Влад Поляков - Осколок империи

А потом был семнадцатый… Уже не волна, а кровавое цунами, разрушающее на своем пути все, весь мир, всю империю. И конечно, одними из первых под этот удар попали носящие голубые жандармские мундиры. Тогда, как говорил отец, погибли, были застрелены или просто растерзаны очень и очень многие. А немногие выжившие, влившиеся в белую гвардию, если и слышали в свой адрес упреки, то лишь в том, что можно было и сильнее давить революционную сволочь. Да уж, коротка память людская. Раньше «сатрапы», потом… Эх-х, до сих пор больно и грустно.

Впрочем, не о том сейчас речь. Вот у этого человека, подходящего под описание Руциса Аркадия Яновича, есть во всем облике и манере двигаться отчетливая уверенность, даже властность. Уверен, что когда он приблизится, то и в глазах его увижу отблеск причастности к самой могущественной в СССР организации – ОГПУ. Значит, это он, я не ошибся. И насколько я вижу – без сопровождения, один пришел. Не в форме, в штатском. Одежда далеко не дешевая, сразу видно, а вот чего-то вроде перстней или там дорогих часов нет. Лишь обручальное кольцо – простенький золотой кружок на пальце. А вот насчет оружия… Полагаю, что за ремнем со стороны спины, не зря же легкий пиджак на себе таскает, хотя по такой погоде мог бы и на руке его нести.

Не подозревает? Скорее всего, но бдительности не терять. Расслабишься – непременно воспользуются и если не проглотят, так понадкусят. И лучше всего самому проявить инициативу.

– Добрый вечер, Аркадий Янович, – поприветствовал я предполагаемого чекиста, едва он приблизился на подобающее расстояние. – Это я вам звонил позавчера.

– Алексей. Ну как же, помню-помню! – Доброжелательная улыбка и абсолютно холодный взгляд, больше подобающий снулой рыбе, а не человеку. – У вас должна быть такая вещь, письмецо называется. Из Сибири, от старого Марка.

– Вот оно.

– Хорошо, – движение руки, выхватившей у меня письмо и переправившей оное во внутренний карман пиджака, было быстрым и каким-то… плавным что ли. – Потом почитаю. А сейчас давайте пройдемся до Сретенских ворот, а может и подальше. Там видно будет.

– Конечно. Вы здесь хозяин, я всего лишь гость в столице… Уверен, дорога будет интересной.

Слегка склонившаяся вправо голова, быстрый и пронизывающий взгляд… Снова холод в глазах. Оценил возможные варианты? Похоже. Увидел что-то не то? Сильно сомнительно. Обычная оценка нового для себя человека. Потому и письмо сразу вскрывать не стал, лишь бросил беглый взгляд на надпись на конверте. А что, там все правильно насчет почерка. Его он наверняка либо и раньше помнил, либо успел освежить в памяти.

Прогулка по одной из примечательных улиц Москвы, а в качестве экскурсовода – мой однозначный и бескомпромиссный враг-чекист, который о том знать не знает и ведать не ведает. Безумие? Вовсе нет, просто гримасы жизней и судеб.

А вот тема, насчет которой вздумалось меня просветить чекисту, была глубоко отвратительна. Взятие города под контроль большевиками в том самом семнадцатом году. Однако приходилось восторгаться, поддакивать и порой уточнять определенные нюансы. Выражать, так сказать, полную заинтересованность и ждать, когда все это закончится.

Закончилось довольно быстро. Дойдя до Сретенки, Руцису надоела собственно неспешная прогулка. Захотелось присесть, но не просто так, а выпив чаю и сопроводив его в дальнюю дорогу чем-нибудь вкусненьким. Вот и предложил мне продолжить беседу в наверняка знакомой чайной. Отказываться я не собирался. С чего бы? Да и на интересующие меня темы в такой обстановке будет свернуть куда легче.

Люблю хороший чай – этого не отнять. Но летом – исключительно холодный, потому как горячее на жару мое тело плоховато воспринимает. А вот Руцису это явно было безразлично, потому как себе он заказал именно что горячий чай, а к нему немалое количество выпечки. Мне же есть особо не хотелось, потому обошелся одним пирожным с заварным кремом. Так, порядку ради, чтоб не голый чай был в заказе.

Интересно, мне кажется или нет, что чекист только и ждет, чтобы я с ходу завел разговор на тему поступления на работу в ОГПУ? Пожалуй, все же не кажется. Тогда это может быть этакая простенькая проверка на выдержку, которая работникам любой тайной полиции всегда пригодится. Импульсивность и неумение выжидать – это существенный такой минус. Никак не плюс. Так что лучше задать чекисту еще парочку вопросов о достопримечательностях Москвы. Причем о новых, уже советских. О том же мавзолее, где труп «вождя краснокожих» валяется, на потребу всем местным «индейцам». Мне это, само собой, глубоко безразлично, но маска спросила бы именно это, так что играем роль с полной отдачей. Она ж должна стать моей на до-олгое время.

Спустя десять минут продолжавшегося разговора ни о чем конкретном Руцис резко изменился. Привычным манером стер с лица выражение «доброго столичного дядюшки», став тем, кем и был на самом деле – матерым чекистом со всеми отличительными чертами людей этой страты. Отставил в сторону чай, выпечку и потянулся за письмом. Небрежно вскрыл конверт и погрузился в чтение.

А ну-ка, Алекс, изобрази на лице неслабое такое волнение. Быстро! Ведь здесь и сейчас решается дальнейшая судьба парня из далекой Сибири, приехавшего «покорять столицу». Причем не просто так, а непременно в стройных чекистских рядах. Самое время достать наградную папиросницу с дарственной надписью и поинтересоваться, можно ли закурить. Такая вот не шибко хитрая, но тоже попадающая в роль попытка привлечь внимание к своим былым достижениям.

Есть реакция! Против моего курения не было никаких возражения, но на мгновение уголок губ чекиста дернулся, пытаясь сложиться в такую вот понимающую усмешку. Дескать, старайся, молодой, я то все равно вижу все твои хитрости.

Нельзя казаться слишком умным, нужно представляться умным, но в меру. Покажи собеседнику, что он умнее тебя, но не грубо, а ненавязчиво. Старые трюки, но действенные с давних времен по сей день. У жандармов таких мно-ого было!

Меж тем Руцис дочитал письмо, подчеркнуто неспешно сложил его, засунул обратно в конверт и убрал обратно в карман пиджака. Игра на нервах? Это хорошо, действительно хорошо. Если бы написанное не вызвало у чекиста интереса, он бы весь этот спектакль не разыгрывал. Нецелесообразно, а насчет того, чтобы потешиться над таким, как Алексей Фомин… Не тот возраст, не то положение.

– Любопытное письмо, Алексей. Спасибо, что передал мне его. Там и о тебе пара строк есть.

Пара строк? Ну-ну! По сути оно мне, то есть моей маске, и посвящено. Старый иркутский чекист не имел ни времени, ни желания возиться с Фоминым сам, но решил сделать такой подарок столичному знакомцу. Так, с легким прицелом на будущее. Если выйдет что стоящее – будут два должника – собственно Фомин и немножко Руцис. Ведь если протеже оказывается полезным, то… В общем, все понятно, так было, так и будет. И неважно, какой строй: монархия, республика или вот этот вот… коммунизм непонятного окраса.