Николай Марчук - Начало пути

Возле «газона» меня ждал коренастый, широкоплечий, с небольшим пивным животиком мужик, похожий на покойного сатирика Евдокимова, такое же широкое открытое, добродушное лицо, небольшие улыбчивые глаза, та же густая шевелюра и небольшая бородка с вкраплениями седины. Звали мужика Иван Сиротин, было ему пятьдесят пять лет от роду.

– Ну, что, за водителя будешь? – спросил Иван, протягивая закованную в гипс руку для рукопожатия. – Меня Иваном кличут, по фамилии Сиротин.

– А я Евгений, по фамилии Волков. Что с рукой-то?

– Два пальца сломал, – недовольно ответил тот, – попросил один парняга придержать колесо, а сам на ручник не поставил, ну оно крутанулось и пальцы поломало, слава богу, что руку вовремя отдернул, так бы кисть на фиг выдернуло, а тут делов на пару недель. Перелом простой, без смещения, рентген сделали, доктор сказал, что за пару недель заживет.

– Это хорошо, ладно, показывай, где тут у вас что да как? – пробубнил я себе под нос, залезая на высокую подножку кабины.

Сидеть высоко, удобно, кресло перешито, добавлены боковые вставки, на торпеде добавлен экран камеры заднего вида и еще двух камер, глядящих перпендикулярно к движению машины. Поднял капот, проверил уровни масла, тосола. Осмотрел, чтобы ничего не бежало, не текло, не терло. Заглянул под днище машины, попинал колеса.

– Ну, что, можно ехать, или, может, еще этой красавице в выхлопную трубу свой буй засунешь? – нетерпеливо выкрикнул один из пассажиров «Нивы».

Не обратив внимания на дерзость и наглость кричащего, я махнул ему рукой, дескать – давай, двигай. Запрыгнул на свое место и завел машину.

– Бывший военный, что ли? – хитро щуря глаза, спросил Сиротин.

– С чего решил? – вопросом на вопрос ответил я.

– Взялся чужую машину перед выездом проверять, такая щепетильность характерна для военных. У меня в хозяйстве работали из бывших , особенно если отставники, так что на вашего брата я насмотрелся.

– А может, напротив, водила-дальнобой?

– Так у этих, наоборот, все просто: если молодой, то ему насрать, что будет с чужой машиной, он и проверять не будет, пока та не сломается, а потом просто «техничку» вызывай да тащи на базу, а если водила старый, то он и из кабины все поймет, нечего ему особо под днищем лазить.

– Ну, может, и бывший военный, а может, и просто человек ответственный, – ушел я от прямого ответа. – А ты сам-то кто будешь по жизни.

– Фермер я, – грустно ответил Сиротин.

И принялся рассказывать мне историю своей жизни.

Работал всю жизнь на земле. Фермером. Было у него двое сыновей и жена. Жена померла десять лет назад. Он женился второй раз, на женщине помоложе, девушке двадцати лет. Через пару лет она родила ему девочку. Та самая «Сара Коннор» за рулем «Баргузина» и была женой Сиротина. Звали ее Валя. Хоть с виду она была хрупкая и молчаливая, но нрав имела крутой. Кстати, занималась тем, что разводила собак – овчарок. Причем это занятие приносило ощутимый доход в семью, щенков продавали не дешевле двадцати тысяч рублей, а особо удачных щенков могли продать и в два раза дороже. С ней сейчас в «Соболе» ехали десятилетняя дочь, овчарка, сучка по кличке Смерта, еще одна недавно ощенившаяся сучка по кличке Герда и выводок щенят в большой корзине. При этом Сиротин утверждал, что Смерта понимает свою хозяйку без слов, то есть мысленно, даже жестов не требуется.

В «газоне» позади меня были разложены два кресла, в которых спали несколько пацанов лет пяти, вместе с ними спал кобель по кличке Болтун. В кузове был устроен полноценный кубрик, с двухъярусными кроватями. Те мелкие, что спали на креслах, были сыновьями старшего сына Ивана, а дальше в кузове спали оба его сына и жена старшего. Вот такое семейство тащил с собой Иван Сиротин в Новый мир. Все свободное место в кузове было заполнено мягкими тюками с вещами.

Значит, ехали они туда, где есть крыша над головой, кухонная утварь, мебель и прочие блага цивилизации.

– Ну, а ты чего подался в бега? – спросил меня Сиротин.

– В смысле? – не понял я его вопроса.

– Из того мира от чего сбежал?

– Во-первых, рак позвоночника. Во-вторых, дело у нас было общее с партнером, он кредитов набрал на фирму да сбежал за границу, а я все по больницам, мне некогда было за ним следить, да и доверял я ему, – выдал я ему некий микс из официальной и придуманной версии. – Вот и получилось, что все долги повисли на мне чугунной гирей.

– Бывает. Жизнь, она такая, и не знаешь, когда по голове даст. Вот послушай, что у меня случилось…

Видно было, что поговорить Сиротин любил, а может, сработал «синдром попутчика», когда хочется кому-то выговориться, не жене же с детьми на жизнь плакаться, не по-мужски это, а другому, такому же мужику вроде можно… еще бутылки водки не хватает для полной идиллии.

Как уже говорилось ранее, Сиротин всю жизнь фермерствовал. Хозяйство у него было крепкое, дружное. Пахал сам с раннего утра и до позднего вечера, сыновья вовсю помогали, были и наемные работники, которые со временем стали ближе семьи, была и техника. Но все равно так уж устроено частное фермерство в России, что ты работаешь для работы, вроде и крутишься как белка в колесе, а прибылей особых нет, но и долгов, слава богу, не нажили. Была у Сиротина мужицкая, крестьянская чуйка. Не прогорал он особо, задницей, как говорится, чувствовал, что надо в этом году посадить, а что в следующем, или кого больше завести в этом году, уток или свиней. Ну, а когда настал 2014 год и пришли санкции, то у Сиротина, как говорится, «поперло». Обороты выросли сразу в три раза, он даже дом новый заложил, и не просто дом, а целый терем сказочный, а его фермерское хозяйство постепенно превращалось в агрокомплекс. Тем более что в кои-то веки государство обратило внимание на сельское хозяйство, да еще и решило ему помочь – дали кредит на льготных условиях.

Сыновья, было, чуть не подкузьмили, оба хотели сорваться добровольцами, воевать на Донбасс, но вовремя были остановлены. Сиротин долго ругался на них, потом выпорол ремнем, и хотя оба были уже здоровыми лбами, воли отца не воспротивились, тем более что мачеха приставила к ним свою любимицу Смерту, которая ходила по пятам за обоими в течение месяца, а на что способна эта псина, сыновья знали.

Но беда пришла совсем с другого бока. Хозяйство Сиротиных, а особенно новый, красивый дом, который вмиг стал местной достопримечательностью из-за своей резной красоты и невесомости, приглянулся местному чиновнику из области, а точнее его сыну, который недавно женился, его жена была беременна и помешана на агротуризме, «зеленых технологиях», «натуральные продуктах», «экотоварах» и прочих заморочках, какие рисуют себе в голове люди, никогда не работавшие на земле и не грузившие вилами зимой навоз.