Олег Шовкуненко - Оружейник. Книга вторая. Бой без правил

Оказавшись в темноте, я попробовал вновь заснуть. Куда там! Лицо Олега вставало в памяти всякий раз, как только я смыкал веки. Страшное обожженное лицо. Он беззвучно переносил страдания. Он не звал меня, ни о чем не просил. Он никогда меня ни о чем не просил…

Промучившись где-то с полчаса, я решил, что уже не засну. Кроме того на часах сейчас стоял Клюев, последний в списке сегодняшних караульных. И это означало, что близится утро.

Я постарался встать как можно тише и осторожней, так чтобы никого не разбудить. Встать… Еще вчера такой трюк у меня бы вряд ли получился. Еще вчера на ноги меня поднимали с помощью подъемного крана, ну или сильных рук кого-нибудь из моих товарищей – бойцов спецгруппы подполковника Загребельного. Зато сейчас все изменилось, причем в лучшую, гораздо лучшую сторону. Я не чувствовал ран, сломанные ребра болели так, словно это были всего лишь синяки, полученные в прозаической автобусной давке. И что самое замечательное – в мое тело понемногу начали возвращаться силы. Чудо! Настоящее чудо! Пол часа, проведенные в компании Главного, сделали с моим организмом то, на что самая современная медицина потратила бы не один месяц. Интересно, а шрамов на мне тоже не осталось?

Ответ на этот вопрос я решил выяснить как-нибудь в другой раз. Сейчас же я поднялся, не забыв прихватить с собой автомат, с которым по привычке спал в обнимку. Не скажу, что все эти упражнения дались мне очень уж легко. Однако опыт по преодолению постпохмельного будуна имелся, и я воспользовался им как инструкцией к действию, тем более, что симптомы оказались весьма похожи. Повесив автомат на шею, я вытянул вперед руки и небольшими неуверенными шашками поплелся в направлении легкого свечения, которое виднелось на противоположном конце темного подземного зала.

Когда я добрался до двери, то обнаружил там Клюева, сидящего на той самой дырявой аудиоколонке, которую вчера трамбовал своим задом я сам. Керосиновая лампа стояла рядом, и гранатометчик занимался тем, что придирчиво осматривал свой РПГ-32, продувая и протирая мягкой тряпочкой все его, так сказать, деликатные места.

– Здравия желаю, товарищ полковник, – Александр сделал попытку подняться.

– Сиди, – буркнул я и протопал мимо бойца в направлении одной из примыкающих комнат.

Провел я там пару минут и вернулся, чувствуя несказанное облегчение в мочевом пузыре. За время моего отсутствия во владениях Клюева кое-что изменилось. Рядом с аудиоколонкой появился пластиковый стул, один из тех, что в превеликом множестве валялись в зале.

– Товарищ полковник, вы спать или посидите со мной? – поинтересовался боец.

– Ну раз ты уж стул приволок… – вместо того чтобы договорить я опустился на удобное пластиковое сиденье, после чего поплотнее запахнул куртку. – Сам-то чего на ящике мучаешься? Ведь неудобно.

– Вот и хорошо, что неудобно. Всякое желание уснуть пропадает, – ухмыльнулся Саша. – Сейчас уже почти пять утра. Самое гадкое время. Вы, поди, и сами знаете.

– Знаю, – согласился я, припоминая те далекие времена, когда еще заступал дежурным по части. Час, два, три ночи – сна ни в одном глазу. Ну а как пробьет четыре утра, вот тут и начинается… Внутри словно батарейка садится, причем моментально так, за считанные минуты. Сил едва-едва хватает, чтобы держать веки открытыми.

– Мне частенько приходилось ходить начальником караула, – продолжил свой рассказ Клюев. – Вот и понапридумывал всяких хитростей и уловок, чтобы, значит, службу тащить исправно. Я ведь, не ради хвастовства будет сказано, человек обязательный.

– Начкаром ходил? – переспросил я. – Так ты…

– Прапорщик, – помог мне Клюев. – Прапорщик воздушно-десантных войск. С восемнадцати годков в армии, и до тех самых пор, пока не сократили как прапорщиков, так и меня самого. – Тут Александр тяжело вздохнул, очевидно припоминая те не веселые времена, когда тысячи офицеров и прапорщиков вышибли из армии, лишили части их жизни, их души.

– Ханхи нас всех сократили, – я попытался утешить своего боевого товарища. – Так что теперь чего уж сетовать.

– Это верно, – Клюев кивнул. – То, что произошло… Просто в голове не укладывается. Жили себе тихо, мирно, спокойно, и вдруг бац… Ничего этого уже нет.

– Хорошо сказал… тихо, мирно и спокойно, – с горечью в голосе повторил я, со всех сил стараясь удержаться от сарказма.

Однако проницательный прапор все же что-то такое почувствовал, потому как набундючился и подозрительно умолк. Сидели мы так минут пять, безмолвно уставившись на колеблющийся огонек лампы. Каждый думал о своем. Я в значительной степени все еще находился под впечатлением ночного кошмара и вспоминал сына. То, как мы провожали его в армию. То, как вместе с женой ездили на присягу, в учебку под Оренбург. Тогда никто даже не мог предположить, что это будет наша последняя встреча.

– Товарищ полковник, разрешите вопрос? – мысли Клюева наконец нашли себе выход.

– Да, – я перевел взгляд на прапорщика.

– Про утро вчерашнее спросить хочу. Почему кентавры нас отпустили? Я что-то плохо помню, будто в отключке был. – Десантник помотал головой, словно до сих пор так и не пришел в себя.

– А что ты помнишь?

– Помню, что когда отходили, многолапые вроде не двигались, – прапорщик покопался в воспоминаниях. – Или это мне так казалось? Я же говорю, с головой у меня что-то неладно было.

– А ты этот вопрос Загребельному задавал?

– Конечно, задавали.

Клюев сказал «задавали», из чего сам собой напрашивался вывод, что вся группа находилась в недоумении от нашего чудесного спасения.

– И что он ответил? – я не хотел, чтобы моя история шла в разрез с рассказом Лешего.

– Помогли, говорит, нам. Парализовали кентавров газом, да только эта штука чуток и нас зацепила. Кто именно нам помог, подполковник так и не сказал… – тут Клюев счел своим долгом оговориться: – Да и, если честно, мы особо не допытывались. Времени на эти разговоры совсем не было.

Ой, спасибо тебе, друг Андрюша! – мысленно поблагодарил я Загребельного. – Ляпнул первое, что на ум взбрело, а мне теперь пыхтеть, выкручиваться.

Тут до меня вдруг дошло, что Леший счел преждевременным открывать людям всю правду. Я хорошо знал подполковника ФСБ и сразу понял, что, видать, на то у него имелись свои серьезные резоны. Что ж, раз так, то и мне пока следует держать язык за зубами.

– Да, нам помогли, – начал я не очень уверенно. – Другая группа. Видел издалека. Скорее всего не местные. У них имелись гранаты с газом, и полагаю, что газ этот был не нашего производства. Наверняка разработки ханхов. По-другому быть просто не может. Уж очень быстро эта вещество подействовала на кентавров. – Моя заключительная фраза должна была направить мысли Клюева в нужном, правильном направлении. Поэтому я с недоумением произнес: – И где они их только отыскали?