Вячеслав Шалыгин - Разведчики

«…Последней, но при этом самой успешной операцией германского подводного флота и авиации считается уничтожение кораблей, подводных топливопроводов, а также искусственных гаваней союзников у берегов Нормандии в 1944 году. В результате высадка англо-американских войск во Франции была сорвана, открытие второго фронта вновь забуксовало, и Красной армии потребовалось приложить немало усилий, чтобы все-таки загнать нацистов в границы их логова и вырвать зверю наиболее опасные зубы. В частности, в феврале 1945 года в Кенигсберге захватить нацеленное на Москву «оружие возмездия», новейшую двухступенчатую баллистическую ракету ФАУ-2А10. Помимо увеличенной дальности полета, ракеты нового поколения принципиально отличались тем, что несли ядерные боеголовки, созданные немецкими учеными в нескольких экземплярах.

В результате блестяще проведенной операции в Кенигсберге Советский Союз получил готовое баллистическое ядерное оружие, а чуть позже и лаборатории, чертежи, производственные линии, но главное – научно-технический персонал во главе с Вернером фон Брауном. Последовавшее освобождение к концу июля 1945 года почти всей Европы, кроме Испании, Португалии, части побережья Франции и северных стран, укрепило право Советского Союза диктовать партнерам свои условия.

Послевоенные отношения с Западом характеризовались как прохладные, но прагматичные и равноправные. Этому способствовал не только оказавшийся в сфере советского влияния экономический потенциал Европы. Сыграло свою роль наличие третьего центра силы – непобежденной Японии. В ответ на бомбардировку Хиросимы 6 августа 1945 года японцы сделали то, на что так и не решился Гитлер. 9 августа они запустили одну из трех полученных от нацистов ракет ФАУ-2А10 и уничтожили Лос-Анджелес. В результате противостояние Японии с США закончилось подписанием мирного договора.

К шестидесятым годам последствия Второй мировой войны были в целом преодолены, и конкурентная борьба трех объединений во главе с ядерными державами перешла в чисто экономическую плоскость. Провозглашенный в 1959 году новым советским руководством принцип «бить капиталистического конкурента его же оружием – взять лучшее от двух систем» уже к середине нового десятилетия принес ощутимые результаты.

В семидесятые годы к привычным дисциплинам мирового экономического чемпионата добавилось Большое космическое соревнование. Освоение Луны и подготовка к высадке на Марс отняли у Советского Союза и США немало сил, но при этом дали существенный толчок развитию науки и техники.

Стратегические успехи, высокий уровень жизни и социальное благополучие, как ни странно, несколько расслабили строителей коммунизма, особенно руководящую часть. Чтобы доказать нерушимость принципа социалистического равенства, оздоровить внутриполитическую атмосферу и вдохновить страну на новые свершения, в конце восьмидесятых была начата Государственно-партийная реформа. Существенно изменились принципы руководства страной, были изменены Конституция и Устав Партии.

Реформа проходила непросто и даже потребовала отказа от некоторых амбициозных внешнеполитических проектов в пользу доводки и шлифовки проектов внутренних. Вследствие этого в начале девяностых вперед вырвалась Япония, а Соединенные Штаты и Северо-Западная Европа, преодолев вызванный космической гонкой кризис, попытались занять вторую позицию. Но «красный» лагерь не отдал свое место, поскольку был усилен Китаем, показавшим фантастические темпы экономического роста и временно подменившим Советский Союз на внешнеполитическом посту.

На рубеже столетий Советский Союз закончил внутренние реформы и вернулся в активную международную жизнь. В начале десятых годов двадцать первого века «красный» лагерь вернул себе лидерство, в связи с чем Япония решила искать союза с Америкой и Северо-Западной Европой.

На смену трем центрам силы пришла двухполярная модель мироустройства. В результате этого соперничество сверхдержав, впервые со времен Второй мировой войны, трансформировалось в новое противостояние…»

Штурмбаннфюрер СС Отто фон Штиль всегда считал, что горы – это нечто безжизненное и совершенно абсурдное. Нагромождение камней, покрытое выше определенной отметки вечным снегом. По этой причине Отто никогда не бывал даже в Альпах. Ну не имел он интереса ни к созерцанию вершин, ни к горному воздуху, который ценили все, а в первую очередь сам фюрер.

Казалось бы, такой бронебойный аргумент должен был все решить, но в случае фон Штиля на другой чаше весов лежали чисто медицинские показания. В горах Отто панически задыхался. Его, как человека образованного, пугал один простой факт: на высоте всего-то в километр было на целый процент меньше кислорода, чем на равнине. Катастрофа! И как можно употреблять в пищу недоваренные продукты? Ведь на высокогорье вода закипает не при канонических ста градусах, а гораздо раньше.

Нет! Всяким там горам штурмбаннфюрер предпочитал море. Домик на средиземноморском побережье представлялся ему наилучшим вариантом для отдыха. Собственно, фон Штиль имел такой домик на Лазурном Берегу, но наведывался туда крайне редко. И чем выше поднимался по служебной лестнице, тем реже. А ироничная судьба с новых ступенек этой лестницы открывала ему виды то на мрачные польские леса, то на унылые украинские степи, то на пугающие и потому ненавистные горы. Спрашивается, за что?

Впрочем, даже такие вот командировки в неприятные и дикие места были полезны. Во-первых, для расширения кругозора, а во-вторых, для поддержания авторитета боевого офицера. В-третьих, хотелось надеяться, что рано или поздно найдется в них польза и для специальных исследований фон Штиля.

Особенно важен был последний из перечисленных пунктов. В войсках СС штурмбаннфюрер фон Штиль больше числился, чем служил в общепринятом понимании. На самом деле он выполнял весьма специфичные задания самого рейхсфюрера. Так что все к лучшему. Такой вывод вернул Отто в состояние душевного равновесия, и он перестал обращать внимание на близкий край обрыва или слепящее солнце, многократно отраженное снежными шапками и глянцем близкого ледника.