Елена Старкова - Поцелуй Морты

Следуя за Димой, они прошли старый кирпичный коллектор с бочкообразным потолком, который сменился бетонным новоделом, спустились по ступенькам метров на двадцать и попали в большой просторный тоннель, стены которого сочились влагой и на вид были неприятно скользкими. Над ними текла Москва-река. По расчетам Сидоркина, Антидом должен был иметь общие коммуникации с восьмой сталинской московской высоткой, которую в свое время начали строить под руководством Берии зэки на месте будущей гостиницы «Россия» в Зарядье. И как раз здесь он нашел во время прошлого спуска замаскированное под нишу ответвление, ведущее в сторону Котельнической набережной.

Так что маршрут был известен, и Дима без малейших трудностей привел компанию к таинственному ходу. Теперь следовало изучить хотя бы малую часть этого нового пути, чтобы было чем похвастаться в диггерском клубе. Ведь в последнее время неизведанных ходов становится все меньше и меньше. Карты подземной Москвы постоянно уточняются именно благодаря постоянным усилиям добровольцев.

Дима уперся обеими руками в кладку ниши: в этом месте стена была сложена из кирпичей в один ряд без скрепляющего раствора. Стена обрушилась, вздымая облако пыли, и Дима с замиранием сердца шагнул вперед. Но вдруг его фонарь внезапно погас, и он испытал не очень приятное чувство, хотя света от остальных фонарей хватало.

«Фу-ты пропасть, – подумал он, вздрогнув. – Черт бы побрал эти фонари! Вечно гаснут в самый неподходящий момент».

Дима энергично потряс фонарем, и лампочка вспыхнула. Диггеры молча двинулись вперед по довольно широкому коридору. Прошло не больше минуты, и свет погас теперь у Лены Апулевич. Она так пронзительно взвизгнула, что впечатлительного Гарика Шпилевского бросило в дрожь. И он разразился пламенным монологом об идиотах, которые ищут себе на задницу приключений. Постепенно неприятное чувство рассеялось, и Дима снова принялся травить байки о чудесах в московских подземельях.

Будто бы именно это место под центром города славится своим оздоровительным воздействием на человека, даже присутствует омолаживающий эффект. Над последним утверждением посмеялись девчонки, а Лена пообещала покинуть это место, только когда основательно помолодеет.

Шухрат вообще перестал соображать уже после нескольких поворотов, куда они идут, и только удивлялся, как это Димке удается ориентироваться в этом запутанном лабиринте ходов и коридоров. Он шел не раздумывая, целиком положившись на Сидоркина. Шухрату казалось даже, что время остановилось, но на самом деле это было не так: просто, как ни спеши под землей, все равно приходится идти гораздо медленней, чем на поверхности, оттого время кажется таким же растянутым. И это однообразие уже порядком ему поднадоело.

Выбравшись на какое-то подобие круглой площадки под широким низким куполом, где можно было встать во весь рост, Дима решил дать друзьям отдохнуть и скомандовал привал. Все уселись на цементном полу, выключили по просьбе Димы фонари, только один остался гореть в режиме «слабо».

Катя огляделась вокруг: на этот раз подземелье казалось более мрачным, чем обычно, и прогулка престала доставлять ей удовольствие. Довольно низкие своды странно искажали малейший звук, и всем стало немножко жутковато. Выход из круглого зала был наполовину завален обломками бетона и кирпича. Дима окинул взглядом лица друзей: было видно, что чувствуют они себя весьма неуютно и никто не горит желанием продолжить путь.

И вдруг что-то произошло. Никто не понял что, но всем стало не по себе.

– Давайте вернемся, – предложила Лена Апулевич, нервно дернув плечом.

– Да, здесь ничего интересного нет. Пойдемте обратно, – неожиданно для себя поддержала Лену Катя.

– Да ладно вам, девчонки! Мы уже почти на месте, – ободрил их Дима.

Что-то изменилось в воздухе. Кажется, это был звук, но звук еле слышный, почти невоспринимаемый на слух. Диггеры замерли, словно по команде, боясь пошевелиться. Они кожей ощутили какое-то странное движение в пространстве. Ветер? Нет, не ветер, а какое-то колебание, неуловимая вибрация, от которой тревожно забилось сердце у каждого.

Гарик и Шухрат переглянулись и вскочили на ноги, их примеру последовали остальные. Все прислушались и, не сговариваясь, зажгли фонари. Их лучи хаотично забегали по куполу и стенам зала, ни на минуту не останавливаясь на месте.

Похожий на рев урагана гул нарастал, одновременно прямо на глазах у ребят из воздуха сконденсировалось нечто похожее на черную прозрачную кисею. Это Нечто разрасталось на глазах, вызывая у всех приступ неконтролируемого страха.

Глаза и ум отказывались верить происходящему, и захотелось одного – вжаться в скользкую стену, раствориться в ней без остатка. Лена закричала. Этот крик прозвучал как сигнал к бегству. Диггеры, словно по команде, развернулись и понеслись прочь, не глядя под ноги и на автомате перепрыгивая через препятствия.

Гарик бежал впереди, остальные мчались за ним, задевая за шершавые стены, спотыкаясь и падая. Паника нарастала, кричали все, не только девчонки. Дима тоже кричал, но звуки тонули в реве сущности, которая следовала за ними по пятам.

– Не туда, там тупик! – кричал, надрываясь, Дима.

– Мама, мамочка! – вторила ему Лена.

Ужас, охвативший диггеров, становился невыносимым: казалось, еще чуть-чуть – и взорвется все человеческое, что еще оставалось в них. Что же будет потом? Дикий страх, неподвластный разуму, гнал ребят к выходу.

В голове у Димы били там-тамы: не успеем, не успеем… Ноги и легкие работали на пределе, но дыхания не хватало, потому что воздух в подземелье стал тяжелым и густым, словно вода. Мечущиеся огни фонарей нагоняли еще больше жути, хотя, казалось, что страшнее уже не может быть.

Обратный путь занял в три раза меньше времени. В какой-то момент Дима понял, что переступил границу возможного: в голове словно сработал переключатель. Он как бы вышел из себя и увидел происходящее со стороны, словно на экране в фантастическом фильме, который не имеет к нему никакого отношения.

Дима почувствовал, что до выхода из подземелья осталось совсем немного, но тут споткнулся и упал, разбив фонарь о выступ стены. Он сильно отстал, так что ему пришлось догонять ребят, ориентируясь на свет фонарей. Некоторое время они бежали плотной толпой, как марафонцы на соревнованиях. Так и выбежали на освещенный запыленными лампочками участок тоннеля, ведущий к люку.

Теперь последней бежала Катя – силы начали ее оставлять. В какой-то момент паника накрыла ее с головой. Она барахталась в своем страхе, как в омуте – глубоком, без дна и берегов. Больше всего на свете она боялась оглянуться, но, наперекор всему, сделала это и застыла, тяжело дыша, на месте. То, что она увидела, просто не поддавалось объяснению.