Сергей Зайцев - Неистребимый

В этот момент Владыка поднял голову, и наши взгляды скрестились – сквозь бешено крутящийся воздух и обступившую его тьму. В длинных прорезях глаз дал-рокта, пылавших раскаленными полосами металла, я увидел понимание. Понимание того, что он опоздал. А также понимание последствий того, что сейчас вершилось уже помимо его воли. Тяжких последствий для его расы, не способной жить среди света.

Мы стояли и смотрели друг на друга.

Казалось, его взгляд вопрошал: понимаете ли вы, что наделали?

Затем он, так и не сказав ни слова, медленно развернулся и пошел обратно, шагая неторопливо и устало, как может шагать тот, кто выполнил тяжелую, но бесполезную работу. Снова брызнул камень, когда его мимоходом коснулись широченные, окованные сталью плечи…

И, словно дожидаясь этого момента, золотое сияние вдруг захлестнуло весь колодец, расплескав остатки тьмы по стенам, а затем поглотив все, что там было. Время словно замедлилось само собой, без моего участия. Нестерпимо яркая вспышка стояла перед глазами долгое, нескончаемое мгновение – слепящий свет без конца и начала…

Затем все схлынуло.

Дно колодца предстало глазам в первозданном виде – чистый, до блеска вылизанный и отшлифованный камень.

Никаких останков тел, каких-либо вещей и прочего мусора. Только тело Квина на золотистом диске, сузившемся до прежнего размера. И только сам золотистый диск – больше никакого света, бьющего вверх столбом. Мальчишка казался спящим – закрытые глаза, мерное движение грудной клетки. То, что произошло вокруг него, словно бы его и не коснулось, внешне не изменив ни на каплю. И это было поразительно. После такого-то буйства энергий!

– Он сдался, – с явным благоговением вымолвила Онни, уставившись во все глаза на бывшего Шустрика и имея в виду Икседуда. – Ты оказался прав, он… он… да, это он !

Ей все еще изменяла привычная сдержанность, и эмоции так и хлестали через край, как тогда, на дороге, перед Ножевым ущельем, открыто проступая на ее непривычно одухотворенном лице, делая его мягче, женственнее – человечнее. Она и не пыталась скрыть свое явное потрясение. Просто не думала об этом сейчас. И так выглядела гораздо лучше.

– Наверное, Владыка отправился готовить очередное изменение, – задумчиво предположил я. – Интересно, куда он направит неудавшихся измененных своей расы на этот раз? Надеюсь, не на макор Хааскан.

– Ты думаешь… Ох! – «Неистребимая» замотала головой. – Я тоже надеюсь, что нет. Врагов у нас хватит, как и у него.

Сзади донесся звук быстрых шагов. Но еще раньше, чем обернуться, я воспринял волну сильной тревоги, излучающую знакомый рисунок ментального спектра. Впрочем, никого, кроме Тай, и не могло быть за нашими спинами. Разве уже прошло полчаса, как я оставил ее? По моим ощущениям – всего минут десять. Но иначе она не смогла бы добраться сюда так быстро. Значит, и во время инициации что-то произошло со временем. Сплошные нарушения причинно-следственных связей…

Завидев нас, Тай перешла с бега на шаг и подошла, пошатываясь от изнеможения.

– Почему вы… здесь? Что происходит? – Она не могла сразу отдышаться, и слова прозвучали хрипло, отрывисто. Вид у нее был неважный, ей можно было только посочувствовать. Светлые волосы растрепались и потемнели, лицо взмокло от пота Лихорадочно блестевшими глазами она взглянула сначала на меня, затем на Онни. – Где Квин… и остальные?

Онни выжидательно нахмурилась, явно перекладывая проблему на мои плечи.

Делать было нечего. Я шагнул к ней и, опустив руку на плечо, послал успокаивающий импульс:

– Прежде чем ты его увидишь, ты должна знать, что он жив…

– Что? – испуганно вырвалось у Тай. – Что с ним?

Сбросив мою руку, она рванулась в колодец, и я не стал ее удерживать. Опасности там больше не было. Пусть все увидит сама.

– Тактичный ты парень, как я погляжу, – проворчала «неистребимая», одарив меня косым взглядом, затем заковыляла следом, морщась от боли и сильно припадая на ногу.

Я хмыкнул. Ничего лучшего на ум не пришло. А если такая умная, то беседуй сама. Затем догнал ее, молча подхватил под левую руку и закинул себе на плечи. Она сначала напряглась, но потом, подумав, позволила себе помочь, и дальше мы двинулись вместе.

– Что здесь произошло?! – каким-то мертвым шепотом спросила Тай, когда мы встали рядом с ней у границы Круга.

– Осади, сестричка, не волнуйся ты так, – успокаивающе проговорила Онни. – Мы тоже сперва не сразу разобрались что к чему, а теперь…

– Квин? – не дослушав, Тай так же тихо окликнула спящего сына.

Чувствуя, что сейчас творится в ее душе, я приготовился принять меры.

Тут мальчишка открыл глаза. Тай затаила дыхание. Я тоже. Онни подпрыгнула на здоровой ноге и сильнее сжала руку, которой держалась за мою шею, но я не обратил на это внимания.

Квин поднял светловолосую голову, непонимающе оглядев нас всех по очереди, затем приподнялся сам, опираясь на локоть. На его лице отразилось безмерное изумление, глаза расширились. А потом мы услышали его не менее изумленный голос:

– Представляете, а я ведь разбудил его…

– Кого? – выдохнула Тай, чуть ли не застонав от облегчения, что ее сын жив, но все еще не решаясь перейти черту золотистого круга, чтобы оказаться рядом с ним, чего ей так нестерпимо хотелось в этот момент…

– Как кого? Волшебного Зверя…

От такого сообщения нервы у его матери все-таки не выдержали.

Излучение эмоционального фона как отрезало – закатив глаза, она начала оседать. Оставив Онни на произвол судьбы, я бросился к Тай и подхватил ее на руки. Выругавшись, сотница запрыгала на одной ноге, пытаясь сохранить равновесие, и ей это, к счастью, удалось, иначе не миновать мне новых нелицеприятных высказываний в свой адрес.

– Извини, – повинился я, чувствуя, что, в отличие от Онни, приятная тяжесть ее сестры мне ничуть не мешает, более того, рождает в груди странную нежность. И грусть… – Наверное, мне на роду написано носить на руках всю вашу семью, – несколько неуклюже пошутил я затем.

Пропустив мои слова мимо ушей, Онни неприветливо уставилась на удивленного реакцией матери Квина и без всякого почтения к его новому статусу проговорила:

– Ладно, Светоч ты там или кто. Хватит валяться, поднимай свою задницу и пошли на свежий воздух. Ну, чего вылупил глаза? Видишь, до чего мать довел? Надоели вы мне все…

Замешательство Квина продолжалось всего секунду. Затем он порывисто вскочил и, выпрямившись, серьезно посмотрел на нас:

– Вы идите, а я присоединюсь позже. Я должен повидаться с Волшебным Зверем. Лично.

Когда я вновь выбрался из расселины наружу, обе сестры сидели на скамеечке перед осиротевшим без хозяина домиком Остина Валигаса – там же, где и оставил их перед уходом, убедившись, что им ничего не угрожает. Бой между нубесами и дал-роктами давно закончился полным уничтожением обеих сторон. Возможно, правда, кто-то и выжил, уже успев удалиться за пределы видимости, но меня это сейчас мало интересовало. Туда, в сторону груды мертвых изувеченных тел, я смотреть не стал. Лишь скользнул на ходу равнодушным взглядом по телу Гронта, лежавшего на спине в трех шагах от расселины рядом с трупами двух дал-роктов и их чарсов. Глаза мечника были закрыты, а руки сложены на груди – в прошлый раз его поза выглядела живописнее, а сейчас о нем уже позаботилась какая-то добрая душа, скорее всего Тай. Среди череды этих злоклятых событий многие нашли свою судьбу. Лекс, Альтарес, Гронт… Гилсвери – о нем, впрочем, разговор особый…