Алексей Фомичев - Внешняя угроза

— Вот и выходит, что наиболее реальными местами появления агентуры являются лесхоз и Осмыски. Оба места были проверены, схронов и закладок не обнаружено. Но так как проверка проводилась только силами оперсостава без привлечения саперов и служебных собак, то говорить о высоком качестве «чеса» нельзя.

Самохин сделал паузу, ожидая вопросов, но ни генерал, ни полковник ничего не сказали. И майор после короткой паузы продолжил:

— Мы решили организовать засады в районах вероятного появления «Марека». По предварительным прикидкам для этого потребуется пять групп оперативников, десяток наблюдателей, полтора десятка радистов с рациями, три инструктора со служебными собаками, отделение саперов со штатными средствами и три взвода для оцепления. Это минимальное количество сил, требуемых для операции…

— Пять групп! — возбужденно повторил Вадис. — Пять групп! Мы оголим остальные участки работы. Кроме «Марека», у нас действуют еще как минимум две разведывательно-диверсионные команды.

— Я знаю, товарищ генерал, — твердо ответил Самохин. — Но у нас нет другого выхода. Иначе мы рискуем упустить «Марека».

Вадис покосился на Сочнова, но тот пожал плечами, давая понять, что сомнения Самохина поддерживает.

— Если приоритетная задача — «Марек», мы должны сосредоточить на них все усилия, — вставил полковник через минуту. — Москву не интересует, как мы это сделаем, они требуют результат!

Генерал вздохнул, недовольно дернул головой.

— Кого хотите привлечь?

— Прежде всего Гаврилова. Группы Ярцева и Базулева. А также капитана Тихонова из управления контрразведки тринадцатой армии. Хорошо бы попросить армейских коллег дать оперативников для наблюдения.

Вадис кивнул.

— Попросим.

— Саперы, радисты, транспорт — все это есть у нас. А роту и кинологов с собаками надо просить у Серебрякова. [1] Генерал-майор Б.П. Серебряков — начальник войск по охране тыла Центрального фронта.

— Хорошо.

— И еще — десятка два станций для перехвата, пеленгации и возможного глушения рабочих частот.

— Это все?

— Пока все. Думаю, этих сил достаточно, чтобы полностью перекрыть все возможные пути подхода «Марека» и взять их. Живьем, с поличным, с работающей станцией.

— Вашими бы устами… — проворчал Вадис. — Когда планируете начать операцию?

— Утром, в шесть часов выставим наблюдение, а засады организуем с девяти.

— И на какой срок?

— Сегодня двадцать второе июня, — глянул на календарь Самохин. — Завтра и послезавтра… до двадцати двух ноль-ноль двадцать четвертого числа.

— И если после этого срока «Марек» не будет обезврежен?… – угрожающим тоном спросил генерал.

— То поиск будет продолжен, — довольно спокойно ответил Самохин. — Но, видимо, уже не нами…

— Вы верно понимаете, товарищ майор, — тихо произнес Вадис. — Москва не станет слушать оправданий. И наказать могут не только вас, но и нас в первую очередь. Поэтому будьте любезны не ошибиться в своих предположениях.

Самохина Вадис знал еще до своего назначения на Центральный фронт. Отдавал должное его уму и таланту розыскника, видел, насколько умело тот вел дела. И лично ходатайствовал перед управлением о присвоении ему внеочередного звания «подполковник». В любой другой ситуации он бы не стал говорить таких слов. Но только не сейчас, в канун предстоящего сражения.

— Приказ о начале операции будет отдан в течение часа, — после короткой паузы сказал генерал. — Указанные вами силы прибудут в кратчайшие сроки. Начинайте подготовку. И помните — у вас всего двое суток. Успеха!

Генерал пожал руки Самохину и Титову и опустил обоих. А когда за ними закрылась дверь, посмотрел на своего заместителя.

— Виктор Андреевич, прошу вас лично проследить, чтобы оперативники Тихонова и приданные подразделения прибыли сюда как можно быстрее. О предстоящей операции надо известить Серебрякова, территориалов и управление. Последних я беру на себя.

— Есть, товарищ генерал.

— Хорошо. Давайте начинать!

От генерала Самохин и Титов вышли вместе. Титов думал, что начальник розыска сразу предложит приступить к разработке плана операции, но тот вдруг сказал:

— Давай-ка сперва перекусим. Сам с утра не завтракал, и ты, знаю, голодный. Отправь своего хитрого Тараса за группой, пусть едут сюда. А мы пока хоть что-то закинем в желудок.

Ефрейтора Бубнова Самохин всегда величал хитрым за его смекалку, изворотливость, умение устроиться в самой вроде бы сложной ситуации. Видимо, тому причиной была прежняя работа Бубнова — снабженец на небольшом заводе в Подмосковье. Как этот хитрец не угодил на спокойную тыловую должность, непонятно. Хотя тылы фронта вполне можно считать теплым местечком.

Впрочем, все это не мешало Бубнову быть смелым, понятливым солдатом, честно исполнять свой долг, а в критической ситуации не терять присутствие духа.

Самохин месяц назад лично подписывал на ефрейтора представление на медаль «За отвагу». За то, что тот один задержал двух немцев-окруженцев, в поисках пропитания забредших на крохотный хутор, где по чистой случайности оказался Бубнов с машиной.

Ефрейтор богатырским ударом отправил одного в нокаут, а второго взял на мушку. Кулак у «снабженца» был пудовым…

— Мы лучше вместе поедем, — возразил Титов.

— Ну, смотри, тебе виднее…

Небольшая столовая при управлении располагалась в одном из уцелевших классов. Хозяйствовал здесь старший сержант Ринат Нигматуллин, до войны работавший поваром в Рязани. Он хорошо готовил блюда русской, украинской и родной татарской кухни, а также умело гнал самогонку, что высоко ценилось офицерами. У каждого розыскника была фляга с фирменной «настойкой имени Рината». Незаменимое средство от простуды. После долгих поисков и выездов, когда в сапогах хлюпает вода, а обмундирование промокло до нитки, когда холод пробирает до костей, один-два глотка самогонки придают сил не хуже специальных препаратов, которые розыскники не очень жаловали из-за «лишней химии».

В столовой в этот час было пусто, солдаты из взвода охраны уже позавтракали, а офицеры большей частью ели на рабочих местах. Увидев гостей, Нигматуллин вышел из-за стойки и лично принес большой поднос с тарелками. Его помощник — маленький шустрый солдатик с оттопыренными ушами — нес второй.

— Кушайте, товарищи командиры, — прижимая огромные кулаки к груди, улыбался сержант. — Приятного аппетита!

Скуластое лицо повара выражало искреннюю радость, а черные глаза смотрели весело, даже задорно. К начальнику розыска и Титову Нигматуллин относился с уважением. Впрочем, как и к остальным офицерам.

— Спасибо, Ринат, — кивнул ему Титов. — Попробуем твоего варева!