Андрей Максимушкин - Ограниченный конфликт

– Командир 217-го бронепехотного полка, полковник Найденов Добрыня Молчанович, – отрапортовал командир полка, вытягиваясь по стойке «смирно». – Согласно положению о личном представителе Великого Князя, с этого момента перехожу в ваше распоряжение.

– Вольно, Добрыня Молчанович, – остановил его Сибирцев. – Огромное спасибо вам и вашим бойцам, вытащили.

– Не за что, – чуть прищурившись, усмехнулся Найденов. – Ворон каждые пять минут звонит. Интересуется обстановкой.

– Как я понял, вы планируете сегодня начать штурм догонской крепости?

– А вот и генерал, легок на помине, – полковник резво повернулся к затрезвонившему компу.

– Да, нашлись, живы и здоровы, все трое, – Найденов коротко отвечал на вопросы собеседника, – здесь, передаю связь. Это вас, Всеслав Бравлинович.

Сибирцев подошел к компу. С экрана на него смотрело встревоженное лицо Владимира Добрыневича Ворона, командовавшего наземной группировкой.

– Нашелся! Молодец, Всеслав Бравлинович! – Генерал издал восторженный возглас. – Все в порядке?

– Спасибо, все нормально. Сбили зениткой. Нас подобрал поисковый отряд.

– С догонами еще не познакомился?

– К сожалению, успел. Они приготовили нам горячую встречу. – Всеслав скромно улыбнулся. – Но, похоже, мы парочку подстрелили.

– Молодцы СГБшники! Потерь нет?

– Нет, нас вовремя вытащили гвардейцы Найденова.

– Хорошо, Всеслав Бравлинович, я высылаю бот с истребительным прикрытием, ждите через двадцать минут.

– Подожди, как мне известно, «Гамаюн» через несколько часов идет на штурм. Я останусь с бойцами полковника Найденова.

– Всеслав Бравлинович, мы же решили, что вы начнете работу со штаба. – Ворон выглядел озабоченно. – Я не могу подвергать вашу жизнь опасности. Если что, меня князь поимеет всеми дырами и проделает новые.

– Это мои проблемы, генерал, – в голосе Сибирцева чувствовались металлические нотки. Заботясь о жизни Всеслава, Ворон незаметно перешел грань, которую не имел права переступать, во всяком случае перед подчиненными. Следовало быстро поставить генерала на место и показать ему, кто здесь старший. – Я отвечаю только перед князем лично. Потрудитесь проинформировать командующего корпусом «Гамаюн» генерал-майора Косарева. Впрочем, подождите, я поговорю с ним лично. Всего вам доброго, Владимир Добрынич.

Всеслав выключил связь и повернулся к полковнику:

– Когда, говорите, вы снимаетесь с места?..

Командирский краулер катился по сплошному песчаному океану. Глубокая беспросветная тионская ночь поглотила выдвигающийся на позиции корпус. Только доносившееся со всех сторон приглушенное ворчание моторов, скрежет гусениц и скрип песка говорили Славомиру, что они идут в окружении десятков машин. Справа из темноты вынырнул угловатый силуэт массивной, увешанной контейнерами пусковых установок башни «Бамбука» и, покачивая длинным орудийным стволом, снова растворился в ночи. Ни один огонек не выдавал войсковую колонну, машины шли по приборам и инфравизорам.

В динамиках бронескафандра прозвучал тихий голос Найденова:

– Всем приготовиться. Через 15 минут начинаем.

Вездеход увеличил скорость, обгоняя дивизион «Бамбуков», и, выскочив на вершину большой дюны, несколько раз крутанулся на месте, зарываясь в песок. Кроме Славомира в машине ехали полковник Найденов, Сибирцев, Бравлин Генералов и двое бронепехотинцев. Водитель, молчаливый невысокий паренек, поднялся со своего сиденья и направил спаренную турель со скорострельным 30-мм автоматом и зенитным лазером в сторону противника. До передовой линии вражеских укреплений было всего пятнадцать километров по прямой. Добрыня Молчанович прямо на сиденье развернул электронную планшетку и вместе с Всеславом Бравлиновичем склонился над тускло отсвечивающей картой.

От нечего делать Славомир подрегулировал инфракрасную подсветку скафандра и стал разглядывать окрестности. В двухстах метрах от командирской машины, прикрытая склоном дюны, встала четверка самоходок огневой поддержки. Рядом с ними зарывались в песок транспортеры с боекомплектом. Левее расположились несколько открытых бронетранспортеров с пехотой. Хотя основную ударную силу армии составляют танки, но без пехоты они быстро гибнут в бою. Танковые части всегда идут в атаку при поддержке пехоты и с огневым сопровождением самоходной артиллерии. Недаром пехоту именуют «царицей планет».

А вот и танкисты. Впереди среди темных силуэтов дюн виднелись приземистые широкие корпуса «Мангустов», среди них выделялись увенчанные массивными башнями силуэты «Дикобразов» САУ-56К непосредственной поддержки. Славомиру было известно, что эти самоходки, идущие в атаку вместе с танками, при тонком противоосколочном бронировании несут мощные 100-мм электромагнитные орудия и большое число самонаводящихся ракет. Кроме того, на «Дикобразах» монтируют комплексы ПВО ближнего действия. Выкатившись на рубеж атаки, танки встали в тени дюн и глубоких ложбинах. Нет смысла подставляться под огонь противника раньше времени. На вершинах песчаных холмов сейчас находились только посты наблюдения и корректировщики.

Прилуков перевел взгляд на часы: до начала штурма оставалось только шесть минут. Последние минуты перед боем. Самое важное время в жизни, когда можно задать себе вопрос: жил ли ты по Прави? И честно ответить на него. Заодно попытаться понять, что ты здесь делаешь? Зачем ты здесь оказался? Славомир сам не понимал, почему он согласился на приглашение Сибирцева. Наверное, в тот момент в подсознании всплыло и настойчиво заявило о себе желание встряхнуться, набраться впечатлений, примитивная романтика. В конце концов, захотелось просто сменить обстановку. Вырваться из тесного мирка внутрикорабельного распорядка. Как-никак целых три года без отпуска.

Он вспомнил свой последний сон. С тех пор как руссколанский флот захватил систему Тионы, Славомиру ни разу не снились эти красочные волнующе странные видения. Он подсознательно ощущал, что это связано с его внезапно открывшимися способностями сливаться с корабельным мозгом, с кораблем в одно целое. Это был зов, чарующий голос неизведанного, чистого, непознаваемого, в просторечии именуемого миром Богов, Ирием. Подсознание изо всех сил сигналило, предупреждало, используя заложенные еще в детстве образы древних сказаний. Славомир чувствовал, что именно на Тионе он должен был найти ответы на все вопросы, найти сам смысл жизни, понять себя. И надеялся на повторение этих волшебных символических откровений подсознания.

Но пока никаких ответов найти не удалось, были только ночная перестрелка и ночные гонки на песчаных краулерах. А впереди Славомира ожидал штурм. А затем работа со штабом наземной группировки. Прилуков понимал, что он нужен Сибирцеву, и тот, раз переманив человека, больше его не отпустит.