Виктор Лебедев - Метро 2033: Рожденные ползать

– Ну, шагайте, если свои, – узнал Мишу дозорный.

– А это кто с тобой? – подозрительно косясь на Немова, спросил Вано, когда путники подошли ближе. – Что-то я не признаю в нем одного из ваших.

– Не боись, он со мной. Важная миссия, – выпятив губу, произнес парень.

– Что за миссия, я не понял? Он же чужак, – с плохо скрываемым неодобрением загудел Вано.

– Миротворческая, – улыбнулся Немов, пытаясь смягчить разговор. Но его слова только больше задели грузина:

– Знаем мы ваши миротворческие миссии! Только земли и способны у других ваши миротворцы отнимать. Абхазию…

– Тише, тише, – примиряюще поднял руку сталкер, успокаивая разбушевавшегося грузина. – Толку сейчас вспоминать об этом, мира прежнего уже не вернуть.

С минуту Вано стоял, раздумывая, что ответить незнакомцу, а затем махнул рукой.

– Ладно, валите в свою миссию, хрен с вами. Ты, я слышал, на поверхность ходил, – сказал он, обращаясь уже к Мише.

– Было дело, – кивнул Миша, стараясь напустить на себя важный вид, – потом расскажу, сейчас некогда.

– Ла-адно, – протянул грузин. – Скучно тут, в дозоре, – вслух пожаловался он.

Домодедовскую назвали так в честь подмосковного аэропорта, к которому от станции ходили в свое время автобусы и маршрутные такси. Отсюда можно было добраться также до Видного, Авиагородка или совхоза имени Ленина. В общем, станция являлась важным пересадочным пунктом. Но это было до войны. Сейчас это мало кого интересовало. Те, кто находился на станции в момент ядерного удара, застряли здесь навсегда. Навсегда в промежуточном пункте, между точкой А и точкой Б, как говаривал Игорь Владимирович.

Станция не имела надземного вестибюля, в отличие от Орехово. Выход в город сталкеры осуществляли через единственный уцелевший подземный переход рядом с ТЦ Домодедовский. В свое время недалеко от станции было множество торговых центров и магазинов с большим ассортиментом, куда теперь отправлялись на вылазки смельчаки, которые в шутку называли свои рейды «сходить за покупками». Походы в магазины не всегда проходили спокойно и без происшествий. Новых жильцов, облюбовавших поверхность и здания в округе, именовали домовыми, всех одинаково, несмотря на различия во внешнем виде и повадках – прозвище закрепилось за ними благодаря названию станции.

На полу все еще можно было, правда, уже с трудом, разглядеть рисунок – полоски из чёрного и серого гранита. На стенах чудом уцелели два медных панно, посвященных гордости некогда великой и могучей страны, опять же по словам Игоря Владимировича, – советской авиации. На них были изображены летящие самолеты разных видов и люди, спешащие в аэропорт. Особенно Мишу впечатляла мама, тянущая за руку сына и обернувшаяся назад. Картина напоминала парню о его матери. Миша любил разглядывать самолеты и представлять, как они бороздили небо, рассекая своими крыльями воздушные потоки. Сама мысль с трудом укладывалась в голове, но благодаря рассказам взрослых Миша немного представлял себе, что такое полет на механической птице.

На одном панно были изображены также какие-то летающие мутанты. Игорь Владимирович как-то обозвал их словом «чайки», сказав, что эти живые существа часто вили гнезда рядом с человеческим жильем. Чайки Мише не понравились – хвост у них раздваивался, словно язык жалящей змеи, и выглядели они не сказать, чтобы приветливо.

Мощности единственного генератора с трудом хватало, чтобы обеспечить работу насосов и фильтров на станции и у соседей, поэтому основным источником освещения были костры. Палатки ютились в пролетах между колоннами, занимая почти все проходы к путям. На Домодедовской была свиноферма и грибные плантации. Некоторые старожилы утверждали, что свиньи очутились здесь, под землей, благодаря совхозу имени Ленина, благо он был недалеко – нашлись смельчаки, доставившие их на станцию. Но точно этого уже никто не помнил. Существовала на станции и полиция – они же по совместительству совершали рейды на поверхность. В одну из первых вылазок сталкеры нашли несколько не фонящих комплектов формы полицейских на каком-то полуподвальном складе. Как шутили жители станции: «У нас полицейское государство». В остальном все было так же, как и на Орехово – суровая тяжелая жизнь. В общем, жили, как могли.

Миша проводил Немова до подсобных помещений – сталкер изъявил желание пообщаться с комендантом станции Домодедовская.

Справившись у проходящего мимо человека в форме – сурового начальника полиции станции Бориса Михайловича, коренастого мужчины с густыми усами, на месте ли комендант, и перекинувшись с ним парой слов, Немов обернулся к парню:

– Мишаня, ну ты подожди меня немного, я долго не буду. Поговорю с комендантом и пойдем дальше. Лады?

Миша кивнул.

Они договорились встретиться на платформе станции минут через двадцать.

Чтобы скоротать время, Миша решил пройтись по местному рынку, если можно было так назвать десяток прилавков с нехитрым скарбом: одеждой, простейшими инструментами, стареньким оружием, прочими вещами, необходимыми для хозяйства. У одного из прилавков сгрудилось много покупателей – по большей части тех, у кого закончилась утренняя смена, или тех, кто направлялся в местную столовую на обед. За прилавком стоял мужичок, худенький, с жиденькой бородкой, и о чем-то оживленно рассказывал потенциальным клиентам. На прилавке лежала всякая всячина – от гвоздей, бечевки и заржавевшей мясорубки до предметов одежды. В руке продавец держал бензиновую зажигалку (Миша видел такие у тех редких транзитных караванщиков, что иногда забредали на южные станции зеленой ветки). Стоила она целое состояние. На зажигалке угадывалась какая-то звезда. Миша протолкался поближе к прилавку.

– Прям уж на настоящем мотоцикле? – с сомнением в голосе спросил один из толпы.

– Вот тебе крест, – продавец осенил себя и продолжал:

– Лично встречал. На старенькой «ямахе». Как у них там называется? Чоппер, кажись. Так вот, выручил я его тогда, топлива подогнал, а он мне зажигалку эту и подарил. Брутальный такой мужик, на него взглянешь и сразу поймешь, почему такие еще живы. Да любая нечисть его стороной обходит. А чоппер его – так вообще верх искусства, железными листами по бокам обшит для защиты ног, впереди стекло высокое, обтекаемое и пуленепробиваемое, рама из стальных труб, из ободьев колес штыри какие-то торчат на ножи похожие. Не мотоцикл, а ударный истребитель.

– Ты, наверное, его в туннелях повстречал, – снова встрял тот же мужик из толпы. Сказал и заржал, как старая кляча.

Продавец взглянул на него с неприязнью, но сдержался и вслух произнес:

– Отчего же в туннелях? С караваном лет восемь назад Ясенево проходили, тогда еще живность на поверхности не так наглела. Ну и повстречали его на Калужском шоссе, недалеко от станции.