Олег Шовкуненко - Оружейник. Книга вторая. Бой без правил

– К стене! Жи… – взревел Леший, но так и не договорил, вынужденный переключиться на снайпера: – Лиза, справа!

Девушка резко развернулась и тут же всадила три одиночных пули в кого-то, кто находился за пределами моей видимости. В тот же миг рядом гулко стукнуло что-то весьма увесистое. Оглянувшись, я увидел обломок бетонной перемычки, из которого торчали куски ржавой арматуры. Метнула его здоровенная хитрая тварь, которая подкралась к нашим позициям справа, прижавшись к самой стене. Страшно даже представить, что произошло бы удайся кентавру этот прорыв. Но Лиза остановила ящера. Одна пуля вошла в его короткую толстую шею, а две другие легли прямо меж огромных фасеточных глаз. Обычно желтые они сейчас стали черными и выпученными как два пушечных ядра. Что ж, тварь так и подохнет с могильным мраком в глазах.

Бой продолжался уже минут пятнадцать. Яростный и ожесточенный в самом начале теперь он будто выдохся, превратился во что-то рутинное и плавно текущее. Кентавры не демонстрировали свою обычную дьявольскую изобретательность и расторопность. Они просто перли на нас из руин напротив. Ползли словно через силу, словно чувствовали, что идут на заклание. Мы их убивали, но на смену павшим приходили все новые и новые твари.

Глядя на это нелогичное странное сражение, мне представилась длинная цепочка муравьев, которую наверняка видел каждый. Они ползут друг за другом, и кажется, что это движение не может остановить никто и ничто. Эта аналогия вдруг помогла понять: идет бой на изнурение, если конечно так можно выразиться. Победит тот, у кого окажется больше ресурсов: у нас патронов, а у них… Цирк-зоопарк, а ведь они в расходный материал зачислили самих себя, свои собственные жизни! Что-то новенькое. Никогда раньше не замечал со стороны кентавров такого полного пренебрежения своей шкурой. Они как и все прочие живые существа ценили жизнь, прятались, стараясь уйти из-под огня, хитрили. Что же изменилось сейчас?

Понять я так и не успел. Меня отвлек крик Мурата:

– Командир, патроны! Я расстрелял весь боекомплект!

Вот оно, началось! – пронеслось у меня в голове. – Количество патронов у нас оказалось куда меньше, чем количество кентавров, бродящих в окрестностях Москвы. И что теперь? Пока еще мы не на полном нуле отступать? Пытаться вломиться в наглухо закупоренное убежище? Успеем ли? сможем ли домчаться туда раньше, чем наши разъяренные преследователи?

Вопросы… вопросы… вопросы. Но ни на один из них мне, слава богу, не пришлось отвечать. И все потому, что неожиданно откуда-то сверху, со стены, ударила длинная очередь. В хриплом голосе оружия я с восторгом узнал акцент ручного пулемета Калашникова. РПК поддержали как минимум полтора десятка автоматных стволов. Грохот выстрелов и визг пуль разом наполнили все окружающее пространство. На миг мне даже показалось, что воздух стал тяжелым и плотным от нашпиговавшей его стали.

Удар, который я неожиданно получил, показался следствием этого ощущения. Я не удержался и рухнул на бок. Неужто зацепило? Чем? Копьем? Камнем? Черт, как обидно! В самом конце боя.

Ко мне тут же кинулась Лиза:

– Максим, что с тобой?! – девушка вцепилась в меня мертвой хваткой, поддержала голову.

– В бедро попало. Вот невезуха, – я прижал ладонь к тому месту, куда по моим ощущениям угодил выпущенный кентаврами метательный снаряд.

– Дай посмотрю, – Лиза оторвала мою руку.

Мы вместе с ней пристально и удивленно оглядели абсолютно целую полу телогрейки, а, приподняв последнюю, и гладкий трикотаж спортивных штанов.

– Точно сюда попало? – засомневалась моя подруга.

– Да вроде… – я не знал что и ответить.

– Чего разлегся? – к нам подскочил Леший в сопровождении Мурата и Сергея Блюмера. – Ранен что ли?

– Все нормально. Ударило только чем-то, – успокоил я приятеля.

– Вечно тебя угораздит! Причем под самый конец, – прошипел Загребельный и тут же приказал своим помощникам: – А ну, забирайте полковника. Будем закрывать ворота.

Мы стояли на краю стены и молча глядели на мертвый город. На этом же самом месте я находился два дня назад, когда мы все вместе отбивали штурм наползавших на колонию полчищ. Два дня… Прошло только два дня, хотя мне почему-то казалось, что минула целая вечность. Вон и здания на противоположной стороне Можайского шоссе совсем обветшали. Их стены заметно потемнели, из серых стали почти что черными.

Не соглашаясь с самим собой, я отрицательно покачал головой. Выдумываешь ты все, уважаемый Максим Григорьевич. Померещилось тебе. За два дня серьезных изменений произойти просто не могло. За это время даже ни одного кислотного дождя не было. Так что царящие вокруг кладбищенские серость и тоска они только у тебя в башке. И причиной этому та напряженность, которая царит сейчас в отношениях двух людей, когда-то поклявшихся друг другу в вечной дружбе.

– Ты мне ничего не хочешь сказать? – пожилой майор милиции по имени Анатолий Нестеров первым нарушил молчание.

– Пожалуй, ничего, – я продолжал задумчиво глядеть на погибший город.

– Ну и правильно, – согласился Нестеров. Затем он секунду подумал и добавил: – Я бы, наверное, тоже выбрал девчонку.

– Вас двоих мне было не спасти. И я посчитал, что у нее больше шансов, – я не оправдывался, я просто вспоминал.

– Знаешь, а меня даже гордость прошибла, – неожиданно заявил милиционер, и я почувствовал, что он улыбнулся. – Нет, не за тебя, не надейся. Когда злость внутри перекипела, подумалось какой же я все-таки молодец! Получается, что без всякой посторонней помощи выкарабкался из лап смерти, оттуда, откуда не смог вырваться никто другой. Совсем неплохо для старого мента!

– Неплохо, – согласился я и не стал напоминать Анатолию, что без моей помощи он бы так и остался лежать в глубоком, наполненном трупами и ядовитыми испарениями подвале.

Нестеров как бы не расслышал моих слов и продолжил, обращаясь больше к самому себе:

– Теперь бы еще выбраться из всего этого дерьма.

Да уж… Я прекрасно понимал, что дерьмо тут конкретное. Опасаясь нового штурма, Крайчек увел жителей поселка на запад. Они погнались за призрачной мечтой, именуемой «Плавучий город», мирно покачивающийся на волнах где-то у побережья Финляндии. Одинцовцы сделали свой выбор, спасительный для подавляющего большинства и смертельный для нескольких десятков раненых, которые не смогли отправиться в путь.

– Толя, почему ты не ушел вместе с Крайчеком? – Я глянул в глаза майору. – Ты ведь вполне прилично держишься на ногах.

– Это мой город, – не задумываясь, ответил Нестеров. – Я здесь родился, здесь хочу и помереть. Да еще и раненные… Кто же им поможет, если не я, человек, знающий всю округу как свои пять пальцев?