Антон Краснов - Псевдоним бога

– Не надо ломать аппаратуру, – тихо сказал Элькан, глядя на массивную спиралевидную железку в его руке. – Ингер, попробуем поговорить по-иному. Да, я ставил опыты. Да, погибли люди. Но ведь они пришли добровольно! Кроме того, я же не преследую личных интересов. Я тружусь во славу науки, познания мира, наконец, я отстаиваю интересы общего дела. Мое изобретение позволит нам достигнуть решающего перевеса над силами Храма и…

– Кажется, я уже сказал тебе, почтенный Элькан, что Леннар намерен вести с ними переговоры, – медленно выговорил Ингер, и эта медленность оказалась в полном противоречии с той быстротой, с какой он бросился на ученого.

Ингер прибыл в шлюз не один, но, вне всякого сомнения, он был уверен в своем физическом превосходстве. Все-таки сам Леннар обучал его искусству единоборства… Если быть до конца откровенным, то Ингер не доверял Элькану с самого начала. Его появление в стане Обращенных, его былая принадлежность к жречеству Храма и зловещее, как всплеск вороньих крыл, имя Караал или даже омм-Караал! Ингер не считал возможным плести интриги против Элькана, да и не был искушен в интригах этот высокий, широкоплечий парень с открытым взглядом и руками потомственного ремесленника. И вот теперь, когда Ингер окончательно уверился в преступлении Элькана (а для него опыт Элькана был несомненным и страшным преступлением!), он посчитал своим долгом лично обезвредить ученого и доставить его к Леннару наряду со всеми доказательствами преступного умысла. Собственно, у Ингера были все основания рассчитывать на свои силы и выучку, которую он прошел в Академии для Обращенных. Да и Элькан не выглядел человеком, способным оказать серьезное сопротивление: невысокий, с плотными покатыми плечами и тучной шеей, на которой сидит массивная голова.

Итак, Ингер бросился на ученого, и спиралевидная стойка в его руке рассекла воздух точно против широкого лба Элькана. Тот отшатнулся со стремительностью, которую невозможно было предположить в этом плотном теле. Точно так же он ушел еще от двух ударов Ингера, а потом, ловко поднырнув под локоть разошедшегося гиганта, блоком сплетенных кистей ударил ему в печень. Ингер вздрогнул, не до конца поняв, как могло произойти подобное, и тут вал припозднившейся боли разорвал ему бок. Элькан одним коротким движением выхватил изуродованную стойку стабилизатора из влажных пальцев Ингера. Сделав это, он вернулся в исходную позицию и стал ждать, пока Ингер преодолеет жестокий приступ боли.

Впрочем, кожевенник умел терпеть. Он быстро справился с собой. Стараясь не показать своего, мягко говоря, недоумения, упрямо сощурил глаза и выдохнул:

– Ну… ну что ж… сожри меня Илдыз! Ты… здорово… двигаешься. Не ожидал. Верно, на своем веку ты перебывал не только в Толкователях и…

– Вивисекторах, – неожиданно подсказал деревянный Скопендра.

– В-в-в… Ладно. Ладно! – Ингер быстро приходил в себя, ничего не скажешь. – Я вызову своих людей, – произнес он таким тоном, как будто речь шла о заказе обеда.

– Ты сначала выйди отсюда живым, – отозвался не на шутку разговорившийся Скопендра. – Любое постороннее средство связи в этих стенах блокируется. Так что…

– Вот оно как. «Выйди живым»? Инара, и ты позволишь, чтобы на твоих глазах убивали твоего брата? Ты позволишь своему Элькану…

– Ингер, он великий ученый, – глухим голосом проговорила она. – Позволь провести ему последний эксперимент. Уходи!

– Убийство людей ты называешь экспериментом?! – воскликнул Ингер и стиснул зубы. – Срыв важнейших работ, убийства и издевательство над нашими соратниками вы называете экспериментом? Сестренка, как ты могла? Раньше, когда мы жили под Ланкарнаком, ты исцеляла людей, а теперь ты помогаешь убивать? Неужели ты…

Мертвенная бледность покрыла лицо Инары.

– Уходи, Ингер, – глухо повторила она сквозь зубы.

Ингер, тоже бледный, со взором, мечущим молнии, произнес мерно, торжественно и звучно:

– Ну что же, вы не понимаете слов. Я хотел доставить его Леннару живым, придется доставить мертвым.

Его рука скользнула по бедру, к которому был прикреплен плоский футляр. Элькан слишком хорошо знал, что находится в этом футляре, а по глазам Ингера он понял, что тот не остановится. Мучительная гримаса искривила лицо Элькана, и мгновением раньше, чем Ингер достал из раскрытого футляра смертоносный плазменный излучатель, из рукава ученого выскользнул крошечный метательный шип, он плотно улегся в ладонь, словно был притянут туда магнитом. И отточенным движением, почти без замаха, Элькан метнул его в грудь посланца Леннара.

Сначала Ингер не понял, что произошло. Он даже попытался поднять черный раструб плазмоизлучателя, но тут его тело дернулось в конвульсии, Ингер вскинул подбородок и стал заваливаться назад, на спину. Пытаясь устоять, он грузно упал на одно колено… К нему приблизился Элькан и грустно вымолвил:

– Прости. Я не хотел. Ты сам вынудил меня. Я должен во что бы то ни стало поставить этот последний опыт.

– Да поразит тебя… пресветлый Ааааму… да славится Имя… его…

Выговорив это, Ингер рухнул на спину, откинув правую руку с так и не пущенным в ход оружием. Но Элькан уже не смотрел на него. Его умом завладело другое. Слово «старик» и то, что свалилось на Элькана благодаря этому слову, было для ученого важнее здоровья и жизни Ингера, важнее того, что Леннар теперь никогда не простит. Тот, кто смог поднять руку на собрата по оружию и убеждениям, не может удостоиться прощения.

– Я понял! – повторил Элькан, стоя над телом Ингера и не обращая внимания ни на расширившиеся в ужасе глаза Инары, ни на окаменелую позу Скопендры, который, верно, впервые в жизни позволил себе что-то вроде протестующего сдавленного восклицания. Взгляд ученого был прикован к ярко подсвеченному проему, за которым открывалась лаборатория, где лежал Гоз.

– Зачем ты это сделал?! – вырвалось у Инары. – Ты убил его!

– Нет, не убил… этот шип смазан парализующим составом. Если вколоть антидот, он очнется. Даже если не вколоть, то он придет в чувство через пару дней… а при удаче через три. Но я не об этом! Гораздо важнее другое, Инара, хорошая моя! Я понял! Я понял, в чем моя ошибка! Перемещение в пространстве, действие, которое осуществляют наши большие транспортеры, связано с разрывом пространственной структуры материи. Пространство тесно увязано с категорией времени, но почему, почему мне никогда не приходило в голову, что деталь, попадая в наш шлюз со склада откуда-нибудь с Шестого уровня, меняет и свой возраст?! Всё в тесном взаимодействии! Скажу навскидку, без предварительных расчетов: к примеру, деталь, преодолев расстояние в сорок белломов [3] 1 беллом приблизительно равен 0,7 км. , что приблизительно соответствует расстоянию от шлюза до склада номер тридцать три, стареет на тридцать лет! Нет, величина может быть иной, не тридцать лет, а тридцать часов или даже минут, но главное – не цифра, а принцип! Те же условные тридцать лет применительно к детали никак не отразятся на ее состоянии, тогда как живая плоть…