Борис Орлов - Офицер: Офицер. Тактик. Стратег

Точно таким же был разговор с представителями ХПЗ, где Берия особенно выделил молодых конструкторов Кошкина и Морозова. Танки БТ, за небольшим исключением, также подлежали переделке в бронетранспортеры, самоходные орудия и транспортеры боеприпасов и т. д., и т. п.

По вооружению Лаврентий Павлович очень просил Грабина принять Сячинтова под свою опеку и вместе активизировать работы по танковым орудиям крупных калибров.

Кроме того, Берия вчистую раскритиковал плавающие танки, пояснил всем, куда следует затолкать пятибашенного Т-35 и назвал конкретно – кому, пообещал всемерную помощь и, наконец, сформулировал новую концепцию танка – единого танка для РККА.

– От вас, товарищи конструкторы и производственники, ждут новую, подчеркиваю – принципиально новую машину. Ориентировочные характеристики: масса – тридцать пять – тридцать восемь тонн; вооружение – орудие калибром восемьдесят пять – сто семь миллиметров. Возможна временная установка орудия меньшего калибра, но не менее трех дюймов. Скорость – не менее пятидесяти километров в час по шоссе и не менее двадцати пяти – по полю. Широкие гусеницы для высокой проходимости. Броня – не менее пятидесяти миллиметров, установленная с рациональными углами наклона. Подвеска торсионная, двигатель – дизельный. Предусмотреть место под радиостанцию и приборы наблюдения. Срок вам, товарищи, на все про все – год. При необходимости обращайтесь в Осинфбюро при НКВД. В состав этого бюро временно переводятся товарищи Котин, Кошкин, Морозов, Шашмурин. Вопросы?

Вопросов было так много, что никто не знал, с какого же конкретно начать. Нарком внудел подождал несколько минут, затем решительно поднялся:

– Товарищи, прошу меня извинить, но у меня еще очень много дел. Если кому-то что-то понадобится – прошу, без стеснения, прямо ко мне, – он сделал приглашающий жест и продолжил: – Если что – посидим вместе, обмозгуем, одним словом – решим. Но от вас я буду ждать работы – такой работы, чтобы всем было ясно: больше сделать – не в силах никто!

Москва, Лубянская площадь

– Товарищ нарком, а за что вы с Бокисом так круто? – спросил Кирилл, прихлебывая ароматный чай. Чай этот, сорта «Шемокмеди», был гордостью Берии, который лично курировал чаеводов Грузии. И Лаврентий Павлович гордился не зря: бархатистый, терпковатый, не резкий, ароматный напиток был выше всяких похвал.

На вопрос Берия ответил не сразу. Он, в отличие от Новикова, пил чай не из стакана в подстаканнике, а из большой широкой фарфоровой чашки с блюдцем. Приподняв чашку, нарком полюбовался густым, насыщенным цветом чая, затем отхлебнул и зажмурился от удовольствия.

– Честно скажу тебе, Кирилл: вот это я превыше всех напитков ценю. Выше вина, клянусь чем угодно! Чай, – он снова сделал маленький глоток и покатал горячий напиток по небу, – чай… Солнце с гор вобрал, вкус воды с ледников впитал, тепло рук сборщиц сохранил. – Он глубоко вздохнул, выбрал в вазочке кусочек киевского торта, прикусил, запил чаем. – Спрашиваешь, за что с Бокисом круто так? А ты знаешь, какие взятки этот гад брал там, на Западе, за то, что танки их у нас проталкивал? Гинзбург – дурак! – Берия качнул головой. – Ему, видишь ли, любопытно было: сможет он лучше английского или американского танк сделать? То есть взять их проект и улучшить так, чтобы еще лучше вышло. Потому и кивал все время, как болванчик фарфоровый: «Хороший образец, товарищ Гинзбург?» – «Да, да, очень замечательный!» – «А этот образец хороший, товарищ Гинзбург?» – «А этот – еще лучше!» – «Так покупаем?» – «Обязательно!» А сам мечтает, как он руки свои приложит, и заиграет этот бриллиант ограненный, из слабой машины – конфетка выйдет. Дурак он!

Берия снова отпил глоток чая и продолжал:

– А вот Халепский с Бокисом – те совсем другое! Взятку им сунут, причем если бы только деньгами! – Лаврентий Павлович сокрушенно цокнул языком. – Веришь, нет: этому латгалу [76] Латгалия – часть Латвии, откуда происходил Бокис. на «Виккерсе» в качестве взятки ящик шелковых чулок дали [77] Реальный факт. ! Ну, я и не сдержался, – он снова покачал головой. – Ты пей чай, пей. И я тебя как друга прошу, Кирилл: не надо об этом товарищу Сталину говорить…

Москва, Кремль

Заседание Центрального комитета ВКП(б), открывшееся двадцать пятого декабря, было торжественным только по названию. На самом же деле это было подведение итогов уходящего года и выработка стратегии на год наступающий.

По предложению Сталина рассмотрение кандидатур новых кандидатов и членов было перенесено во второй пункт повестки с тем, чтобы вновь избранные товарищи могли принять полноценное участие в обсуждениях и прениях. И они приняли. Выражаясь языком «светлого будущего» – на всю катушку!

– Разрешите, товарищи, мне? – невысокий крепыш с ромбом в петлице встал и, не дожидаясь ответа, прошел к трибуне. – Комбриг Чкалов, – представился он. – Я вот что вам скажу, товарищи: в нашей авиационной промышленности сложилось невыносимое положение. Я бы даже сказал – бл… невыносимое!

Он перевел дух и продолжил:

– Вот есть у нас отличные авиаконструкторы – товарищ Поликарпов и товарищ Туполев. Мы – летчики – хорошо знаем их самолеты и гордимся тем, что советские машины, в том числе и товарищей Поликарпова и Туполева – лучшие в мире! И что же? Находится куча тех, кто считает себя конструктором – всякие яковлевы, горбуновы, гроховские [78] Гроховский П. И. (1892–1946) – советский летчик, конструктор-самоучка. Автор множества оригинальных, но зачастую плохо (или безграмотно) проработанных изобретений. – сопляки, которые и карандаш еще толком держать не научились! – начинают критиковать товарища Поликарпова и его самолеты, на том только основании, что он, видите ли – беспартийный! А товарища Туполева вообще готовы обвинить чуть ли не в шпионаже! Причем пользуются любыми средствами. Брат – директор завода? Очень хорошо! Пусть скажет, что завод загружен и новый заказ принять не может! [79] Чкалов намекает на братьев Горбуновых, один из которых, В. П. Горбунов (1903–1945), был авиаконструктором, а второй – С. П. Горбунов (1902–1933) – директором авиазавода в Филях. Сам летчик? Еще лучше! Совру, скажу, что машина никуда не годная! А уж если удалось в верха попасть – пиши пропало! Такого настрочит, навыдумывает, что, как у нас на Волге говорят – хоть святых выноси!

А сами при этом создают, с позволения сказать, такие уе… удивительные машины, что и слов не найти. Вот вам простой пример, – тут Чкалов жестом фокусника выдернул откуда-то фотографию очень странного самолета на двухколесном «велосипедном» шасси. – Вот, товарищи Центральный комитет, полюбуйтесь! Это – истребитель, с металлическими крыльями и деревянным фюзеляжем. Перехватчик, у которого основная работа – в воздухе бой вести. Так вот, двигатель у этого самолета – с жидкостным охлаждением, а охлаждение это устроено так: в двойной обшивке крыла жидкость испаряется и охлаждается. Здорово умники-конструктора придумали – радиатора не нужно! Правда? Правда, только вот одна маленькая зацепочка: пробьет такое крыло одна вражеская пулька, и все! Мотор через пять, много десять секунд заклинит и – привет красному военлёту! А автор этого летающего выбл… то есть выродка – сам красный военлет [80] Чкалов описывает созданные летом 1936 Г-26 конструкции Гроховского и Урлапова. , между прочим! И зачем нашему рабоче-крестьянскому Красному воздушному флоту такой, извините, самолет?! На проектирование и конструирование которого народные деньги потрачены! Вы тут сидите – копейки делите, гроши друг у друга из глотки зубами выгрызаете, а тут – р-раз! – и сотни тысяч рубликов свинье под хвост!