Сергей Панченко - S-T-I-K-S. Брат во Христе. Второе пришествие

Машина спокойно справлялась с кустарником и мелкими деревцами, не замедляя хода. Рэб объехал дерево, отметив ровный спил у корня, и снова вернулся на дорогу. Здесь не ждали такого транспорта, скорее всего, надеялись поймать беглых горожан. Место и в самом деле было удобным для организации засад. На такой поступок шли в основном мелкие банды муров, всяких неудачников, не надеющихся на свои силы, и прочей швали, чудом не съеденной в первые дни после переноса в Улей.

Удалившись метров на сто от поваленного дерева, Рэб позволил себе расслабиться. Он почувствовал, как вспотели руки, удерживающие руль. Снова захотелось глотнуть живца. Спораны из головы лотерейщика были какими-то ненажористыми.

– Дай-ка мой термос. – Термосом Рэб называл свой «шейкер» для приготовления живца.

Бубка соскочил с кресла и подал Рэбу тяжелый «термос».

– Открой, – попросил Рэб.

Мальчишка с трудом, сопя, открыл крышку. Рэб взял термос и сделал глоток. Спустя несколько секунд все признаки недавнего напряжения сил тут же растворились в согревающем тело напитке.

– Спасибо! Ты не хочешь?

– Нет еще. Мне хорошо. Тебя напугало упавшее дерево?

– Вообще-то да, напугало, только оно было не упавшим, его подпилили и уронили на дорогу.

– Кто? Мутанты?

– Нет, не видел еще ни одного мутанта с пилой. Люди, конечно же.

– Да? А им зачем? Они что, за мутантов? – Ребенок размышлял еще простыми категориями, предполагая, что Улей разделен на два противоборствующих лагеря: людей и мутантов.

– Не, что ты, они тоже против мутантов, но и не за людей. Эти ублюдки сами по себе, грабят, кого не боятся. Мерзкое отродье, без моральных принципов и сочувствия! Таких здесь много, их никто особо не любит, поэтому убивают при любой возможности.

– Они тоже убивают?

– Да, на потеху себе, без всякой нужды.

– Мой батя был бы с ними заодно.

– Слушай, Бубка, давай про семьи больше говорить не будем. Я понимаю, что у тебя было трудное детство, но оно закончилось. Теперь началась новая жизнь, не стоит за ней тащить из прошлой всякие неприятные воспоминания.

– Ладно. Про батю больше не буду. Он тебя тоже не любил.

– В курсе. Всё, сменили тему. Вперед смотри, а то опять в лощину влетим на полном ходу.

Бубка присел на край кресла, чтобы ему было удобнее смотреть вперед. Он молчал минуты три.

– А как отличить хороших людей от плохих? – не выдержал он.

– Хм… хороший вопрос. Я, например, по повадкам человека вижу, что он задумал против меня что-то нехорошее. Или когда он целится в тебя из оружия, тоже, считай, дурной знак.

Бубка засмеялся, оценив шутку.

Лесной кластер внезапно закончился. Влажная, размякшая дорога состыковалась с нормальным сухим проселком, идущим сквозь луг, пестрящий цветущим разнотравьем. Рэб сбавил скорость, чтобы оглядеться. Впереди дорога поднималась на холм. Налево обзор закрывал лесной кластер, зато направо было видно довольно далеко. Там лоскутный мир Улья состоял из четких кластеров, разделенных либо рекой, либо дорогой.

«Бардак» поднялся на холм и остановился. Рэб открыл люк, высунул в него «Тигра» и осмотрел в оптику панораму, открывавшуюся с вершины холма. Эта часть Улья, насколько хватало взгляда, состояла из безлюдных кластеров. Деревенские домики были замечены на нескольких, но они не влияли на восприятие.

– Ты пока не вылазь, я один выберусь, огляжусь, – предупредил Бубку Рэб.

– Угу, ладно, – согласился паренек.

Рэб выбрался и первым делом проверил следы на дороге перед машиной. На ней имелись следы от протекторов легковой машины. В десяти шагах – единственный след крупной лапы поперек дороги; видимо, мутант бежал. Рэб зашел в траву и нашёл еще один отпечаток лапы. Сломанные старые стебли остались лежать впечатанными в землю, а молодая поросль успела отрасти. Рэб оценил возраст отпечатка в три дня. Тварь могла спешить к перезагрузке оренбургского кластера, но, вероятно, просто гналась за кем-то.

Ему вспомнился рубер, провожавший их на берегу Урала. Это вполне мог быть и он. Размер лапы подходил. Местный царек, судя по количеству безлюдных кластеров, питался в основном с городского, и в этот раз Рэб устроил ему продовольственное эмбарго на поставку человечины. Стоило опасаться за свои тылы. Голодная тварь вполне могла пойти по следу осязаемой добычи. Рэб глянул через оптику в сторону раскинувшегося на несколько километров в ширину леса. Даже если тварь и была там, он все равно бы ее не увидел. Мысленно Рэб поблагодарил людей, устроивших засаду. Если мутант и пойдет по следу, то обязательно наткнется на них.

Проселок опускался с холма, переходил в новый кластер и менял свой серо-коричневый цвет на терракотовый глиняный. И растительность меняла изумрудно-зеленый оттенок на желтый, будто начала подсыхать. Рэб решил, что привязываться к дорогам на его «бардаке» совсем не обязательно, наметил себе прямолинейный маршрут к кластеру с куском реки и полез в люк. Со стороны леса донеслась беспорядочная стрельба. Его предположение насчет твари, идущей по пятам, подтвердилось. Несчастные организаторы засады могли задержать мутанта на несколько часов.

– Стреляют? – спросил Бубка, когда Рэб уселся в кресло мехвода.

– Угу. Не рой, как говорится, другому яму.

«Бардак» мягко катился по неровностям поля. Проехали мимо трех домов, отрезанных от деревни. Во дворе одного из них стояла раскидистая яблоня, сверкающая красными спелыми яблоками. Рэб чуть не остановился возле двора с яблоней, зачарованный ее обильным урожаем. Откуда ни возьмись выскочил тощий бегун и с ходу влетел в БРДМ. От удара он отлетел, упал на землю, вскочил и кинулся вновь, пачкая машину черной кровью из разбитой морды. Его внешний вид и необузданный голод напрочь отбили весь аппетит. Можно было бы уложить тварь с одного выстрела, но Рэб не хотел поднимать шум, чтобы не давать наводку прочим мутантам.

Кластер с рекой был огорожен оврагом, будто нарочно затрудняющим попадание в него. Это была отличная возможность проверить «бардак» на способность преодолевать крутой подъем. Отвесные стены с осыпавшейся почвой и почвообразующей породой внушали сильные сомнения. Рэб ехал вдоль оврага, пока не нашел более или менее пологий спуск, истоптанный коровьими копытами и обильно усыпанный засохшими «лепешками». Дно оврага в этом месте было мокрым, болотистым и поросло рогозом.

Коровьих следов на той стороне не было, потому что овраг стал местом стыка двух кластеров. Видимо, на другом кластере коров через него не гоняли. Хотелось понять, к какому из кластеров относилось дно оврага. Если через него ходили коровы, то и для «бардака» преодолеть его будет раз плюнуть.

Рэб решил попытать счастья, набрал на спуске скорость и с ходу влетел в заросли рогоза. Волна грязи окатила лобовые стекла. Машина резко затормозила, но не остановилась. Все четыре колеса потащили ее вперед. Со стороны БРДМ был похож на жука, вздымающего над собой струи черной грязи. Полз он почти на «пузе», натужно рыча двигателем, пока передние колеса не зацепились за берег. Машину рвануло вперед, она выскочила из болота и уже гораздо веселее поднялась вверх по склону. В и без того маленьких лобовых стеклах остались только бойницы, прочищенные «дворниками».