Алексей Селецкий - Нелюдь

Судя по всему, скоро надо будет именно идти. Кони поднялись на несколько кварталов по склону горы, и Владимир свернул в какой-то из боковых проездов. У одного из домов из темноты возник еще один «призрак» в плаще. Владимир спрыгнул на землю, приглашающе махнул рукой. Такого же изящного прыжка не получилось, хорошо хоть мешком не свалился – есть и у нас кое-какая подготовка, есть. Хоть ноги с непривычки и не совсем в порядке, но идти можно.

Дом был далеко не новый, но и не «избушка-развалюшка». Владимир указал на дверь и повел куда-то коней. Обычная деревянная дверь почему-то напомнила Александру люк «кукурузника», с которого он делал свой первый прыжок. И так же, как тогда, потребовалось внутреннее усилие, чтобы перешагнуть порог…

– О чем задумался? – голос Олега вернул в день нынешний.

Точнее, в ночь. Теплая чашка легла в ладони, ноздри защекотал горьковатый запах. – Вспомнил что?

– Точно, – способность угадывать мысли уже не удивляла. Все как и должно быть. Вот если бы не обратил хозяин внимания на настроение своего гостя, было бы странно. – На самовар посмотрел, припомнилось, как меня к вам впервые привезли. Среди ночи поймали, чуть до стрельбы не дошло. Кони, плащи, «высокий штиль словес»…

– Было такое, – седые усы еле заметно приподнялись. – Любил Володя новичкам театр устроить, любил. Да и отбор сразу: не поехал бы тогда – значит, и дальше разговаривать не нужно, все равно уйдешь. А насчет лошадей и плащей – ты сам-то как сюда приехал?

– На Гривне… Олег Алексеевич, так я сейчас в машину попросту сесть не могу!

– А вот это ты зря! В руках себя держать надо, не распускаться. Так ты и в городе жить не сможешь.

– Ну, слава богу, мне это и не нужно… – пробурчал Александр и осекся, напоровшись на грозный взгляд собеседника. Продолжил растеряно: – Олег, неужели серьезно? Я сюда возвращаться не собираюсь, говорил уже. Как-нибудь обойтись не можете?

– Нет.

Коротко и ясно, как отрезано. Даже лязг послышался.

– Нет, не обойдемся. Могли бы – никто и не попросил бы тебя, сиди в своем лесу. Сегодня еще все уточним, но если я не сильно ошибся и не зря всех пугаю – считай, призван из резерва. Сам знаешь, того, что тебе Иваныч передать успел, в наших краях ни у кого больше нет. Я тебе еще осенью сказал – можешь здесь потребоваться. До сегодняшнего дня обходились, хотя кое-кто и начал уже ворчать – мол, кто не с нами…

– Там и еще одна фраза найдется на эту тему: «Кто не против нас, тот с нами». Знаете?

– Знаю, – Олег был спокоен, и не только внешне. – Знаю и то, что против нас ты не пошел бы, даже при всех прошлых обидах. И что приказы мои для тебя уже пятый год не более чем сотрясение воздусей – тоже помню.

– Ну зачем же так, Алексеич! Скорее настоятельные рекомендации. Слово Крови я не нарушаю, а что до всего остального – тут уж извините. Или у нас теперь порядки новые, а я в своей берлоге и не слышал?

– Не паясничай. Ты у нас всегда был сам по себе. И вообще, давай без повторения пройденного обойдемся, тьфу-тьфу… – постарел Олег, точно, и сильно постарел. Суеверным становится, даже в мелочах. Вот и сейчас: поискал взглядом деревяшку, не нашел, постучал по лбу. – Ладно, вольный стрелок, тогда будем считать это не приказом, а просьбой. Очень настоятельной и не только моей личной. В городе сейчас позарез нужен человек с твоими знаниями – и, кстати, знакомствами, пусть и давними. Запамятовал, я тебе в прошлый-то раз говорил о нынешней молодежи? Не нашей, а городской?

– Это насчет ходоков в астрал? Или что-то опять вроде той

Татьяны с ее муравьями?

– Да если бы… Не только о них речь, хотя и эти деятели в общей куче. Тут у нас, если помнишь, уже три года как бешенный рост всяческих групп и группочек с тайными знаниями за пазухой, а вот сейчас наблюдается вполне диалектический переход количества в качество. Все по науке: с декабря месяца активность и численность удвоились, и получаться у них стало достаточно неплохо. Даже по нашим меркам.

Александр насторожился. Если уж Олег говорит «достаточно неплохо» – это серьезно. Более чем. Оценку «отлично» у него не получил бы и легендарный Мерлин, разве что идея с мечом в камне была бы отмечена за оригинальность – мол, точно никто втихую на пояс не повесит… Потом вспомнился прошлый приезд в город, и рука сама собой потянулась к голове – не затылок чесать, а приподнявшиеся волосы пригладить. Удвоилась, значит, численность. И активность, соответственно. И получаться начало.

На Самэйн отловили каких-то сатанистов, пытавшихся принести в жертву младенца. Через три недели некий «центр нетрадиционной медицины» чуть не свел с ума два квартала. Так и не удалось выяснить, случайно они выбрали себе офис точнехонько на месте снесенной в тридцатых годах церкви, или подсказал кто. А в декабре месяце, перед самыми праздниками, городские Древние с ног валились из-за «повышенной активности», и рук не хватало все дыры затыкать. Кого-о тогда все-таки здешние «кошкодавы» втихую зарезали. По всем правилам, хотя и не на вольном воздухе, а в подвале – на свою голову. Впрочем, если бы только на свою: вся пятиэтажка рухнула, хорошо хоть жильцы успели повыскакивать. В чем были, на лютый мороз, но все-таки не на кладбище.

Каким образом и кто именно уговорил городские власти не оставить груду руин до лета в покое, а разбирать сразу же, тайна велика и непостижима, ибо никакой магией здесь дело не ускоришь. Как бы то ни было, всего через три дня до того самого подвала докопались. Живых не нашли, да и не могло их там остаться. Следствие все списало на взрыв газа из-за хулиганских действий, судить было уже некого, а последствия устранять пришлось еще неделю. Не добрались бы до места ритуала сразу – в лучшем случае весь микрорайон пришлось бы отселять. Еще и следить за разъехавшимися жильцами: нежить вырвалась не то чтобы сильная, но ужасно прилипчивая, особенно к рассерженным людям. Каковых, понятно, хватило бы с бо-ольшим избытком.

Значит, теперь активность удвоилась.

– И что у нас на этот раз?

– Пока еще ничего. Но скоро будет. Что именно – не спрашивай,

не знаю. Для чего, собственно, тебя и позвали. Ты у нас вроде разведчик бывший?

– Бывший, Олег Алексеевич, в том-то и дело, что бывший. Очень давно бывший и все уже позабывший.

– Ничего, вспомнишь. Теперь много чего надо вспоминать. А чего

не припомнишь – заново учить. Ребята наши тебя потренируют, подготовят, а то ты и впрямь засиделся.

– Я, кстати, пока что согласия своего не давал. Может, мне нравится сидеть на печи и семечки лузгать? Может, я уже набегался – о таком варианте вы не подумали?

– Не подумал, грешен… Я, прости старого, тебя знаю не то чтобы давно, но неплохо. Вот ты не спрашиваешь, что у нас тут происходит и чем тебе заниматься предлагают, а почему? Потому что знать не хочешь. Узнаешь – не отсидишься на печи, вот чего ты сейчас боишься. Опять в бой полезешь, даже в одиночку на толпу.