Василий Головачев - Извне-2 (сборник)

– Спускайтесь к нам, – сказал полковник, – мы стережём подходы к трюму брандера, где спит БОХ. Из купола сюда проложен технический коридорчик.

Один из парней, встретивших Воеводина и Шапиро, махнул им рукой, получив приказ проводить начальство. Двинулись за ним.

Коридор, соединявший комплекс и тушу «крокодилочерепахи», представлял собой прозрачную трубу длиной около сорока метров, по дну которой были проложены пучки кабелей. Труба была герметичной, но шлемы снимать не стали во избежание сюрпризов.

По мере приближения к горе брандера становились отчётливо заметны детали его обшивки, и Воеводин с содроганием увидел причудливые изгибы, петли и ажурные ростки «мха», облепившие нижнюю часть корпуса брандера, так хорошо знакомые по фотографиям ферм, соединявших звёзды Оси Зла. Что-то здесь произошло. То ли включилась какая-то особая программа защитных устройств брандера, начавших выпускать «пар» из Бомбы, то ли её субстанция сама нашла трещины в обшивке. Сути это не меняло: БОХ действительно могла рвануть в любой момент!

– Я тоже так считаю, – заявил Грымов, встретивший Воеводина внутри выходной камеры брандера и оценивший его молчание. – Надо немедленно запускать эту чёртову посудину в район Парусов!

– Если «Ра» готов её встретить.

– Ребята наверняка приготовились к приёму, я уверен в профессионализме Маккены. И Руслана.

– Веди.

Грымов, не снимавший шлем «кольчуги», как и его подчинённые, повёл генерала в недра «крокодилочерепахи».

Это был самый настоящий космический корабль, способный мгновенно преодолевать огромные расстояния в тысячи световых лет, хорошо вооружённый и полностью автоматизированный. Изучавшие его специалисты технического управления «Сокола» вообще склонялись к мысли, что корабль, используемый Знающими в данном случае в качестве брандера, то есть судна, начинённого взрывчатыми веществами для уничтожения судов вражеского флота, представляет собой квазиживой организм. Никто его не строил по чертежам, его вырастили из материалов, считавшихся на Земле экзотическими: из фуллерена, графена, карбина, – а также из необычных изотопов железа и иридия, и одному богу было известно, где создатели «крокодильего» флота нашли эти элементы. То ли выращивали их искусственно, то ли добывали в других метагалактических доменах, то ли ввозили «контрабандой» из Вселенной Знающих.

Как бы то ни было, корабль создавали не люди и не для людей, судя по геометрии его помещений и несущих конструкций. Воеводин, знакомый с техникой орилоунов и тартариан, с проснувшимся интересом разглядывал рубчатые, усеянные выпуклыми «шляпками грибов» и рядами дыр, стены коридора, гадая, кто мог сконструировать такое сложное сооружение, и Грымов, шагавший впереди, словно почувствовал переживания начальника.

– Предположительно, – сказал он, – брандер выращен по образу и подобию Знающих-Дорогу.

– Кто вам такое сказал, молодой человек? – возбудился молчавший до этого Шапиро. – Мы с Исфандияром сделали кое-какие расчёты, из которых видно, что «крокодилы» выращены в пространстве с числом измерений больше трёх и меньше четырёх. Возможно даже, там они имели другую форму, а на «крокодилов» стали похожи в нашем континууме. Но это не мир Знающих, живущий по законам большего количества измерений. Знающие просто использовали чужую технику для своих целей.

– Вам виднее, – не стал спорить Грымов. – Я не ксенолог и не физик.

Труба коридора вильнула и упёрлась в дыру, явно проделанную в кишке коридора с помощью неймса.

Помещение, где работали инконики техотдела, специалисты по компьютерным технологиям, инженеры и ксенологи, походило на вздутый желудок кита с перепончатыми округлыми стенами. Из синеватой выпуклости дальней стены торчали рога и сложные антенны земных аппаратов, служащих для связи с «мозгом» брандера. Эти антенны были установлены не специалистами «Сокола», а работниками полигона, подчиняющимися агентам Знающих, ещё до захвата «крокодилочерепахи» контрразведчиками. Эксперты Федеральной Службы безопасности только-только начали вникать в тонкости работы главного компьютера корабля, когда их всех до одного перебили новые захватчики.

Воеводин покосился на тела, сложенные у стен помещения слева и справа от двери, и подошедший Плетнёв (судя по голосу) отрывисто проговорил:

– Слева – операторы и наши парни, справа – атаканты.

Погибших технических специалистов системы управления было семеро, бойцов группы Плетнёва – двое, захватчиков – пятеро.

– Можно? – шагнул Шапиро к пультам и цепочке виомов, венчающих «рога» антенн и следящих устройств.

– Только ничего не трогайте, – предупредил Воеводин.

– Конечно, конечно… – Физик сел в кресло.

Грымов указал на одного из лежащих:

– Вот он.

Воеводин подошёл к телам погибших, возле которых мялись два «киборга» из группы Плетнёва. Уцелевший оператор лежал в шаге от них, запрокинув к потолку бледное лицо с крючковатым носом и закрытыми глазами.

– Он… дышит?

– Получил «блямбу», – сказал Плетнёв, имея в виду гравитационный импульс. – Переломаны кости, но живой. Сейчас ребята развернут реаниматор, доставим его в госпиталь. Он испанец, Гильермо Гонзалес, работал в лаборатории Сенткома по линии ФСБ.

– Приведите его в чувство.

Грымов нагнулся, потрепал плечо раненого. Тот открыл глаза.

– Можете говорить? – нагнулся к нему Воеводин.

Человек не пошевелился.

– Он меня слышит?

– Интерком включён, минуту назад он с нами разговаривал.

– Вы меня слышите?

Глаза раненого начали светлеть, проясняться.

– Си, сеньор…

– Что происходит с брандером? – перешёл Воеводин на испанский.

– Ло сентимос? [14] Lo sentimos – извините ( исп .).

– С объектом? Почему он начал обрастать мхом?

– Мы подозреваем… повреждена защита камеры… началась утечка вацио радиактиво…

– Этой чёртовой начинки БОХ, – пробормотал Плетнёв.

Воеводин оглянулся на Шапиро.

– Всеволод, подойди.

– Сейчас-сейчас, – пробормотал физик, продолжая изучать пульт и вспыхивающие в малых мониторах картинки, – минуточку… тут интересно…

– Всеволод!

Шапиро с трудом оторвался от созерцания пляшущих в растворе виома кривых, подбежал к группе контрразведчиков.

– Прошу прощения.

– Он говорит об утечке «радиоактивной пустоты».

– Значит, резервуар с Бомбой прохудился, и наружу начинает просачиваться многомерный «вирусный» вакуум. «Мох» – следствие его взаимодействия с нашей трёхмерностью.

– Что можно сделать?

– Да ничего. Запустить бы внутрь резервуара зонд… хотя не успеем.

– Ты хочешь сказать…

– Надо срочно избавляться от «крокодила» с его «яйцом». Может, БОХ и не взорвётся, но даже малая утечка иномерного континуума наделает бед!