Александр Романовский - Убить императора

Почему-то это объявление заинтересовало меня больше всех прочих. Всего же в газете наемные убийцы предлагали свои услуги шесть раз. Запало, знаете, в душу. «Устраняю конфликты». Я не особо любил конфликты, и весьма любил деньги.

Все мы были молоды. Все мы когда-то любили.

Схватив планшетку, я поспешил вон из номера. В отеле, как уже говорилось, не было ни компа, ни оптоволокна. Значит, связываться с неизвестным абонентом придется откуда-то из другого места. Пустяки. На любом бульваре-проспекте было полным-полно салонов. Отправить сообщение я еще мог себе позволить, хотя обращаться со своим, с позволения сказать, капиталом стоило очень и очень бережливо. Поэтому я решил пока начать с того самого, что устраняет конфликты. По-настоящему классные киллеры в рекламе не нуждались, однако выбора у меня особого не оставалось. Получим ответ, а там посмотрим.

Итак, схватив планшетку, я поспешил вон из номера. Но, стоило только распахнуть дверь, как под ноги подвернулся какой-то мужичок-старичок. Он как раз поднимался по лестнице, в обеих руках – потрепанные саквояжи. Рассчитав траекторию таким образом, что столкновение должно было только сообщить мне ускорение, я устремился прямиком на него. Затея, достойная идиота, однако в тот момент я уже ничего не соображал, ополоумев от счастья.

В самый последний момент старик непонятным образом вывернулся, изогнулся, испарился из точки встречи. Я оступился и едва не навернулся вверх тормашками с лестницы. Спасли крепкие стальные перила. Планшетку удалось поймать едва ли не зубами.

Радость, надежда и счастье моментально сменились своими темными ипостасями: гневом, досадой и злостью. Красный, немного испуганный, но злой как черт, я обернулся к нахалу. А главное, что и сердится-то следовало на самого себя: сам виноват. И все-таки, я был прежде всего жесток, а уже потом – справедлив.

Старик ничуть не смутился. Поглядев на раскрытую дверь, он повернулся ко мне и тихо спросил:

– Это тот самый пентхауз, что обещал мне хозяин?

– Это пентхауз, – проворчал я, – но обещать вам хозяин ничего не мог. Здесь живу я.

– Да, мистер Сойер сказал, что здесь временно проживает некий работник. Это вы и есть?

Я вовсе не забыл наш уговор освободить номер по первому требованию. Вот только все эти старые пердуны меня уже здорово достали, к тому же я привык к просторной веранде. Занимать одну из тех комнатушек, в которых я каждый день чиню проводку, мне совсем не улыбалось. Вот он пусть там живет, он старый, ему все равно.

– Вот что, папаша, пойдем-ка со мной. – Я взял старика под локоть, собираясь спустить этажом ниже. – Я покажу тебе прекрасные апартаменты, пентхауз еще не доведен до ума…

Старик не шевельнулся. Рука была твердой, как сухой деревянный сук. Тогда я ухватил его за плащ, как говорится, за шкирку. Ярость продолжала клокотать внутри, а она – отнюдь не лучший советчик. Мозг отключился, хотя я всегда уважал стариков.

Старик стоял, словно каменная глыба. Длинные седые волосы, аккуратная бородка, над которыми холодно сверкали два бесцветных глаза, окруженных кругами глубоких морщин. Умный, совершенно спокойный и проницательный взгляд. Как раз то, чего мне в данный момент не хватало.

Но, наверное, это Судьба. Будь я на вот столько умнее, возможно, так и не узнал бы, чему этот Старик может меня научить. Я потянул сильнее.

В следующую секунду произошло что-то невероятное. Только что я стоял на обеих ногах, чувствуя твердую почву под ногами, а вот уже лежу на этом самом полу, уложенный на обе лопатки. Потолок мелькнул перед глазами, лампа быстро сверкнула. Пол коварно ударил в спину, воздух одним толчком вырвался из легких. Я обнаружил, что уже не могу вдохнуть.

Рука старика сдавила мне горло, вторая вывернула правую руку под хитрым углом. Левая моя рука держала драгоценную планшетку. Старик даже не особо напрягался, по крайней мере, на лице это не отразилось. Только в глазах появился неприятный блеск, как будто на острый алмаз уронили слезу. Холодные пальцы сдавили трахею, я задыхался.

Тогда старик наклонился – длинные белые волосы едва не касались моего лица, – и тихо сказал:

– Я мог бы убить тебя, но это было бы проще всего. Никогда я еще не убивал забесплатно. Живи.

Пальцы разжались, старик встал во весь рост. Воздух рванулся в легкие, но, прежде чем кислород всосался в кровь, до меня дошел смысл слов старика. Планшетка упала на лестничную ступень, скользнула ниже.

– Вы… – прохрипел я, – вы…

Палец на моей трясущейся руке указал на старика.

– Вы… киллер?!

По-моему, старик улыбнулся. Борода чуть шевельнулась, обнажив красные губы. Подхватив саквояжи, он направился к открытым дверям пентхауза.

Из рта моего сам собой вырвался вопль:

– Возьми меня в ученики!!!

Остановившись на пороге, старик медленно повернул седую голову. Холодный взгляд бесцветных глаз придавил меня всей своей тяжестью. Наверное, это была самая страшная секунда в моей жизни, и длилась она целую вечность. Что, если б он усмехнулся, вошел и запер дверь? Я представил себе это в мельчайших подробностях. Пришлось бы обращаться по объявлению, но… это Судьба.

Старик усмехнулся. Поставил саквояжи на пол и подошел ко мне.

– Встань.

Я сделал это так быстро, как только сумел. Руки сами собой легли по швам; в глазах немного поплыло. Старик оглядел меня с ног до головы, придирчиво, будто жеребца на ипподроме. Конечно, ведь он тоже делал своеобразную ставку… Я затаил дыхание. Старик по-прежнему мог развернуться, войти и закрыть дверь.

Но… Судьба. Как я уже говорил, Старик был с прибабахом. Нормальный бы просто послал меня к такой-то матери, по какому бы объявлению я ни обращался. Куда там ученики – самому дай Бог на жизнь заработать…

Но Старик… Судьба. Бесцветные глаза блеснули из-под нависших бровей. Как-то весело, озорно, словно почтенный дед задумал молодецкую шутку. Не берусь объяснять то, что творилось в его голове. Именно «словно». Мысли бурлили в его седой черепушке, сталкиваясь, сообщая друг другу энергию для новых столкновений… Которая послужила первопричиной?

– Хорошо, – кивнул наконец Старик. – Фактура вроде неплохая. Посмотрим, на что ты годишься.

Я не поверил собственным ушам. Честно говоря, я начал считать, что все это – сон. Знаете, такое плывущее ощущение нереальности всей ситуации. Один большой, отлично срежессированный сон, которым подсознание надеялось разрядить обстановку в более высоких слоях. Близость мечты – неописуемо. Нечто похожее испытываешь, когда впервые познаешь близость женщины. Ничего другого в голову не приходит, ха-ха…

– Вы согласны? – спросил, прокашлявшись, я. – Это правда?

– Я не лгу, – насупился Старик. – Считай, что ты уже мой ученик. Еще одно такое предположение, и ты за это жестоко поплатишься. Понятно?