Игорь Поль - Ангел-Хранитель 320

Тот кивает. Сергей снова, как когда-то, идет по узкому коридору. Теперь коридор тесноват для его усиленных броней плеч. Сержант отряжает с ним двух бойцов. Выглядывающие из кабинетов копы немедленно укладываются мордой в пол. Недовольно бурчат под дулами винтовок.

Узкая лестница. Тот же пахнущий пылью зал с тесными стеклянными клетушками. Стетсон в расстегнутой на шее форменной рубахе выглядывает в коридор на звук тяжелых шагов. Недоуменно таращит глаза на незнакомого солдата.

– Тебе кого, боец? – напирает он толстым брюшком на Сергея. – Тут служебное помещение, вход посторонним воспрещен.

– Мне можно, садж, – ухмыляется Сергей, поднимая лицевую пластину.

Наглый, уверенный в себе Стетсон меняется в лице. Делает шаг назад.

– Да тебя не узнать, парень, – бормочет он, – Такой орел!

– Ага. Пришел вот тебя поблагодарить, – говорит Сергей. Бьет бронеперчаткой в жирную грудь. – За заботу.

Стетсона откидывает к стене. Он сильно прикладывается затылком. Сползает на пол. Мотает головой. Размазывает кровь по лицу.

– Что, непривычно? – интересуется Сергей. – Все больше сам привык? Связанных?

Стетсон тяжело поднимается. Делает шаг навстречу.

– Тебе и не снилось, как меня били, щенок. Я тебя достану, сволочь.

– Не сомневаюсь.

Стетсон пытается поймать удар, ставит блок. Упрямый, сволочь. Пропускает удар ногой. Тяжело обрушивается на пол.

– Мне так много надо тебе сказать, ковбой, – спокойно говорит Сергей, надвигаясь на судорожно кашляющего копа. – Но времени мало.

– Я тебя достану, – выкашливает кровь Стетсон.

Сергей смотрит на него уважительно.

– Хорошо держишься, дружок. В мобильной пехоте нужны такие упертые, как ты. Из тебя классный сержант получится. Со временем. Только жирок придется сбросить. Ну, ты не переживай. Я знаю клевого массажиста. Кнут его фамилия. Я похлопочу, он тебе такую диету пропишет – закачаешься.

– Даже и не думай… сволочь.

– А я и не думаю. Я просто знаю. Думать в армии – смерти подобно. А я теперь охеренно образцовый солдат. Мне без тебя там скучно было. Ты бы знал, как! Где у тебя контракты-то хранятся?

– Пошел ты!

– Плохо. – Сергей цокает языком. Как на тренировках, раз за разом обрушивает на мягкое тело удары тяжелых ботинок.

Рубашка копа вся заляпана кровью. Красные потеки на пластиковом полу. Носки ботинок тоже красные.

– Ты пойми, – объясняет Сергей, – я могу сейчас получить твою подпись. А могу через полчаса. А могу попозже, в части. Ну, сам посуди – негоже начинать службу с госпиталя. Там классные спецы, спору нет, но рекрутов лечат так-сяк. Они еще пока не солдаты. Малоценное имущество. Выбор за тобой. Времени у меня много, я в отпуске.

Он делает шаг к сидящему у стены Стетсону. Что-то податливо хрустит под ударом ботинка.

– Имей в виду – я еще даже и не размялся, – предупреждает Сергей.

– Ладно, – с трудом шевелит разбитыми губами коп. – Твоя взяла, сволочь. Подпишу.

Сергей внимательно смотрит, как Стетсон заполняет контракт дрожащей рукой. Пачкает края бумаги кровью.

– В графе «Срок» пиши – «пять лет», – подсказывает он.

Стетсон сопит сломанным носом. Ненавидяще зыркает. Хотя как тут понять, что взгляд ненавидящий, если и глаз-то из-за разбитых бровей не видать?

– В графе «Особые условия» пиши – «службу желаю проходить на базе Форт-Дикс, в первом батальоне первого полка мобильной пехоты». Написал? Подписывай. Если подпись окажется не твоей, я тебе руки в локтях прострелю, – спокойно уточняет Сергей.

Окровавленным кулем он волочет Стетсона по коридору. Бывший коп хрипит и сучит ногами.

– Садж, принимай пополнение! – весело кричит Сергей морпеху. – Вот его контракт. Надо доставить его в рекрутский пункт.

Отпускает тело. Сожалеюще разводит руками.

– Извини, он захотел служить конкретно в мобильной пехоте…

– Образцово! – сержант с лязгом хлопает его по плечу. – Доставлю в лучшем виде.

Бойцы подхватывают тело под руки, под ненавидящими взглядами полицейских волокут его к выходу.

– Спасибо за помощь, – жмет Сергей руку сержанта. – Меня Занозой зовут. Сергеем.

– А я Фрэнк. Пронин.

– Русский? – удивляется Сергей.

– Да нет. Просто фамилия от деда. А он вырос приемным сыном у русских.

– Понятно.

– Мы до утра в патруле. Если что – кликни меня по тридцатому каналу. Позывной – «Ворон».

– Договорились, Фрэнки.

«Томми» взревывает мотором, унося на себе окровавленную добычу.

– Сэр, а кто это был-то? – спрашивает один из самых любопытных по внутренней связи.

– Ты же слышал – Занозой его кличут, – нехотя отзывается сержант.

– Ну и чего? Реально крутой пацан?

– Да уж, реальней некуда. Пули жрет на завтрак. Таких реальных мужиков, как он, может и не осталось уж вовсе, – задумчиво говорит морпех.

Лотта заворожено наблюдает за его руками. Сергей заканчивает монтировать самодельный переходник для блока памяти Триста двадцатого. Плети проводов тянутся к процессору домашней системы. Негромко жужжит паучок-монтажник. Сучит лапками по проводам, плюется дымком пайки.

Руки подрагивают от волнения. Собрано на скорую руку. Бедняга Триста двадцатый истосковался по свету. Получится ли?

Домашний терминал голубовато помигивает голоэкраном. Белокурая головка Лотты на плече. Пахнет просто восхитительно! Дублирование устройства. Устройство определено. Статус дублирования… Дублирование выполнено. Производится тестирование данных… Тестирование окончено. Данные перенесены.

Сергей смотрит в глаза Лотте. Девушка в нетерпении подталкивает его. Давай. Не томи. Показывай своего спасителя.

Загрузка интерфейса. Передача прав доступа. Полный доступ. Передача управления. Сбой системы!

– У тебя квартира застрахована? – интересуется Сергей.

– Не-а. Все оттягивала. Не успела, – легко отзывается Лотта.

– Ну что ж. Держись поближе. Сейчас будет весело, – вздыхает он.

Меркнет и снова разгорается свет. Что-то льется в ванной. Протестующе пищит блокировка автоповара на кухне. Откуда-то тянет дымком. Наполовину открывается окно, впуская в комнату холодный зимний туман. Меняют цвет стены. Оплывают полосами, переходящими в кляксы. Сходит с ума включившийся головизор. Мельтешит россыпью сменяющих друг друга программ. Домашний уборщик выползает из своей ниши, выбрасывая на пол недавно собранный мусор. Лотта испуганно наблюдает за разрушением своего гнездышка.

– Триста двадцатый! Я здесь! – громко говорит Сергей. – Не паникуй. С тобой все нормально. Это просто новое тело. Ты жив. Ты меня слышишь?

Дом замирает. Останавливается сбесившийся уборщик. Гаснет головизор. Только забытая вода продолжает водопадом извергаться в ванной.