Александр Башибузук - Эмигрант. Его высокоблагородие

Теперь план действий. Часового надо убирать однозначно. И желательно тихо. Дальше посмотрим по ситуации. Главное, не ввязаться в перестрелку, патронов у меня всего семь, особо не разгуляешься.

– Зовут как?

– Александр Николаевич Даценко, значитца, мы, – отчего-то упоминая себя во множественном числе, сообщил бородатый громила, обдав меня жутким перегаром. – Купеческого сословия. Состоим в первой гильдии.

– А геология? – не удержавшись, поинтересовался я.

– Уважаю я сию науку, – строго сообщил купец. – Ибо землестроению основой оная.

– Понятно. Обезвредишь постового, когда он войдет сюда? Только все надо сделать тихо.

– Угум-с… – солидно кивнул купчина. – Сделаем в лучшем виде.

Я проследил за тем, как он занял место около двери, и тихонечко переполз к жене адвоката.

– Дора Ипатьевна. Тут такое дело. Надо бы покричать. Жалобно, испуганно, чтобы часовой зашел внутрь.

– Что вы себе… – пискнул козлобородый, но увидев ствол пистолета перед носом, опять заткнулся.

Матрона мгновение промедлила, внимательно заглянула мне в глаза и кивнула.

– По сигналу… – я обаятельно ей улыбнулся, переместился на свое место, приготовился взять на прицел дверь и жестом дал команду начинать.

Дама гулко прокашлялась, помассировала себе горло и, глубоко вздохнув, запричитала неожиданно густым басом:

– Ой-ой, помира-а-аю!!! Пама-а-агите, люди добрые! В грудях дави-и-ит. Ж-жеть, мочи прям нет. Ой-ей, помира-а-аю… Дайте воды, водички-и-и дайте…

В ее голосе было столько жути и страданий, что даже я проникся. Видимо, постовой гармонист тоже, потому что уже через секунд он влетел в кают-компанию и, воинственно потрясая своим винтарем, заорал:

– А ну заткнись, курва старая…

На слове «старая» фраза закончилась, потому что купец с размаху шваркнул парня по темечку кулаком. Сверху вниз, как молотом.

Постовой утробно хрюкнул и с жутким грохотом рухнул на пол.

Я про себя зло выматерился и метнулся к двери. Вот же… Тебе бы быков на бойне глушить, а не часовых снимать. Громила хренов…

К счастью, в коридоре никто так и не появился. Я уступил место Александру Николаевичу, уже вооружившемуся древней винтовкой системы Бердана № 2 [2] Винтовка Бердана № 2 – состоявшая на вооружении в Российской империи во второй половине XIX века, однозарядная винтовка под унитарный патрон центрального воспламенения с металлической гильзой и дымным порохом, с продольно-скользящим затвором, калибра 4,2 русской линии, что соответствует 10,67 мм. , и быстро обшмонал постового.

У него, помимо винтаря, еще нашелся длинный мясницкий тесак и тяжелый как топор «смит-вессон», той самой, «русской» [3] 4,2-линейный (10,67-мм) револьвер системы Смита-Вессона (русская модель) – американский револьвер, использовавшийся в армии США и Российской империи в XIX веке. Револьвер имеет переломную рамку, обеспечивающую извлечение стреляных гильз при наклоне ствола вниз. модели.

– Это мой, – тихо сказал капитан. – Отобрали, сволочи.

– Вы в состоянии помочь нам? – я переломил револьвер, проверил патроны в каморах барабана и закрыл его опять.

Моряк поморщился и отрицательно мотнул головой. Да, тут не поспоришь, отделали его на славу. Едва дышит, наверное, ребра поломаны, да и лицо всмятку, опухло так, что глаза в щелочки превратились.

– Я помогу, – с готовностью вызвался второй помощник. – Вебер Илья Ипполитович. Стрелять обучен.

Я немного поколебался, перерезал ему путы на руках и сунул «смит-вессон» рукояткой вперед. Морда решительная, в глазах злость, вроде как должен справиться.

– Вы как? – я глянул на матросов.

– Поможем… – ответил самый пожилой из них, лысый как яйцо худой мужик в измазанном маслом рваном тельнике. Остальные молча закивали. Особого желания у них на лицах не светилось, но и на том ладно.

– Хорошо, держи, – я предал лысому тесак. – И освободи всех. Илья Ипполитович, ваша с матросами задача охранять женщин и детей. До тех пор, пока мы не вернемся. Забаррикадируйтесь здесь и ждите.

– А если вы не вернетесь? – с кислой рожей переспросил адвокат. Его жена с досадой хлопнула руками по бедрам, совсем было уже собралась осадить муженька, но ее опередил белобородый в халате.

– Постыдились бы. Живо прекратите! – презрительно рыкнул он на Казимира и, уже обращаясь ко мне, спокойно сказал: – Позвольте представиться, действительный статский советник, Илларионов Георгий Иванович. Вы не обращайте на него внимания, молодой человек. Делайте свое дело, а мы тут сами справимся.

Я кивнул и посмотрел на Вейсмана.

– Самуил Эныкович, нам будет нужен проводник по кораблю.

– Почему сразу я? А без меня никак? Веиз мир! И что я с этого буду иметь, кроме дырки в голове? – сразу возмутился кок, но все-таки встал. – Мало нам гембеля… Ну никуда без старого еврея. Хорошо, хорошо…

– Вы со мной? – поинтересовался я у купца.

– Угум-с… – ответ любителя геологии оказался предельно кратким.

– Тогда вперед…

Но, прежде чем я покинул кают-компанию, сорвалась с места дама в пеньюаре. Она быстрым шагом подошла, торжественно перекрестила меня, скромно чмокнула в лоб и, опустив глаза, застенчиво прошептала:

– Я Вера… Вера Александровна Соломина. Мое сердце с вами, мой герой…

Ее девочки прощально замахали мне ручками, а пацан скорчил рожу и показал язык.

М-да…

Когда мы вышли в коридор, я поинтересовался у кока:

– Самуил Эныкович, где взбунтовавшиеся матросики могут сейчас быть?

– Я вам что, провидец? Уверяю, совсем нет, – сварливо хмыкнул повар и тут же, по своему обычаю, сменил гнев на милость: – Но могу подумать. Машина не под парами, судно в дрейфе, таким образом, могу предположить, что на мостике никого нет. Тогда где эти шлемазлы? Где, где… П-фе… Конечно же всем кагалом курвят Шмуклера на предмет лавэ, которое он снял с пассажиров за спасение от красных.

– И много взял? – не задать этот вопрос я просто не мог.

– С меня пять тысяч, – угрюмо буркнул купец. – Золотом…

– А с Кази шесть, – тут же наябедничал еврей. – Только французскими франками и британскими фунтами. Я слышал, как он жалился своей мадам, что Шмуклерович обобрал его до нитки.

– Где деньги передавали?

– На борту, а где же еще, – повар ухмыльнулся. – Как я понял, Шмуклер в фатерлянд больше возвращаться не собирается. Думаю, с остальных взято в примерных размерах. Вот только в какой валюте, увы, не знаю. Но уж точно не теми смешными резаными бумажками. Изя ни за что не продешевит. Еще тот поц.

И тут же раздраженно отвел пальцем от себя ствол берданки, которым Даценко ненавязчиво тыкал его в бок.

– Я вас умоляю, уважаемый, уберите в сторону свой винт. Мне еще не хватало на старости лет схлопотать лишнюю дырку в моем драгоценном организме.