Константин Кривцун - Жестокие звезды

– Знаешь, Серж, было бы легче, если бы оставалась возможность вернуться…

– Она будет, обязательно будет. Такие, как мы, просто обязаны вернуться и помогать государству.

– Такие, как мы? – переспросил Дитрих.

– Ну, не маньяки, а нормальные уравновешенные люди, – постарался объяснить я. – Эти психи ведь другой сорт. Биологически нервная система у них отличается.

Дитрих вдруг улыбнулся и отошел от меня. Я не понял, зачем он это сделал, и теперь смотрел на него, вопросительно подняв брови.

– Из нас двоих только я другой, – грустно усмехнулся Дитрих. – Ты такой же, как они, – обвел он рукой столпившихся вокруг трупа заключенных, – как бы тебе ни хотелось от них отличаться.

Я не стал ничего говорить, лишь отвернулся от обидевшего меня Дитриха и уже во второй раз за последний час принялся наблюдать за тем, как садятся на землю летательные аппараты начальства Забвения.

– Шайзе, – выругался за спиной немец, когда стали переносить в грузолет расплющенное гравитационной волной тело.

А я подумал о том, что и меня может так же помять. Не выстрелами из гравистрела, а шутками самой жизни. Вспомнился странный старик из парка, рассказывавший мне о Нашествии. Он тоже говорил, что живет вечно.

Но ведь даже бессмертные когда-нибудь да умирают.

Я прокладывал курс. Тренажер выплескивал на матрицу трехмерную проекцию звездного скопления, а я должен был, пользуясь вычислителем, начертить линии подпространственных переходов. Сейчас, конечно, все это делает компьютер, но, чтобы понимать суть того, что происходит, и суметь отследить вероятную ошибку, нужно знать теорию вычисления прыжков в совершенстве.

– Все! – крикнул я, когда тоненькая желтая линия соединила последнюю точку рассчитываемого курса с искоркой звезды, являвшейся местом назначения. – Все!

– Вижу, – сказал экзаменатор и с улыбкой подошел ко мне. – Ты первый, Сергей. Совсем молодой и такой талантливый.

Я потупил глаза:

– Мне уже девятнадцать, я не ребенок, да и таланта во мне ни на грош.

– Хорошо сохранился, тебе больше пятнадцати и не дашь, – сказал на это экзаменатор. – А про талант… Я выдаю тебе диплом о завершении обучения по специальности астронавигатора, чем не доказательство таланта? Продолжай учиться по специальности механика.

– Как я смогу увидеть диплом? – спросил я.

– Твое личное дело не уничтожено, Сергей. Его ведение просто приостановлено на неопределенный срок. Диплом – это триггер, срабатывающий при активации личной карточки. Тебе сразу же будут проставлены отметки о завершении обучения по этим специальностям.

– Какие сложности, – вздохнул я. – Все равно мое дело никогда не восстановят.

– Сейчас принимается новый закон. Все еще не так страшно.

– Спасибо вам, – сказал я.

Экзаменатор протянул руку, я пожал ее и направился к двери. Стали кричать другие сдающие, экзаменатор пошел к ним.

Не успел я выйти из кабинета, как пронзительно взвизгнула сирена. Тут же ко мне бросился какой-то охранник и под прицелом гравистрела быстро повел меня к выходу из здания. Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться. По дороге охранник подобрал еще несколько недоумевающих человек. Вскоре все мы оказались на улице.

– Всем вернуться в бараки! – скомандовал военный.

Сирена все еще оглушающе выла, а затем, сменив ее, над станцией разнесся голос:

– На нас совершено нападение. По периметру скопилось большое число заключенных, всей охране прибыть к стенам периметра.

Неужели они решились?

Охранник, напоследок взмахнув гравистрелом, унесся прочь. Я колебался только мгновение. Пусть меня убьют, но я должен посмотреть за финалом восстания, возглавляемого Грегом.

Периметр находился не так уж и далеко от здания школы. Это расстояние я преодолел всего за минуту. На стене скопилось много солдат, шелестели гравистрелы, раздавались какие-то крики с обеих сторон. Затем прямо передо мной упал какой-то охранник. Я пригляделся к нему – опускающиеся сумерки скрадывали очертания – и увидел, что из шеи человека торчит короткая стрела.

Не долго думая, я стащил с мертвого солдата шлем и бронежилет, вооружился гравистрелом и побежал к ведущей на стену лестнице. Четыре пролета вверх – и я на месте. Меня приняли за своего. В полутьме не особенно рассмотришь форму целиком.

– Что там происходит? – крикнул я ближайшему солдату.

– Только прибыл? – вопросом ответил он. – Все под контролем. Начальник хочет выйти на главаря.

Я взглянул на массу людей, кипящую с той стороны стены, услышал свистящие вокруг нас стрелы, воинственные крики заключенных.

– Ты уверен, что все действительно под контролем?

Солдат выстрелил в толпу, потом обернулся ко мне:

– Говорю – все в порядке, не суйся. Начальник просто не хочет пока подрывать их…

Я уловил своим внутренним чутьем что-то, но так до конца и не понял, как может начальник с горсткой солдат контролировать обстановку. Да, пускай они находятся на стенах и лучше вооружены, но масса людей внизу была просто подавляющей. Столько народу я видел последний раз только во время похорон старого президента.

– Каковы ваши требования? – разнесся по округе усиленный электроникой голос начальника тюрьмы. – Зачем вы нападаете на причальную станцию и Ведомство?

Гомон и крики на пару мгновений стихли. Затем бой продолжился.

– Я прикажу охране не стрелять. Пусть покажется ваш предводитель. Обговорим условия!

Шелест гравистрелов утих – видимо, солдатам передали приказ по внутренней связи. Я не имел под кожей сотового и поэтому ничего не услышал. Через минуту утихли и нападавшие. Теперь они молча смотрели снизу вверх на башенку с динамиками, откуда раздавался голос начальства.

Будет ли Грег таким дураком, что покажется? Нужно было либо сразу высылать гонца с требованиями, а потом уже нападать, либо полностью брать станцию под свой контроль и, захватив начальника в заложники, диктовать условия уже не тюремщикам, а правительству. Именно так, между прочим, и предлагал действовать Кед.

Полумеры в таких вещах неуместны.

Но Грег не я и не Кед.

– Я возглавляю восстание! – раздался издалека голос. Грег действительно дурак…

– Что вы хотите?

– Мы прекратим нападение, если…

Ну вот, сейчас мы убедимся, просто ли Грег дурак. Лично у меня было чувство, что он полный, круглый и абсолютный дурак.

– …если вы отпустите всех нас на свободу. Нам не нужны деньги или еда, просто поставьте правительство в известность, что мы хотим выйти с острова.

Я полностью оказался прав в своих опасениях. Мало того что он высказал самые глупые требования из всех, какие только мог, так еще он тем самым подписал себе смертный приговор – эти требования никогда не выполнят.