Вячеслав Кумин - Наемник

В итоге, когда Макс был уже на полпути к шлюзовой камере, он услышал знакомый голос:

– Держите его, держите этого подонка!

Охранники в черных бронежилетах сорвались с места и, расталкивая толпу, стали стремительно сокращать дистанцию с Максом. Увидев это, из шлюзовой камеры под номером «шестьдесят семь» выскочили уже погрузившиеся офицеры.

В воздухе повисла тишина. Почти двадцать пистолетов уставились в трех автоматчиков. Понимая, что даже все пятьдесят стволов против трех автоматов «Скорпиус» да еще и лучшей брони – не аргумент, только куча народу поляжет, вперед вышел капитан Шенкс.

– В чем дело, мадам? – спросил он, дав знак, чтобы все грузились обратно.

Тетка пыхтела, не в силах сказать ни слова, только что-то хрипя, хватаясь пальцами за горло. Охрана не предпринимала никаких действий из-за отсутствия четких указаний, и вообще не понимая в чем собственно дело.

– Он… он… его…

Пока она восстанавливала дыхание, пытаясь что-то сказать, все погрузились, в том числе и капитан.

– Оставьте этого подонка здесь… он за все заплатит…

– Извините, мадам, нам пора. И вам в вашем возрасте нужно меньше курить.

С этими словами Шенкс захлопнул крышку люка. Через полминуты «Раббит» дернулся и отстыковался от «Розы ветров».

– Что ты там натворил, что мы чуть все не полегли под пулями «Скорпиусов»?

– Это… это не я, это… это он, – Макс качнул головой в сторону Блэйда.

– А он что натворил?

– Поимел какую-то белую собаку…

– Ничего себе какую-то! Эта старая крашеная стерва – хозяйка этого чертова борделя! И собака эта ее. Тоже та еще сука…

Хозяйка борделя имела обыкновение иногда входить в комнату без разрешения в самый пикантный момент, поскольку имела универсальный ключ. За это ее все ненавидели, но отказаться от услуг борделя тоже не могли, чем та и пользовалась.

– Еще никому там не удавалось потрахаться нахаляву. Только твоему псу, вот истинный солдат, берет что хочет…

– И не платит.

– Так ей и надо, старой карге!

Макс Брюстер вышел из «Раббита» в том же месте, где садился. Вокруг надувной палатки все так же толпился народ. Но он пошел прямо в свой блиндаж, где никого не застал. «Наверное, еще пыхтят, – подумал Макс. – Если, конечно, пробились через толпу». Так до самого вечера никто не появился. Его друзья пришли только после одиннадцати часов. Веселые и поддатые.

– Макс, ну ты где пропадал? – спросил Кастор, предлагая Брюстеру бутылку солдатского рома, наполовину опустошенную. – Мы тебя ждали, ждали, а тебя нет.

– Так вы сходили или нет? – Макс отказался от спиртного.

– Сходили, конечно. Сначала там такая толкотня была, но потом пришли сержанты, всех растолкали поротно. Сами, естественно, пошли первыми, зато порядок был и организация. Все чинно и с достоинством, и при этом никакого мордобоя. Правда, когда отстоишь в очереди, уже мало на что годишься, но потом все же входишь в ритм.

– Вот что значит армия, – глубокомысленно заметил Риверс. – Везде порядок и субординация. А ты как?

– Да нормально. Я когда пошел, меня капитан засек с собакой и забрал с собой в офицерский бордель из-за Блэйда с его стойкой, чтобы полковнику показать…

– Так ты с офицерскими девочками развлекался?! – сразу просек Кастор.

– Ну да, с двумя, – ответил Макс, решив не рассказывать, что Блэйд убежал и он пропустил довольно много оплаченного времени. Отчего сейчас чувствовал себя немного обделенным.

– Ну и как?

– Я же говорю – нормально. Лучше расскажите, как вы.

– Тоже ничего. Досталось по одной девочке, завтра еще пойдем. Они здесь три дня стоять будут, пока всех не удовлетворят.

– Кстати, кто его научил лапу давать?

– Я, – признался Бертрольд. – Что-то не так?

– Да нет, как раз наоборот, все хорошо. Полковнику Дитриху очень понравилось.

– Какому еще Дитриху? – спросил Эстевес, который считал, что знает поголовно весь офицерский состав на базе.

– Того, которого наш капитан обещал пристрелить.

– Аа… понятно.

Все замолчали и стали готовиться ко сну. Но после сегодняшних первых приятных впечатлений за долгое время сон никак не приходил, отказывалась действовать даже уже выработанная солдатская привычка – засыпать мгновенно, как только закрыл глаза.

– Сегодня снова подкрепление прибыло, – сказал в темноту Стюарт. – Среди них две роты из нашего Форт-Слейва.

– Ну и как они? – поинтересовался Кастор, для которого это тоже оказалось новостью.

– Как и мы, всего два месяца обучения, вместо трех. Куда только наши правительства смотрят?

– Ты еще скажи профсоюзы… им всем наплевать на нас…

– Я вот тоже тенденцию заметил, – заявил Макс. – Сюда отправляют только новобранцев.

– Что ты хочешь сказать?

– Только то, что сказал. Вы сами видите, прибывают одни сопляки, вроде нас. Никаких тебе хваленых спецназовцев, десантников, на худой конец, и прочих крутых ребят. Даже среди танкистов и артиллеристов одни новички. Единственные, кто здесь по настоящему крут, так это сержанты, ну и, конечно, офицерский состав.

– Прям теория заговора какая-то… и все же, что ты этим хотел сказать? Может, у них ресурсов не хватает, и так везде, а не только у нас. Просто нам особенно не повезло с присутствием обстрелянных частей.

– Еще не знаю, – признался Макс, – просто мысли странные бродят. Но, может быть, все именно так, как сказал ты.

– Хватит болтать, – остановил разговоры Эстевес. – Нужно выспаться, а то ведь неизвестно, что день грядущий нам готовит.

– Да уж ничего хорошего, – ляпнул напоследок Кастор. – Ну, разве что только девочки, так до них еще добраться надо.

– Доберемся, – сказал кто-то в темноте.

Сон не шел. Брюстер ворочался с боку на бок, а мысли сами продолжали свой бег на заданную тему. Сколько так продолжалось, Макс не знал, ночью вообще время течет по-особому: кажется, что прошел целый час, а на самом деле только десять минут. Но вот глаза окончательно слиплись, и когда Макс, как ему показалось, разгадал секрет, когда почти поймал разгадку тайны за хвост, он окончательно заснул, так и не сложив мозаику до конца и не уяснив, в чем ее суть.

Сон был каким-то рваным. Снился дом. Иногда в доме появлялись комнаты, которых никогда не было, или отсутствовали те, что должны были быть. И сам дом стоял совсем не там, вокруг была долина, а не горы, как на самом деле. Постоянно менялся его возраст, то ему пять лет, и родители уже старые, то наоборот, ему двадцать, а они молодые. Но он-то знал, что они давно скончались.

Снились братья и сестры, которых в его взрослой жизни уже не было рядом с ним. Они разъехались по всему свету, и у них не получалось поддерживать нормальные отношения. Нехороший сон, все было не так, и самое удивительное, Макс осознавал это во сне, но, видимо, не до конца, поскольку не мог ни на что повлиять. И только когда во сне появились его школьные недруги, Брюстер понял, что дела совсем плохи.