Сергей Панченко - S-T-I-K-S. Брат во Христе. Второе пришествие

Колонна взяла Рэба в полукольцо. Ствол одного крупнокалиберного пулемета смотрел на него, второго – на «бардак». В течение нескольких секунд после остановки из машин никто не выходил. Рэб почувствовал на себе изучающий взгляд. Наверняка их сбил с толку единственный человек, позволяющий заявлять о себе так громко. Одиночки в Улье были либо психопатами, либо самоубийцами. Век обеих категорий был недолог.

– Ты кто такой? – спросил бородатый мужик из легковушки по центру.

– Меня зовут Рэб.

– Почему один?

– Так получилось.

– Подними руки и подойди; если попытаешься дернуть ими, пристрелю.

Рэбу ничего не оставалось, как выполнить приказ. Он поднял руки вверх и, чувствуя себя абсолютно беззащитным, направился к машине бородача.

– Стоять!

Рэбу приказали остановиться в десяти шагах.

– Обыскать!

Из машин выскочили двое парней, подбежали к Рэбу и бесцеремонно проверили его одежду.

– Чист, – доложил один из них.

Только после этого бородач позволил себе выбраться из машины. Не сводя взгляда с Рэба, он подошел к нему.

– Ну, рассказывай, мужик, какого черта ты здесь отираешься, да еще и палишь белым днем почем зря?

– Отирался здесь, потому, что нам на хвост рубер сел, а у меня только «пукалка» с собой, вот и пришлось на воде от него прятаться. – Рэб кивнул в сторону БРДМ.

– Отбился?

– Кое-как.

– Ценный у тебя аппарат! – Бородач оценивающе оглядел «бардак». – Где взял?

– Давно мой, – уклончиво ответил Рэб.

Он не знал, что соврать о своем возвращении в Улей. Его бы не поняли или, скорее всего, не поверили.

– Давно? – Бородач направился к машине.

Осмотрел ее со всех сторон, поскреб пальцем по ошметкам прилипшей к ней грязи.

– Давно, говоришь? А краска-то почти не поцарапана, есть только свежие следы, сегодняшние, поди. Махнемся?

По наглой ухмылке бородача Рэб понял, что равноценного обмена ждать не придется. Скорее всего, ему предлагали обмен на жизнь, а не на одну из машин из колонны.

Вдруг башня «бардака» крутанулась. Бородача как с ног сбило. Он тут же оказался на земле. Рэб ругнулся про себя.

– Какого хрена мужик у тебя там? – не поднимаясь с земли, спросил Бородач. – Ты же сказал, что один?

– Это ребенок, мальчишка. Он слишком мелкий, чтобы считать его за полноценного напарника. Так, лишний рот.

– А ну-ка, прикажи ему показаться, и без глупостей! – Бородач вынул из-за пазухи «макаров» и направил его в сторону верхних люков.

Открылся боковой. Вначале показались руки Бубки, он помахал ими, чтобы обратили внимание на его появление, а потом выбрался полностью.

– Я же говорил, – произнес Рэб.

– Нахрена он тебе?

– Подобрал из жалости.

– Больше сюрпризов не будет, а, Дед Мазай?

– Я не знаю, чему вы вообще удивляетесь. Могу и я теперь спросить у вас, кто вы такие?

– Спросить можешь, но ответ не получишь. Слишком много развелось в последнее время людей, задающих вопросы.

– Шторм! – Из машины с пулеметом выбрался мужчина невысокого роста, с большим шрамом по левой щеке.

– Шторм; слыхал, это мое имя: Чего тебе? – спросил он у позвавшего его человека.

– На ушко.

Шторм бросил на Рэба подозрительный взгляд, ничего не сказав, направился к напарнику. Пока тот шептал ему, Шторм удивленно смотрел на Рэба.

– Как так? – проговорил одними губами Шторм, но Рэб сумел понять вопрос по артикуляции.

Мужчина пожал плечами.

– Пойдем, спросим сами. – Шторм вернулся к Рэбу.

– Мой человек с уникальными способностями сказал мне, что ты новичок, максимум двое суток в Улье, и пацан этот тоже. Я тут давно уже и повидал новичков из того городского кластера, знаю, как они выглядят и как себя ведут – совсем не так, как ты. Объясни мне, как так получилось.

– Твой человек может и ошибаться, его дар не гарантирует стопроцентного результата.

– Не-е-ет, он не ошибается. Теперь и я вижу, что ты новичок. Ты слишком лоснишься для жителя Улья: холеный, чистенький. Мы тут все, на кого ни посмотри, как из дерева топором вытесанные, а ты прямо с подиума, модель.

– Да какой я новичок? Просто хорошо сохранился. Разве новички знают, как живец приготовить, как мутанты называются, что они плавать не умеют, как «бардак» достать?

– «Бардак», говоришь? А «бардак» у тебя гражданский, переделанный там, на Земле, тут ведь у всех армейские нормальные «бардаки», с пулеметом, без бортового люка.

– Удача, случайно нарвался.

– Да? Конечно. Ты с «пукалкой» поперся в новый стаб, как последний лох, удачно нашел там «бардак», специально для тебя подготовленный; видимо, и споранов мешок нашел по дороге?

– Нет, споранов не нашел.

– Какого хрена тогда ты поперся в город?!

– Тварей, как ни странно, было мало – одни лотерейщики; с них почистил немного. Только рубер один попался, и то я не смог его одолеть.

– Не пойму, под кого ты косишь? То ли натаскали тебя за два дня, что говорить, то ли ты матерый, под новичка заделываешься? – Шторм на всякий случай не убрал «макарова» в штаны. – Что, есть и такой дар, выглядеть под молодого груздя? Этот, – он ткнул стволом пистолета в Бубку, – он-то, может, вообще в обратную сторону развивается, а? Эй, Бенджамин Баттон, сколько тебе лет?

– Восемь. – Глаза Бубки перебежали от Рэба к Шторму и обратно.

– Восемь, половину просим. – Шторм сплюнул под ноги. – Я в шоке с вас, господа! Полгода в Улье, и первый раз вижу не пойми кого.

– Полгода?

– Что, впечатлен?

– Наоборот, срок еще небольшой.

– Ха, небольшой! – Шторм усмехнулся. – А ну, ребята, поднимите руки: кто здесь больше полугода вялится?

Руку поднял только мужчина, признавший в Рэбе новичка.

– О! Это наш ветеран, Большой Ух, и он жив только потому, что чует всё вокруг, а остальные здесь недавно, и мало кто из них перевалит этот знаменательный рубеж. Ух, ты по-прежнему считаешь этого болтуна новичком?

– Он неправильный новичок. У него организм, как у человека, только попавшего в Улей: к живцу привыкает, иммунитет еще не развит, нет ни одного развитого умения, но мозговые импульсы, как у бывалого.

Шторм приподнял бровь над левым глазом.

– Как так?

– Так как-то? Ваш народный целитель точно не по кофейной гуще диагнозы ставит?

– Покажи, что умеешь. Ведь не бывает бывалого без умения.

Рэб понял, что его все-таки загнали в тупик. Он еще ничего не умел и понятия не имел, какой дар в него заложит Улей. Что сочинять дальше, не приходило на ум, но и сказать правду было не вариантом.

– Я, в некотором роде, уникум, застыл в физическом развитии. Вместо дара Улей наделил меня проклятием: мое тело никак не приспосабливается к этому миру, – кое-как соврал Рэб.

– Чёт я не слышал о таком проклятье ни разу? – засомневался Шторм.

– Я же говорю: уникум, очень редкий случай.