Лесса Каури - Пять сердец Сопряжения. Том 1

Не отвечая, она прыгнула в жерло, откуда уже тянуло адским пеклом недр, исчезла и появилась у другой стены. Взяв Уолли в захват, с силой оттолкнулась ногами от камня, посылая тела в точку сближения. Мощный удар фриммца вышиб их прямо в стартовую.

Сцепившись, троица покатилась по полу.

– Слезьте с меня, – когда они остановились, простонала Изабелла. – Уолли, убери адов кейс из-под моей лопатки!

– Не могу, – ответил тот, тяжело дыша, – пока ты сама с него не встанешь!

– Тогда начнем с меня, – послышался ломающийся от нервного напряжения голос новенького, – Уоллер, твоя нога между моих… Это, знаешь ли, не очень приятное ощущение!

– Он еще и шутит, – пробормотала Белка, и засмеялась, уткнувшись лицом в плечо Виллерфоллера. – Живой? Да отпусти ты этот кейс!

Кряхтя, троица распутывала конечности и поднималась.

Командор фон Рок наблюдал за ними, стоя в дверях. А затем подошел, поднял кейс и открыв его, достал какую-то схему. Вгляделся, положил обратно, защелкнул крышку кейса и сообщил:

– Извержение началось через тридцать секунд после вашего ухода.

Изабелла внимательно посмотрела на него. Джей пожал плечами.

– Отдыхайте. И, будь добра, передай маме, что вечером я появлюсь за ужином! Уолли, Риан, присоединитесь к нам?

– Почту за честь, сублим, – тут же ответил чернокожий фриммец.

– Люблю поесть, – хохотнул тайерхог. – А еще обожаю смотреть, как твоя мама пытается поженить вас с Белкой.

Он не успел увернуться от подзатыльника. Ручка у Изабеллы была маленькой, но крепкой, поэтому оборотень только хэкнул, потирая затылок.

– Значит, до вечера, – кивнул командор и вышел.

– Уолли, забери Риана вечером, а то он заблудится в поместье фон Роков, – попросила Изабелла.

– Конечно, – улыбнулся тот.

Известие о смерти отца настигло Анджея Карла Вильгельма фон Рока на втором годе первого курса Фартума. Но когда он вышел из кабинета ректора, вызвавшего его к себе, чтобы сообщить печальную новость, на красивом лице тайшельца ничего нельзя было прочесть.

Четверо друзей ждали его в приемной, расположенной на первом этаже ректорской башни – круглой комнате с диванами. Уолли с задумчивым видом подбрасывал и ловил нож, Дэль дремала, опустив голову на плечо Монти, а Белка играла круглыми гладкими камешками. По воровской привычке она постоянно тренировала пальцы, поэтому остальные часто и с завистью смотрели, как камешки «плывут» по ее руке, будто заколдованные, ныряя между пальцами и появляясь вновь.

– Что? Что случилось? – засыпали они вопросами своего негласного предводителя.

Анджей ответил так спокойно, что им стало стыдно за любопытство:

– Отец умер. Мне дают увольнительную на три дня – попрощаться.

И пошел прочь по коридору. Они поспешили было за ним, однако Монти преградил им дорогу:

– Дайте ему побыть одному! Идемте, лучше, потренируемся…

Уходя в противположном направлении, Белка оглядывалась на Джея. Тот шел с прямой спиной и широко расправленными плечами, но ей становилось больно при взгляде на него, как будто он нес на себе всю тяжесть мира.

Родителей Белка не помнила. Она всегда была одна – одна в семье какой-то старухи, что заставляла их, совсем мелких, просить милостыню, а умерших от голода выкидывала в реку, как котят, в мешке с камнем. Одна – на улице, куда сбежала, когда старуха вознамерилась продать ее какому-то вонючему толстяку с пугающим блеском в глазах. Одна – среди таких же отверженных и никому не нужных уличных отбросов. Когда в ее жизни появился Сальваорес, она стала считать, что у нее есть пусть не близкий человек, но покровитель, которому она хоть сколько-нибудь дорога. Но после его предательства Белка больше не позволяла себе надеяться. Она не жалела себя и не жалела других, так отчего ей сейчас так тяжело смотреть вслед синеглазому тайшельцу, с которым ее связывает только дружба? Дружба, что обязательно окончится после обучения в Фартуме, поскольку он вернется в свой великолепный горний мир, а она? Куда отправится она?

Сначала, к Беронцу!

Белка отделилась от компании и пошла назад.

– Эй, ты куда? – крикнула Дэль.

Она лишь качнула головой. Вернулась в приемную, поднялась по лестнице, постучалась в дверь ректорского кабинета.

– Войдите!

Изабелла вошла и остановилась навытяжку перед столом фон Тарса. За прошедшие полтора года в Фартуме стоять по стойке смирно она научилась.

– Говорите, студентка Лакрими, – не поднимая глаз от бумаг, буркнул ректор.

Слава Спасителю, что не поднимал – этот взгляд Белка и до сих пор выносила с трудом. Стараясь не смотреть на тайшельца, она уставилась на картину, висевшую над его столом и изображавшую ту самую рекреацию с часами и деревьями с красными листьями, где их компания полюбила проводить время. И выпалила:

– Позвольте мне сопровождать фон Рока на похороны отца!

Фон Тарс посмотрел на Белку, и она забыла, как дышать. Наверное, выглядела как рыба на прилавке Санморского рынка. Рыба, замороженная в цельной глыбе льда!

– Почему вы решили, что ему это нужно? – с иронией спросил ректор.

Щеки Белки вспыхнули. Действительно, зачем высокородному сублиму девчонка-оборванка с Кальмерана? В качестве кого она будет его сопровождать? Прислуги? Постельной принадлежности?

Она попятилась к двери, и вдруг ощутила спиной холодок. Как будто за ней кто-то стоял…

Взгляд ректора чуть сместился – над ней и правее. На его лице не появилось ни одной лишней эмоции, но Белка поняла – он видит то, что стоит за ее спиной! И не просто видит – внимает!

– Впрочем… – пробормотал он, поднимаясь и подходя, – почему нет? Если фон Рок будет не против компании, я дам вам те же три дня увольнительных, при условии, что по истечении их вы вернетесь в Фартум, а не сбежите. А теперь идите, студентка Лакрими!

Она резко обернулась, чувствуя, как шевелятся от страха волоски на затылке. Позади никого не было.

Кальмеранка выскочила из кабинета с ощущением, что смерть только что прошла рядом… Нет, не прошла! Стояла за спиной, дышала в ухо!

Она помчалась в мужское крыло, влетела в комнату парней, как будто за ней гнались…

Джей стоял у окна, глядя в звездную темноту, что кружила вокруг университета черным вороном с алмазными крыльями. Стоял так, как будто он тоже умер.

Она подошла к нему, обняла и прижалась щекой к его спине. Глупая, глупая… Нашла в ком искать родственную душу! И ничего поделать с собой не могла – ощущала его боль, как свою.

Фон Рок развернулся и, порывисто обняв, зарылся лицом в ее волосы.

– Я… я не готов к этому, – пробормотал он, – отец был не стар и совершенно здоров, когда я отправился в Фартум! Как это могло случиться, ума не приложу!