платье, так я эту дрянь с удовольствием сожгу.

– Да, удружил нам атаман! И на что ему эти бабы? Ни кашу сварить не умеют, ни козу подоить! Аристократки… Тьфу! Ходят, фыркают. Вот скажи мне Зиг, как ты свою-то терпишь?

На заросшем мягкой весенней травой пригорке сидели два парня. Один, белоголовый, как ромашка и веснушчатый, с соломинкой в зубах, босой, одетый в просторную грубую рубаху и шаровары. Другой, темноволосый, с преувеличенно серьёзным лицом, в кожаной безрукавке на голое тело и драных зелёных штанах, заправленных в такие же драные сапоги. Первый что-то выстругивал ножиком из осиновой ветки, второй любовно поглаживал старый дробовик, лежащий на коленях. Невдалеке паслось смешанное стадо из коз, овец и двух коров возглавляемых рыжим быком.

– Мне её атаман поручил, – ответил тот, которого назвали Зигом. – Ты знаешь, я за атамана, хоть к чёрту в зубы пойду. А если по совести, то вот она у меня где! Лежит целый день, стонет…

Он показал характерный жест, постучав себя ладонью по горлу.

– Так оставил бы её этим … – Белоголовый парень грязно выругался, кивнув в сторону нескольких палаток, стоявших в лагере особняком. – Это же их товарка, пусть они её и выхаживают!

– Не могу я, Вань! Приказ есть приказ. Вернётся атаман, прикажет её с маслом зажарить, так я и зажарю, а пока я должен выполнять то, что он сказал мне тогда, в последний раз. Должен и баста!

– А что он сказал-то?

– Он сказал: "Зигель, помоги ей!"

– И ты из-за этого паришься? Атаман имел в виду – "помоги дойти до лодки", или ещё что-то в этом роде! Брось эту дуру и делом займись. Мужики поговаривают, вроде обоз купецкий на днях ждать надо, а у тебя вон какая пушка! Самое время попробовать!