Андрей Максимушкин - Риона

— Давай лучше готовь наземные силы к обороне, — совершенно серьезно продолжил Кромлев, — сколько Ворону надо времени?

— Не менее трех часов, а неделя еще лучше.

В ответ Ратибор коротко эмоционально выругался. Его можно было понять, космический бой длится минуты, после первого выстрела времени для раздумий уже не будет. Воспользовавшись паузой, Всеслав вызвал по комп-коммуникатору Ворона и в двух словах обрисовал тому ситуацию. Владимир Добрыневич в этот момент находился на передовой базе «Гадючий хвост» в пятидесяти километрах к северу от вражеской крепости. В преддверии сражения генерал перенес свой флаг в оперативный тыл штурмовой группировки. Ситуация в целом была опасной, оптимальным решением было срочно отводить войска под прикрытие ПВО и авиации, готовиться к обороне. Наступление и штурм укрепрайона при возможности высадки вражеского десанта, приведут к разгрому ударной группы и гибели тысяч человек. Всеслав это прекрасно понимал. Хорошо, если Кромлев перестраховывается, а если нет?

Всеслав невольно поежился. Он представил себе сыплющиеся с неба десантные боты противника, перспектива, что и говорить, малопривлекательная. Но сейчас не время для эмоций, оба командующих ждали от него решение. Нельзя сомневаться на глазах подчиненных, хуже этого ни чего нет.

— Действуем так, — Всеслав наклонился вперед к монитору компа, — Владимир Добрынич, разворачивайте все свободные войска по плану «Черепаха». Но подготовку к штурму не прекращаете. Ратибор Святославович, Вы действуйте по намеченному плану. Обеспечьте безопасность конвоя и держите эскадры в боевой готовности. По данным разведки, догонские силы в этом секторе не превосходят Ваш флот, — Всеслав уже успел просчитать все варианты. Риск, конечно, остается, но риск допустимый.

— Сколько времени продержится флот? — задал самый важный для него вопрос Ворон.

— Сражение начнется не раньше чем через час-полтора. Если разведка не врет, — при этих словах адмирал саркастически ухмыльнулся, и скосил глаза в сторону Всеслава, — я удержу систему и разнесу флот противника. В противном случае, я продержусь не больше 15-и минут. Затем догоны за 20–30 минут развернут десантные силы и начнут высадку. Прямо вам на головы.

— Хорошо, думаю, через час все будет ясно. У нас на орбите болтаются четыре авианосца. Вам, Ратибор Святославович, толку от них мало, пусть срочно начинают переброску своих самолетов на наземные аэродромы.

— Действуем. Заодно постараюсь отправить вниз все авиационное оборудование и ангарный персонал, — Кромлев с радостью подхватил эту мысль, ему все равно ни какой пользы от самолетов, только защищать тяжелые неповоротливые, слабо защищенные и почти безоружные авианосцы, а на поверхности более 500 машин будут не лишними.

— Я остаюсь на «Остролисте». Вас Владимир Добрыневич, попрошу постоянно быть на связи, в крайнем случае, оставьте на линии начальника штаба, — последнее замечание было не лишним: Ворон вполне мог не усидеть на месте и рвануть прямо на передовую.

— Стоит ли мне начинать штурм? Если флот выбьют из системы, я не успею отвести войска.

— Когда Вы планируете атаковать?

— Через час и восемь минут.

— Хорошо. Если за час ни чего не изменится, действуйте по первоначальному плану, — уверенный ровный голос Всеслава оказывал благотворное влияние на командующих, его уверенность в том, что флот удержит систему, незаметно передалась Ворону и Кромлеву. Правда, он сам не был до конца уверен в своей правоте. Всегда остается маленький шанс, что карты лягут не так и самая надежная схема, самый точный расчет окажутся неправильными из-за простого вульгарного невезения. Проработавший всю жизнь в СГБ Всеслав прекрасно это понимал, но и паниковать он то же не мог.

В этот момент на настенно экране возникла еще одна зеленая отметка. С дозорного клипера засекли не менее дюжины эсминцев противника. Они шли со стороны сектора «Пегас» под углом 90 градусов к курсу ранее обнаруженной эскадры. Похоже это на самом деле была демонстрация. Противник снижал ход и менял курс, обходя район патрулирования четвертого флота по касательной. Но точно будет ясно только через час. Ратибор Кромлев не будет сидеть, сложа руки, и если за это время не появятся новые соединения противника, постарается перехватить догонские эскадры.

Оба командующих получив недвусмысленные, прямые приказы отключились. Всеслав некоторое время наблюдал за разворачиванием руссколанского флота, а затем вызвал Славомира Прилукова, и приказал ему лететь в штаб Ворона, принимать трофеи и пленных. Особенное внимание следовало уделять старшим офицерам и генералам противника.

— Ловим их командующего? — поинтересовался Славомир, сразу уловив цель задания. Обычно Сибирцев и его люди не вмешивались в работу конвойных отрядов, занимавшихся сбором и транспортированием пленных.

— Да верно, желательно найти и доставить на «Остролист» главнокомандующего догонскими силами. Его имя Огр-Гарк-Гарм, воинское звание примерно соответствует нашему генералу армии.

— Есть! Найти главнокомандующего и доставить на «Остролист», — Славомир лихо козырнул и повернулся к выходу.

— Смотри, не рискуй просто так, — напутствовал его в спину Всеслав. От «Остролиста» до «Гадючьего хвоста» больше полутора часов лета. Затем еще полчаса до передовой. Славомир попадет в войска как раз в начале сражения. Заодно у него будет возможность воочию оценить новые тактические находки штаба группы армий «Самум».

Генералы пообещали взять крепость с минимальными потерями личного состава, хорошо, если так. В том, что штурм будет удачным, Всеслав и не сомневался. Ворон сконцентрировал на участке прорыва штурмовой корпус «Каменец», четыре армейские дивизии и почти всю тяжелую артиллерию. На аэродромах ждали своего часа шесть авиаполков. Они вступят в дело, после того как сухопутные войска проломят первую линию обороны и уничтожат значительную часть вражеских средств ПВО. В противном случае воздушный удар по крепости привел бы только к бесполезной гибели самолетов. Качество догонской объектовой ПВО поражало воображение. Это был практически непробиваемый зонтик, надежно защищающий укрепрайоны от авиации. Люди это поняли еще в первые дни битвы за Риону. Естественно пришлось менять тактику, теперь авиация шла в бой после наземных войск. Не сказать, что это нравилось солдатам и офицерам, но другого выхода не было.

Звезды. Сотни тысяч и миллионы звезд рассыпались по трехмерному кубу обзорного экрана. Большие и маленькие, красные, желтые, голубые, коричневые, переменные, пульсирующие и постоянные невообразимое множество. Бесконечная, волшебная картина звездных просторов, увидеть которую во всем великолепии можно только из рубки корабля. Вадим Явлинов ни когда не уставал восхищаться этой сверкающей тканью вселенной. Еще в далеком детстве на Винетте он мечтал в один прекрасный день дотянуться до неба рукой и сорвать с небосвода несколько сверкающих драгоценностей.