Ольга Антер - Цена изменения

Что с ней сделали? Кем она стала?

Неважно. Все уже закончилось. Она боялась всю жизнь потому, что надеялась. Но больше нет надежды и хуже тоже не может быть.

Зачем тогда осторожность?

Аори улыбнулась уголками губ, поняв, что внутри смешались злость и безразличие. Перестав дергать платье, она несколькими резкими ударами сломала ветки. Те осыпались крошкой, словно сделанные из матового хрусталя.

И три дороги вперед. Интересно, на каждой что-то свое, или неприятностей слишком мало для полноценного выбора?

– Мне надоело бояться, слышите? – закричала Аори, поворачиваясь из стороны в сторону. – Идите сюда!

Источник в животе, да? Там и впрямь тепло, словно внутри пригрелся солнечный зайчик. Но, когда она попыталась брызнуть искрами, как показывал волколак, они вылетели из солнечного сплетения. Огни почему-то оказались бирюзовыми – и такое же бирюзовое свечение понемногу угасало в груди, сворачивалось еще одним источником, плотным и горячим.

Искры плясали вокруг, но никто так и не явился. Разозлившись на такое безразличие, Аори взмахнула рукой, и они взмыли в небо и истаяли над головой, словно фейерверк на годовщину коронации. Стоило ей сделать шаг вперед, как черные шипы на кустах внезапно расправили крохотные крылья и вспорхнули следом стаей тонких.

– Вы сами боялись меня, – удивленно прошептала Аори и шагнула на ту дорожку, с которой улетели крохи.

Когда она добралась до поворота, под ногами зашевелилась, заворочалась земля. Аори вскрикнула, попыталась отпрыгнуть, но слишком поздно. Тропинка превратилась в склон, голыши потекли по нему, как живой каменный ручей, увлекая за собой девушку в белом платье.

Не удержав равновесия, Аори упала. Локоть прострелило болью, когда он встретился с камнями, теплые голыши то и дело прикасались к коже, словно маленькие любопытные зверьки. Они катились вниз все быстрее и быстрее, уже не ручьем, а настоящим горным обвалом. Кусты остались позади, и склон, похоже, становился все круче.

Камни начали подпрыгивать, ударяться друг о друга, словно пытались изобразить пену. От грохота звенело в ушах, поднявшаяся пыль отрезала от мира, забралась в нос и рот. Закрывая лицо руками, Аори кашляла и отплевывалась, не в состоянии думать о чем-то, кроме попытки вдохнуть.

Обрыв она заметила лишь благодаря затихающему грохоту. Голыши переваливались через край и исчезали без единого звука. По центру потока, на самом краю, торчал выступ скалы, и Аори вынесло прямо на него. Удар пришелся в бок, выбил дыхание, тело развернуло и бросило в пропасть, но в последний момент она успела ухватиться за острую, режущую кромку. Аори сжала пальцы изо всех сил, не обращая внимания на боль. Будь валун помягче, она бы и зубами впилась. Пустота под ногами вдохновляла, как никогда.

Голыши били по плечам, по голове, катились вниз и тянули за собой. Стискивая зубы, Аори принялась подтягиваться, цепляясь за почти незаметные трещины в скале.

Как когда-то давно, в прошлой жизни, под улюлюканье других курсантов. Кто из них добрался наверх первым и отцепил страховку?

– Ну уж нет, – процедила сквозь зубы Аори. – Делала это раньше, смогу и сейчас… Ах!

Кровь из порезов залила пальцы. Сначала соскользнула правая рука, и удержаться на одной левой смогла бы только Тень, которой она давно не была.

С громким криком Аори сорвалась. Голыши, как настоящие порождения Грани, тут же исчезли без следа, но вот свеженькая изменяющая таким фокусам еще не научилась и полетела вниз, как в реальности.

Disturbed. A reason to fight.

Педантичность Криш раздражала в ста случаях из ста, но Лейт сдерживал себя. Приказывать изменяющей высшего порядка…. Заманчивая идея с минимальными шансами на успех. Бесполезно даже просить, пусть даже речь пойдет всего о паре минут.

Но вот Аори… Аори дулась несколько дней, буравила взглядом сначала спину Криш, а после ее ухода – дверь. А потом, набравшись смелости, – вспыхнула, вскочила, подняла перепуганные глаза и выпалила:

– Неужели так сложно уйти позже? Ты же знаешь, что нам нужна помощь!

– У меня нет времени, – бесстрастно, как всегда, отозвалась Криш.

– Что ж это за хренотень такая, что у тебя ее вечно нет?

Уголок тонких губ дернулся, словно изменяющая проглотила собственную усмешку раньше, чем та успела родиться.

– По сути, ничто. Это измерение существует, лишь пока есть наблюдатель. Ты, я… Пока есть состояние, в котором мы находимся. Понимаешь? Время разное для ребенка на скучном уроке и для него же, играющего на улице с друзьями. Мы сами его придумали, приняли за эталон некое среднее состояние. Взяли событие, поделили его на равные доли и называли секундами, часами… Но если взять разные события, что тогда, Аори?

Она молчала, закусив губу и глядя исподлобья.

– Ключевые события длятся всего несколько секунд. И каждая из них включает в себя огромный объем информации. Но как же успеть его осознать?

Изменяющая помолчала, ожидая ответа. Поправила ремень сумки, сползающий с плеча. Лейт неожиданно подумал, что, если они найдут верный ответ, Криш перестанет уходить по часам, станет частью их маленькой и порой такой беспомощной команды…

Но ответа не было и у него. Никогда таким не интересовался. Да и не будет. Зачем?

– Третья составляющая. Наблюдатель, без которого нет времени, – вздохнула Криш. – Он… как бы сказать понятным тебе языком… меняется сам, начинает обрабатывать информацию в несколько раз быстрее. Об этом в кино, помнится, говорят штампами типа “время замедлилось, стало вязким”, да?

Лейт пожал плечами – с ним такого никогда не происходило.

Никогда прежде.

Узкий переулок до последнего удерживал в себе рев мотора и свет фар. Лейт заметил слабый отблеск на асфальте в последнее мгновение, и тело вдруг стало непослушным, ватным. Он начал поворачивать голову – но медленно, будто оказался в густом, вязком геле, в котором топили эрг-пилотов.

Свет справа приближался так же неспешно, кажется, второй водитель тоже попал в это заклинание.

Заклинание ли?

Воспоминание о Криш прошило мозги, как электрический разряд. И прочистило их не менее эффективно.

“Ключевое событие. Способность обрабатывать информацию.”

Он изо всех сил вцепился в руль и рванул его навстречу выплывающему из переулка серому внедорожнику. Рванул так, словно можно было успеть и изменить законы физики вслед за непостоянным временем.

В груди взорвался огненный клубок – такой же, как тот, что пожирал его в храме. Только теперь вместо ладони короля под руками был руль, а под ногами, вместо досок настила, – педали. Старая, простая как грабли машина, даже не оборудованная для инвалида.

Он стал ее частью, ее центром. Особенность Ори прокатилась по венам, впаяла его в кабриолет, сделала системой управления, а не человеком.