Ася Михеева - Земля живых (сборник)

Перескочил мыслями на дом, и настроение совсем как-то упало. Вспомнил, как прощались. Что на нее нашло-то? В первый раз, что ли, на дежурство? Ну, обещал уволиться, благо дело добровольное, да и все меньше нужна милиция – полицейские порядок держат, армейцы давно зачистили всех бандитов и тоже сократились, и с радостью полиции помогают, «чтобы форму не терять». Грандиозные планы по зачистке зимой города урезали по причине обыденной нехватки транспорта, да и не нужны там особо стрелки, там все проще и скучнее оказалось. Ну договорились же, после Нового года подам рапорт… Нет, вот эти слезы, обнимания… Я слышал, что на баб беременность воздействует, но все равно как-то… И вслед смотрела, на крыльце стоя, до самого поворота ее видел… Опоздал, конечно, ничего страшного, кому мы тут нужны теперь, но все равно. Не люблю опаздывать.

Хотя, конечно, и сам виноват – не привык еще, что на Южный ехать. Это кронштадтским хорошо – особенно кто электромобильками обзавелся. Да тем, кто в Лисьем, – троллейбус вот-вот протянут, вообще халява будет. А у меня и горючка за свой счет, и пробег… Зато, конечно, и дом свой, и какой – хоромы! Были. Теперь все или на капремонт, или все же как Дарья придумала, с ее паранойей вовсе сменить место жительства… Ладно, хорошо хоть, не сожгли дом, как баню. Даром что кирпичный. А что пулями все побитое – ну так утеплились мы все одно хорошо, и, может, еще и лучше, чем было, а так… только что напоминает. По мне, так отремонтировали бы летом, да и жить дальше, но если ей в башку что втемяшится… Если не врут, то электроснабжение и к нам протянуть могут, даром что всего-то чуть и надо, на птицефабрику-то когда еще подали. Впрочем, там-то понятно: морфокуры – довольно неприятные соседи, да и даже урезанное производство – это жизненно значимый объект. То-то кронштадтские сразу пригребли… Даже как-то в глубине души радостно, что ломоносовскую фабрику не спасли, а то, глядишь, там бы сосновоборцы обосновались. Хотя нет. Эти куркули ленивые. Обрадовались своему счастью, сели на ЛАЭС и торгуются. Торговались. Пока зима не подошла. А после «навала», когда зомбаки по первому холоду ломанулись, то и вовсе сникли. Еще немного пыжатся, да недолго осталось, по всему. Сожрет их Крон, к бабке не ходи. Да и люди там все больше и больше ворчат – в Кроне жизнь налаживают, а там все еще «выживают», с питанием по карточкам и сплошным беспросветным тунеядством… Даром что выжило много, в разы больше, чем в других местах, ибо специфика города такая, а едут оттуда в Крон по первой возможности. Недолго осталось «атомной республике», недолго…

В караулке послышался шум – по привычке протянул руку за автоматом. Хотя здесь никаких бандитских налетов уже не бывает, но все же – служба. Как тоннель открыли, так мы, можно сказать, тут на переднем крае. И поток в Крон временами огромный – с перешейка по дамбе много кто ехал, и в порт – морем, через Кольцевую в объезд города добираться тоже мало желающих было. А тут весь юг области получил возможность доехать относительно быстро. Потому скапливалось прилично машин по выходным, да после первых холодов наплыв «беженцев» был. По зиме, конечно, меньше, но все же бдим. И контроль серьезный, все-таки тоннель – сооружение такое… мало ли что и как. На том берегу уже и отстойник, и фильтраж… Все собираются сюда вынести, но, как всегда, нет времени и ресурсов. Как Рамбов осенью эвакуировали, так с тех пор и остаются только обещания – некому работать.

Сирена боевой тревоги мигом выбросила лишние мысли. Схватив автомат и проверяя на бегу амуницию, следом за парнями выбегаю на двор. Тормозя с разбегу о траверс у выхода из бункера, мы поочередно отскакиваем в обе стороны, рассыпаясь по позициям. Примостив в бойнице уже снятый с предохранителя автомат, наблюдаю недоумевающих проверяемых – семейная пара у грузовика в шлюзе грамотно подняла руки и не двигается, изумленно таращится стоящий в очереди на шлюз фермер на «дутике» – четырехколесном пердикакере на пневматиках низкого давления, на Ржевке такие уже промышленно клепать начали, по зиме самое то – а летом разве по болоту хорошо, но защиты-то никакой, и так едва двух человек с полуцентнером груза тянет… Беру сразу на прицел какую-то навороченную тачилу, последнюю в очереди. Сегодня немного въезжающих, до темноты пару часов, все, кто хотел, с утра приехали. В тачиле какие-то укурки, судя по мельтешению, хотят сдернуть подальше от непоняток. Музыка из их колымаги аж сюда слышна, и наверняка кумар там стоит – мама не горюй. В Горсовете битвы насчет необходимости запретить всякую дурь давно идут, но пока на такие мелочи просто сил не хватает. В общем, раз тревога – если эти ребята попробуют сдернуть, то полмагазина только от меня им обеспечено. Ибо не хрен. Не знаю, что случилось, но любой, кто дернется, огребет. Укурки, похоже, сообразили, и суета в тачке прекратилась, водила даже через стекло руки показывает – мол, стоим, боимся. Вот это правильно. Долго жить будешь…

Секунды тянутся, слышно, как скрипит на крыше в своем гнезде турель, с которой наконец скинули брезент. Ох, въе…ть бы Кастро, нашему пулеметчику, это его забота, чтобы все было смазано и не скрипело… Еще десять секунд тишина, ничего вообще, и это напрягает все сильнее. Вот сейчас точно лучше никому не дергаться и даже не дышать… Ну что за черт?!

Сзади слышен топот – но не оборачиваюсь, по расписанию есть кому контролировать и выход во двор. Тут же слышу мат Борисыча, который, не стесняясь, орет на старшего дежурного звена. И только потом объявляет отбой. Кажется, сейчас кого-то будут бить…

Бить никого не стали. Борисыч, в компании какого-то мента, сухо приказал завершить проверку, зажечь красный сигнал на мачте (издалека видно, что въезд закрыт и соваться следует только в целях самоубийства, ибо стреляют не глядя) и собраться всем составом в зоне проверки. Исключение – пулеметчики и снайпер, они остаются на местах и слушают оттуда. Что-то они нам рассказать хотят? Быстро проверяем грузовик, потом фермера – там и проверять нечего, закупаться приехал, растаманов Борисыч завернул сразу, сказав, что не пропустит, и вообще советовал несколько дней в Крон носу не казать. А то и пропасть можно. Растаманы вняли и унеслись на всей возможной скорости, виляя лысыми покрышками по нечищеному накату. Все, готово… А на хрена Борисыч приказывает поставить «боевой» шлагбаум? Из той серии, что и танком не пробить (а скорее учитывая укрепленные на нем заряды, наоборот даже)? Интересные дела – переглянулся с Витьком, – тот нервно теребит свою бывалую финку. Опустил глаза – я тоже непроизвольно мацаю через карман тэтэшник. Симптомчики нехорошие, жопа чует приключения. Не иначе стряслось что-то в городе серьезное, если КПП закрывают так… Но почему только Борисыч? Где усиление от армейцев? Или все совсем плохо? Строимся неровно – в конце концов, строевщины в милиции нет, что бесит и армейцев, и ментов… но пока нас не расформировали, эту вольность мы себе выторговали. И даже такую немыслимую у армейских наглость, как нестройно вопрошать: «Ну что там? Борисыч, не тяни, не на плацу!» – и прочую ерунду. Оглядев нас, Борисыч поднимает чуть ладонь, чтобы, мол, заткнулись, и выдыхает одно только слово: