Хаим Оливер - Энерган-22. Научно-фантастический роман

— Увы, недостаточно.

— Неужели? — крайне удивленно отозвался он. — В таком случае вы скоро получите еще… На днях… кое-какие дополнительные материалы, которые позволят вам завершить свою повесть. Когда продолжение?

— Просили к четвергу.

— Прекрасно. Пожелаю вам доброго здоровья. И он умолк.

— Алло! — кричал я. — Алло! Алло! Ответа не было. Я с досадой выдернул шнур из розетки: хоть пообедаем спокойно.

Мы быстро поели — синтетические отбивные из нефтепродуктов, пирожные из нефтепродуктов, зато виски было натуральное и бросилось мне в голову. — Почитаем? — убрав посуду, предложила Клара. — Не возражаю.

Она устроилась в кресле и стала читать мою повесть вслух, чуть монотонно, время от времени прерывая чтение возгласами удивления или одобрения. А я сидел, закрыв глаза и потягивая виски, и передо мной, точно на стереоэкране, проходило памятное августовское утро, смог над городом, взрыв на нефтеочистительном заводе, дети в противогазовых масках, затянутая мглой Двадцать вторая улица, жрец и его колдовские манипуляции над пластмассовым ведром, встреча с привратником из дома номер семь, коробки с Белым Орлом со склада на набережной Кеннеди… Голос Клары вдруг умолк. — В чем дело, Кларисса? — спросил я.

— Белый орел… — неуверенно проговорила она. — Я его где-то недавно видела…

— Нигде ты не могла его видеть, разве что в детском учебнике… — сказал я. — Читай дальше, мне очень интересно.

Она возобновила чтение, но навязчивая мысль явно не давала ей покоя.

— Ну конечно! — вдруг воскликнула она. — Твои сигареты!

— Какие сигареты?

— В кармане пиджака, который ты кинул в чулан, чтобы отдать в чистку.

Я онемел. А она метнулась к чулану и принесла коробку из-под сигарет, одну из тех самых коробок! С белым орлом на этикетке.

Коробка была набита зеленоватыми зернами.

И тут же из глубин моего сознания выплыла картина: лавчонка, седовласый индеец, который колдует над ведром с водой, а потом сует мне что-то в карман и говорит: “Вот, сеньор, тут немного горючего про запас…” Не зря он так удивился, когда я потребовал от него новых доказательств. Милый старый жрец! А я-то, дубина, был глух к его словам!

— Клара! — завопил я. — Скорей кувшин воды! Она принесла кувшин, и я безо всяких манипуляций бросил в него одно зернышко. И получил энерган.

Никогда и ничего не пересчитывал я с таким наслаждением:зерен было ровно 1100. Следовательно, я обладал 1100 литрами горючего. А весило оно всего 110 граммов. Я не физик и не знаю, каково соотношение между энергией и материей, при котором одна бомба, взорвавшись, обращает в пепел целый город. Я знаю лишь эйнштейновскую формулу Е=тс2, но мне высвобождающейся из зеленоватых зерен энергии было предостаточно. И для езды, и в качестве доказательства.

Эта находка, как и все другие события дня, начиная с опубликования повести и кончая предложением редактора продолжить ее, вернула мне ту уверенность в себе, которую я потерял за годы безработицы. Вообще-то я по натуре оптимист, работяга и добрый малый, люблю острые анекдоты и общество хорошеньких женщин, не гнушаюсь виски, если оно натуральное, радуюсь жизни, когда она дает для этого повод, а в последние часы она была не так уж плоха, несмотря на то, что ядовитый стайфли за окнами по Индикатору достиг цифры “87”. На глазах изумленной жены я превратил 70 зерен в 70 литров энергана, половину залил в бак моего фордика, а остальными заполнил две канистры, которые положил в багажник. Захватил с собой виски — в бутылке еще оставалось не менее половины, заставил Клару надеть куртку, и мы двинулись в путь.

Панчо мы застали лежащим на диване.

— Подымайся, лежебока! — прикрикнул я и сдернул с него плед.

— Какая муха тебя укусила? — страдальчески пропыхтел он, глядя на меня своими маленькими круглыми глазками.

— Поехали кататься!

— Куда, к дьяволу, в такой час?

— На чистый воздух. В предгорья. На Рио-Альто.

— Совсем свихнулся! Ум за разум зашел! Да ты знаешь, во что обойдется поездка в Рио-Альто и обратно? — И не без желчи, но и без тени зависти добавил: — Я небось не писатель, у меня энергана нет.

— Зато у меня есть! — сказал я. — Одевайся, живо! Сегодня я беру тебя на содержание.

— А моя жена как же?

— Бери и жену, и детей, всех! — У Панчо было трое малышек, таких же крохотных и кругленьких, как отец.

Мы пошли к нему в гараж, я отдал ему обе канистры. Одну он вылил в бак, вторую сунул в багажник.

— Вот что значит быть журналистом в наше время, — сказал он.

— Сколько тебе отвалили за эту газетную брехню?

— И не спрашивай! Между прочим, это энерган. Он захлопал в ладоши: — Браво, браво!

— Не веришь?

— Слушай, Тедди, мне-то хоть не морочь голову! Я больше не настаивал. Женщин и детей мы посадили в машину Панчо, а у сам он сел ко мне.

По воскресеньям дороги относительно свободны, люди ездят мало, экономят бензин. Только перед заправочными колонками тянулись очереди: народ запасался в ожидании нового повышения цен. А у меня дома была целая тонна горючего!

— Ну, признавайся, сколько же тебе отвалили за повесть? — снова спросил Панчо.

— Не знаю. Она еще не закончена, но Лино Баталли обещал тысчонки три.

— И ты согласился? — Панчо был возмущен.

— Неплохие деньги, Панчо. А уж в моем положении…

— Вот какие у меня друзья — чистые донкихоты! — сочувствуя моей непрактичности, вздохнул он. — Не будет тебе в жизни счастья! Три тысячи… Да у него тираж до трехсот тысяч подскочит! Пошли ты его к дьяволу!

Скажи, что меньше десяти, нет, пятнадцати не возьмешь. Чтобы и мне кое-что перепало…

Он был прав, хотя и не подозревал о моем последнем разговоре с жрецом и о том, что я обнаружил в коробке из-под сигарет. Ведь когда я завтра явлюсь редакцию, имея на руках вещественные доказательства, и моя повесть получит неожиданное и еще более сенсационное продолжение, предложенный мне гонорар и даже названная моим другом Панчо цифра будут выглядеть поистине смехотворными.

Первые сто километров я проехал, израсходовав всего литра два-три. Панчо не заметил этого, не то ему стало бы плохо. А еще через два часа мы были в Рио-Альто. Здесь воздух был чище, и в предвечерние часы мы увидели то, чего в большом городе уже давно не увидишь: по улицам гуляли люди.

Просто так, бесцельно прохаживались с женами и детьми, а юноши и девушки заглядывали друг другу в глаза и смеялись. И деревья еще не окончательно высохли, и кое-где во дворах росла зеленая травка, а маски носили в основном больные стайфлитом.

Мама угостила нас домашним печеньем, и домой мы вернулись поздно ночью оживленные, бодрые. На прощанье я напомнил Панчо, чтобы он на некоторое время заблокировал информацию об “Энерган компани”.