Алексей Кутафин - Материализация мысли

Дмитрий поспешил включить обратный ход. Благо, что русло жизненной энергии было ещё незначительно удалено и визуально наблюдаемо.

Без лишних хлопот, послушный корабль проделал обратный маневр; и, вновь увлекаемый рекой потока – устремился в пробиваемые им бреши. Сворачивающие расстояние и время в световом течении пространства.

Катрин, свернувшись калачиком, уютно разместилась на его коленях. И обнаружила признаки своего присутствия, с кротостью ягнёнка поцеловав его в губы.

Бережно удерживая её лёгкое состояние, от прихлынувшего чувства нежности Дмитрий тихо поинтересовался:

– Тебе хорошо со мной?

Она молча часто закивала головой и всхлипнула. И даже была готова слёзно расплакаться – толи от пережитого чувства сладострастия; толи ещё от чего-то, что называется женским счастьем.

Заранее опасаясь его потерять, она со слезами на глазах спросила:

– А ты меня не бросишь теперь? …Мне подумалось, что так не бывает… Чтобы было всё хорошо, вот так сразу!

Он поспешил утешить её:

– Бывает, ведь я же люблю тебя!

Она со счастливым блеском в глазах снова поцеловала его. И, положив голову на плечо, осторожно спросила:

– А ты будешь мне изменять?

Дмитрий, усмехнувшись, подумал: «Началось!». И с иронией присущей несерьёзному ответу, не раздумывая, выдал:

– Конечно… Ведь чтобы ценить вкусную булочку, надо иногда пробовать чёрствый сухарик.

Она на миг задумалась, переваривая его слова. И ещё сильнее прижавшись к нему, с какой-то радостью обречённости заключила:

– Ну и пусть… Всё равно я тебя никому не отдам! Главное, чтобы ты душой оставался со мной.

Дмитрий губами коснулся её маленького ушка в благодарность за услышанные слова самопожертвования. И одновременно подлизываясь за незначительную фразу, которая возможно могла поколебать её веру в надёжность любимого мужчины. Взгляд его скользнул по безупречной наготе с нежной бархатистой кожей – милого ему и уже успевшего так скоро запасть в душу, женственного создания.

Он погладил свободной рукой, выступающие на общем рельефе, её прелести; и пристыдил в шутливом тоне, искусственно строгой интонацией:

– Тебе не стыдно… Вот так бессовестно, нагишом лежать передо мной? Наверное, и перед другими вот также…

У него вдруг всё закипело внутри от одной только мысли, что кто-то другой может обладать его сокровищем. Ревность начинала заводить его от опрометчиво брошенной последней фразы, рисуя не самые лучшие картины в воображении.

Она развернулась ещё больше. И проведя ладонью по его небритой и уже чуть колючей щеке, взглянула на него шкодными бесстыжими глазами. И улыбаясь губами, растянувшимися маленькой золотой рыбкой по её миловидному личику, пролепетала:

– Глупый… Ведь ты же мне теперь родной!.. И я тоже тебя люблю! Никогда у меня не было такого и никто другой мне не нужен. Хочешь я рожу тебе ребёночка?

Это было сказано так неподражаемо искренне, что ему стало немного совестно. Пожар отрицательных эмоций, зажжённый беспричинными сомнениями, не успев разгореться, был потушен; возвращая состояние души в прежнее равновесие.

– Хочу! И желательно, чтобы он… или она, были бы похожими на тебя. – Умиротворённо заметил Дмитрий.

– На нас обоих!! – Предложила свой вариант Катрин.

Отсчёт времени на мониторе, обозначающий «Прямой полёт», периодически меняя свои цифровые данные, с каждой минутой приближал момент его окончания.

Дмитрий поймал себя на мысли, что с того момента, когда по приказу командира они вынужденно кратковременно отключили Защитный экран, его не покидает странное чувство – присутствия чего-то незримого где-то рядом, недобрым взглядом наблюдающего за ними со стороны.

Стало немного не по себе от того, что кто-то мог видеть его любовную сцену с Катрин. Он постарался прогнать это подспудное ощущение из своего сознания, тем более что его заглушало – всё больше нарастающее нехорошее предчувствие надвигающейся опасности…

Катрин, облачившись в комбинезон, присоединилась к его наблюдениям за окружающей средой бескрайней Вселенной, разместившись в соседнем кресле. И напряжённо устремила свой сосредоточенный взгляд вперёд. Своими экстрасенсорными глазами она тоже уже заметила что-то подозрительное…

Вдали по мере приближения вырисовывались очертания очередного препятствия.

Приборы, исчерпав ограниченный сутками запас времени, автоматически включили программу торможения.

Диск корабля плавно замедлил свой полёт, и стабилизировал своё стационарное положение относительно окружающего пространства.

Теперь можно было отчётливее рассмотреть новый, пугающий абсурдом своего состояния, феномен.

Это было Нечто! На фоне светлой дали скопления звёзд, выделялась чёрная точка. Резко очерченная своими контурами, она блестела металлическим холодным светом, словно кусочек платины на сугробе пушистого лёгкого снега. И что-то зловещее было в этом блеске.

Через это «зло» и проходил энергопоток, оставляя здесь большую свою часть и растворяясь дальше – в лучистом добром светлом тумане незнакомого пространства. Это всё манило и пугало одновременно своей неизвестностью…

«Оно» явно функционировало, работая словно пылесос. И, оставаясь в своих размерах – пожирало всё вокруг гораздо в больших размерах, чем само. Было видно, как огромный астероид, искажаясь на глазах, словно в отражении кривых зеркал, вытянувшись каплей – бесследно канул в эту бездну.

Компьютер бесстрастно выдавал на экран монитора результаты различных спектральных анализов. «Это» не поддавалось никаким объяснениям. Оно словно не существовало вообще или, по крайней мере – было неизвестно своей природой. Очевидно было одно – оно медленно продвигалось навстречу энергопотоку, подпитываясь частью его энергии и аккумулируя в себе явно недобрые его цветовые составляющие.

Дмитрий почувствовал, как побежали мурашки по спине и даже зашевелились волосы на голове – от этого, внушающего тихий ужас, видения. Если бы он был покрыт шерстью, как его волосатые пращуры в доисторические времена, то она вероятно встала бы дыбом – в ответ на явную агрессию, воплощённой в надвигающейся пропасти. Но он был человеком и, как не нескромно это звучит – считал себя достаточно мудрым, чтобы «рубить с плеча». К тому же умный человек склонен к рассуждениям, если есть на это время и эмоции не вмешиваются в логический ход событий.

Руководствуясь здравым рассудком, он понимал: что эта Чёрная дыра, двигаясь достаточно быстро по основному руслу навстречу энергопотоку – рано или поздно достигнет Земли, если что-нибудь не помешает её продвижению. И ему стало жутковато – представив возможные непредсказуемые последствия этой встречи.