Игорь Поль - Знакомьтесь – Юджин Уэллс, Капитан

– Это неважно, капитан, – отмахивается журналистка. – Прежде чем мы поговорим, не желаете чего-нибудь? Промочить горло, поесть?

– Я бы хотел одеться.

– Это легко устроить. Тем более, одетым вы будете смотреться более представительно. Одежду какого производителя вы желаете?

– Я… не знаю, – теряюсь я под напором этой непонятной дамы. – Я привык к комбинезонам. Летным или техническим. Удобная одежда. Тепло, сухо и снимается быстро. И еще ботинки.

– Понятно, капитан. Минутку, – и она что-то быстро диктует своей руке. Рука кашляет и отвечает: «Полчаса, Деми». А потом еще: «Деми, Ганс опять напился. Назвал медсестру в холле иммигрантской свиньей. А охранника – вонючим гастарбайтером. И дал в морду оператору».

– Какому? Кристиану?

– Нет, Бенедикту. Что мне с ним делать?

– Знаешь, сколько стоит взятка руководителю местной службы безопасности? Скажи Гансу, что он уволен. Разреши больничной охране вышвырнуть его так, как им нравится.

– Ясно, кхе-кхе, – кашель на руке Деми затихает. Она виновато жмет плечами.

– Люди совсем обленились. Слишком много иммигрантов. Никакого понятия о дисциплине.

– Я понимаю. Дисциплина – это главное, – говорю я, чтобы сделать даме приятное. Что-то отзывается в ней на эти бесхитростные слова. Я чувствую, как она становится более живой.

– Правда? Вы в самом деле так думаете?

– Ну да. На нашей базе сначала была дисциплина. Никто не пил и не дрался. Начальник базы так и говорил всем: «главное – дисциплина». А потом его выкинули с базы. Вместе с охраной. И начался бардак. Кругом сплошь пьяные. И санузел почистить некому.

– Вы просто в душу мне заглядываете… Юджин. Можно, я буду вас так называть?

– Конечно, Деми.

– А где находится эта ваша база? Что вы там делали? Если, конечно, это не закрытая информация, – спохватывается она.

– Нет, это гражданская работа. Данные не засекречены. В Солнечной системе. Старый списанный авианосец. Мы там восстанавливали экосистему Земли. Готовили ее к терраформированию.

– Той самой Земли? – удивляется журналистка.

– Какой той самой?

– Родины человечества?

– А… ну да. Той самой. Мы вылетаем вниз, сбрасываем бактерии и кораллы, чтобы росла суша и уничтожались излишки метана и углекислоты. Ну, и еще бомбим заводы иногда. Чтобы не засоряли воздух.

– Бомбите? Получается, там идет война?

– Не знаю. Наверное. Иногда нас атакуют. Бывает, в атмосфере. А бывает, даже и на самой базе. На орбите. Меня один раз даже сбили. Ну да мы им дали прикурить. Потопили несколько авианосцев. Теперь все стало проще.

– Нет, вы просто находка, Юджин! – восхищается Деми и садится на край моей постели. – Как это будет звучать! Вы только представьте: «герой войны за освобождение родины человечества спасает баронессу Радецки от смерти».

– Нет-нет, – протестую я. – Какой такой герой? Что вы такое говорите, мэм? Какой войны? Я ничего такого не говорил.

– Деми. Просто Деми, Юджин, – снисходительно поправляет меня журналистка. – Вы не волнуйтесь. Я немного увлеклась. Вы и представить себе не можете, какая вы сенсация! Вы станете знаменитым, а я получу «Хрустальный штырь».

– Чего хрустальный?

– Штырь. Высшая награда в области журналистики, – улыбаясь, поясняет Деми. Вблизи видно, какие безупречные у нее зубы. Белые, ровные. Гладкая кожа на высоком лбу. Ни единой морщинки вокруг губ. Но сами губы какие-то неубедительные. Тонкие. Холодные. Даже яркая помада не делает их сочнее.

– Получается, вы скажете неправду, чтобы получить выгоду?

Удивление, которое наполняет мою собеседницу, безмерно. Я чувствую это. Как будто стул, на котором она сидит, вдруг ожил и сделал ей комплимент. Или возмутился тем, что она его эксплуатирует. Тем не менее, она берет себя в руки.

– Что вы, что вы. Никакой лжи. Ложь – это непрофессионально. Главное в нашей работе – правда. Тысячу раз правда, какой бы она не была. Ну, и еще – правильно расставленные акценты.

Что-то не по себе мне от этих ее «акцентов».

– Собеседник неискренен, – предупреждает Триста двадцатый.

– Сам вижу. Что прикажешь с ней делать?

– Выбрать линию недотепы. Предоставить говорить ей. Узнать как можно больше об оперативной обстановке и местных обычаях.

– Триста двадцатый, мы не на войне, – укоряю я.

– Ты ошибаешься. Весь ваш мир – сплошная война.

– Ладно, будь по-твоему.

Деловитый русоволосый мужчина приносит одежду. Я принимаю хрустящие пакеты. Сажусь. Разворачиваю слои упаковки. Смотрю на журналистку. Прикидываю, можно ли одеться прямо при ней, или она обидится?

– Обнаружено записывающее оптическое устройство. Поправка – два записывающих оптических устройства.

И тут же из-за двери раздается: «Наш герой предпочитает скромную и практичную одежду военного образца. Одежда для экипировки предоставлена сетью магазинов специальной одежды „Запа“. Хочешь мира – будь экипирован достойно. Никаких натуральных тканей. Только качественная сверхпрочная синтетика».

– Что это было? – интересуюсь я, задержав одеяло, которое собрался откинуть.

– Это? Так, небольшая рекламная вставка. Потом ее как следует обыграют в студии. Будет очень естественно.

– Меня снимают?

– Что? Нет, что вы. Как можно, – не стесняясь, врет журналистка.

– Это и есть ваши «акценты»? Две камеры в вашей одежде?

– Ах, это! – не смущается Деми. – Это рабочие съемки, они не идут в эфир. Когда вас будут снимать, я щелкну пальцами. Вот так.

– Все же отвернитесь, мэм, – отчего-то настроение мое стремительно падает. Не нравится мне эта скользкая рыбина.

– Конечно. Если вам так удобнее, – соглашается она. И тут же я вижу себя и ее любопытные глаза в большом зеркале.

«Наш герой чувствует себя более комфортно в привычном ему обмундировании. Черта настоящего имперского военного, предпочитающего униформу накрахмаленному воротничку».

– Какую униформу? Что он несет?

– Не обращайте внимания, – терпеливо улыбается Деми. – Теперь, если позволите, я задам вам несколько вопросов, хорошо?

И она щелкает пальцами, не дожидаясь ответа. Бормочет что-то себе в руку. Двери приоткрываются, впуская несколько жужжащих штук. Я помню – такие же снимали меня на Йорке. И с тоской думаю, что опять мне будут задавать глупые вопросы и вообще – выставлять меня дурачком.

Голос Деми меняется, становится твердым, как стекло. Кажется, даже вибрирует от какой-то скрытой торжественности.

– Господин капитан, скажите, это правда, что вы прибыли на Зеленый Шар прямо из Солнечной системы, с базы «Будущее Земли»?

– Ну да, – отвечаю я, не понимая, к чему она клонит.

– И вы с товарищами занимались тем, что, рискуя жизнью, восстанавливали экосистему Земли, делали ее вновь пригодной для обитания?