Игорь Поль - Ностальгия

Пляж окончательно глушит меня грохотом музыки. Юноши, дети, старики, молодые женщины с завлекающе-томными улыбками и солидные корпоративные менеджеры, развязавшие свои клубные галстуки, – все самозабвенно отплясывают на песке вокруг оркестровых площадок, часто босиком, разгоряченные, возбужденные, огненные. Они прерываются на пару минут, чтобы хлебнуть ледяного пива или колы тут же, поблизости, у ближайшего передвижного бара, и снова расправляют плечи и закатывают мечтательно глаза при совершенно невозмутимой физиономии, так что становится видно, как бурлит в них сдерживаемая лава желаний. Они так красивы и вдохновенны, что ничуть не ассоциируются с теми угрюмыми озлобленными отбросами, которые живут у нас в Латинских кварталах, но в танце они становятся так похожими на них, и я сразу вспоминаю разнузданный карнавал в Зеркальном, и таких же детей, еще вчера голодных, немытых, а сегодня счастливых и радостных, и людей, которые не имеют других забот, кроме главной – радоваться жизни, и нет у них ни безработицы, ни нищеты, ни счетов за коммунальные услуги, ни нудной череды беспросветных буден. Вокруг на много километров сейчас нет ничего – нет революции, нет политики, нет супружеской верности и измен, нет погибших или пропавших родственников, разграбленных домов, брошенных имений, нет собачьих бегов и торговли сексуальными рабами, сейчас всем плевать на курс тринидадского реала и на очередное поражение сборной города по футболу. Потому как – Новый год, и жизнь продолжается, и она, несмотря на новые законы и рост цен, прекрасна. Грохот и разноцветные вспышки над морем – не огонь нашей артиллерии, это разминаются многочисленные салютные команды, пристреливаясь своими фейерверками к ночному небу.

По совету своих бодигардов я покупаю у разносчика несколько белых гладиолусов в комплекте с крохотной лодочкой. Лавируя между гуляющими, пробираюсь к воде. Длинные пологие волны облизывают песок у моих ног. Шелест их не слышен – так громка музыка вокруг, и мне жаль, что нельзя просто посидеть в тишине на этом чудесном теплом песке, опустив босые ноги в набегающие волны. Парочка моя все еще рядом, но вот-вот они растеряют остатки революционной сознательности и потеряют меня среди толпы. И что им сейчас гнев Лео или тененте Яна? Новый год! Жизнь прекрасна. Третий уже притопывает ногой в такт музыке ближайшего оркестрика. Первый умоляюще смотрит на меня: можно, сеньор Ивен? И щедро тратит выданную на расходы мелочь – покупает большую бутылку пива и в три долгих глотка из горлышка опорожняет ее наполовину.

– Надо положить цветы в лодочку и отправить ее в плавание. Это подношение богине моря – Йеманже, – подсказывает мне Первый, в то время как Третий уже вовсю отплясывает возле ближайшей площадки в окружении юных черноволосых див.

Пока мой спутник прикладывается к бутылке, я сбрасываю сандалии и по примеру многих вокруг вхожу по колено в теплую воду. Лодочку подхватывает волна. Растворяясь постепенно в темноте, белые цветы светятся крохотными габаритными огнями. Богиня приняла мой дар. Рядом со мной молодая женщина в короткой юбке опускает в море крохотный плотик с такими же гладиолусами и зажженной свечой. Мягко толкает его от себя. Волна поднимает и несет подношение обратно. Женщина вновь подталкивает подарок, и вновь Йеманже дует губки и отворачивается от нее. Женщина не сдается. Она твердо намерена получить счастье в наступающем году. Она вновь и вновь повторяет свои попытки, и легкая досада борется в ней с почти детской обидой на капризную богиню. Она ловит мой взгляд, и немного виноватая, совершенно не кокетливая улыбка светится на ее смуглом лице. Я говорю: «Позвольте, сеньора!» – и, подталкивая ладонью, провожаю ее плотик дальше в море. Так далеко, что спохватываюсь только тогда, когда вода намочила края моих коротких белоснежных шорт. Покачиваясь и трепеща под легким ветерком, огонек медленно дрейфует в темноту, вливаясь в россыпь своих близнецов.

Женщина хлопает в ладоши, смеется и шагает мне навстречу. Я не успеваю увернуться от ее напора, как она налетает, словно душистый ураган, и крепко целует меня в губы.

– Спасибо, сеньор! У вас легкая рука! – говорит она, смеясь.

Ошалевший от жгучих мягких губ, я неуверенно острю:

– Должно быть, ваша богиня принимает подношения только от представителей противоположного пола. И никогда – от таких прекрасных конкуренток.

В мыслях ее только детская радость, ничем не замутненная, и – увы, никакой эротики, во всяком случае, по отношению ко мне. Поцелуй в губы ничего не значит для этой прекрасной смуглой леди-вамп, она просто выразила мне искреннюю признательность и поделилась своей радостью самым естественным способом. Нет никакой надежды на еще одно повторение столь чудесного подарка. Она ослепительно улыбается в ответ на мой комплимент и тут же забывает о моем существовании, выходя на берег, где ее тут же окружает смеющаяся компания.

Когда я выбираюсь следом, то обнаруживаю, что мои сандалии волшебным образом испарились. Санта-Клаус чудит, не иначе. Оглядевшись вокруг, обнаруживаю, что большинство присутствующих передвигаются босиком. Ну что ж, невелика потеря. Брожу бездумно, глядя по сторонам, наслаждаясь шелковым песком под ногами. Ласковый пляж льнет к ногам теплым котенком. Радость окружающих постепенно пропитывает меня, смывает сомнения и страхи, жизнь, со всеми ее опасностями, несуразностями и проблемами, странным образом перемещается в какой-то не наш, параллельный мир, и мне ее ничуть не жаль. Я даже не замечаю, что мои сопровождающие исчезли в неведомом направлении. Плевать. Я не верю, что в этом мире существуют революционные патрули и Безопасность. Ну а полиции на меня вообще плевать. Я для нее – просто приезжий, к тому же белый, а значит, наверняка состоятельный. Я пью в мини-баре на берегу холодное пиво, на этот раз вполне неплохое, перекусываю каким-то странным произведением из копченых мидий, кажется, и оглушающая музыка уже не давит на мои многострадальные уши вибрирующим прессом. Сидя на жесткой пластиковой лавке, я любуюсь россыпью огней и радостных улыбок. И когда взгляд мой становится задумчивым и отстраненным, а огни начинают двоиться в глазах, на меня накатывает знакомое ощущение. Появляются искорки, сначала редкие, потом их становится все больше, они заполняют все вокруг, и шум ночного праздника начинает отдаляться, смываемый рябью перед глазами. «О нет, только не сейчас!» – возмущенно протестую я, и мир вокруг внезапно взрывается. Огонь и грохот вокруг, небо извергает потоки разноцветной лавы, выстрелы сливаются в грохот настоящей артподготовки, но люди не падают на песок в поисках укрытий. Они прыгают и вопят, они обнимаются и целуют друг друга, они пьют шампанское и пиво из небьющейся посуды, и сам я обнаруживаю себя стоящим по щиколотку в воде с бутылкой вина в одной руке и прозрачным пластиковым бокалом – в другой. И женщины вокруг целуют всех на счастье, и мужчины обнимаются, и – «Feliz Ano Novo!» [6]– меня обнимает и целует какое-то волшебное создание – очаровательная девушка, почти ребенок, она упруго прижимается ко мне своими остренькими грудками, повисает на шее, я с удовольствием отвечаю на поцелуй, и она бежит дальше.