Алексей Селецкий - Нелюдь

В особенности это касается волшебства всяческого, древним называемого. Здесь, кстати, отметим две детали: во-первых, обучение тех же Романа, Антона, Лены с Аней и прочего молодого народа идет куда тщательнее. Кое-что вообще не показывается, причем умышле нно. Откуда же было знать этому туристу, что в заместители ему навязался ведун, которого пошли за водой, а он и от родника, за триста шагов может понять, кто и что там вытворяет… Это номер раз, как говорит Натаныч. А номер два – так это сами знания, которые передает молодежи Алексей, равный среди равных. Но некоторые равны более других… Слишком уж знакомо. До тумана в глазах. Фиолетового, с золотыми змейками.

И притом странные теперь у молодежи наставники появляются: впечатление такое, что сам он не так уж давно эту науку усвоил. И не так уж крепко: каждый урок – это еще и для него самого тренировка, причем неудачи свои он пытается объяснить причинами педагогическими: «Посмотри – и так не делай!» А сам злится, и злость свою от верхнего зрения не закрывает. Хотя чувствительных ребят здесь – каждый первый. Вопрос: что бы это значило? Либо «старшие» у нынешних Древних и в самом деле не слишком опытные, либо все это…

Додумать не получилось: сзади зашуршал полог палатки, тихо скрипнула «молния» входа, и в спину Александру уперся чей-то взгляд. Несколько удивленный, изучающий. Вдоль позвоночника пробежала ледяная струйка – неужели чувства не прикрыл, засветился? Ф-фу-ух-х, можно жить дальше. Не Алексей. Осторожные легкие шаги, тихий вздох в темноте.

– Заходи к огоньку, Лена, гостьей будешь, – не оборачиваясь, сказал Александр. – Замерзла или просто не спится?

– Вау! – донеслось из темноты. – Ты что, уже по шороху всех узнаешь?!

– Ну, типа, по шагам. И по отпечаткам пяток, чисто конкретно.

– А куда тут, типа, гостям заходить? Ну, где конкретно присаживаться? – поддержала игру девушка.

– Давай сюда, если не боишься. Я заодно дровишек подкину, – Александр встал с «пенки». – И чайник подогрею.

– Да ла-адно, не на-адо… А может, и вправду так лучше. Действительно, холодно что-то. Слушай, откуда этот чайник вообще взялся, не знаешь? Вроде бы никто не брал, собирались в котелке кипятить – а тут такое чудовище обнаружилось. Валялся он здесь, что ли?

– Не валялся, – костерок принял несколько чурбачков, разгорелся поярче, и над ним повисло черное «чудовище». Только слабый отблеск возле ручки позволял распознать в нем металлический предмет: слой копоти наводил на мысли о геологических эпохах, угольных пластах и их промышленной разработке. – Вполне планомерно лежал. И Алексей об этом знал: что, где и как. Это у нас не случайный привал в лесу, на этом месте туристы уже поколениями остана вливаются. Если хорошенько поискать, таких заначек может быть и больше, но я бы не искал. Не мы прятали – не нам и брать.

– А чайник, значит, Леха заначил?

– Может, и не он сам, а просто видел, где кладут. Или сказали ему, нам-то какая разница, – Александр присел у огня, прутиком передвинул головешки, закатил обратно выпавший из кострища уголек. – Наше дело – использовать по назначению, не изгадить и вежливо назад положить.

– Ну хорошо, это мы такие вежливые, но вот приходим через две недели – и нету чайника. Что делать будем?

– То, что и собирались, – пожал плечами Александр. – Кстати,

на будущее, вдруг пригодится: никогда для этого не бери армейский котелок. Он для другого предназначен, а готовить в нем, и тем более на целую ораву… Это уж совсем крайний случай должен быть, лучше кастрюля с проволокой. Мы хотели Вовке сказать, да подумали и не стали. И ты не говори.

– Почему? Он же его и в следующий раз притащит!

– В следующий раз кроме него кому-то еще поручим, а он потаскается и сам поймет. Незачем мальчишку лишний раз носом тыкать, и без того весь в колючках, как ерш. А чайник… Могут, конечно, и прихватизировать, смекалки у людей хватит. Или не хватит совести. Только его ведь еще найти надо, не просто же под кустиком лежал. Разве что случайно наткнутся.

– Спасибо, о мудрейший, объяснил и просветил, – Лена облегченно вздохнула. – Теперь могу спать спокойно и не переживать за горестную судьбу наших чайников. И черных, и зеленых, – девушка не выдержала и блеснула улыбкой. – Послушай, Саша… можно вот так, по простому?

– Даже нужно, – улыбнулся в ответ Александр.

– Вот с тем же Володей – ну чего вы возитесь? Он уже всех достал, как… не знаю, как кто, но уже сил нет. Чуть что – сразу обиды, сразу пальцы веером и сопли пузырями! Слова ему не скажи – он сразу уходить собирается, Леха сразу на всех рычит, что ведем себя «по-человечески»… А как еще с ним… А вы: «Он тоже один из нас, нам всем надо вместе быть!»

– Это когда я такое сказал?!

– Ну, на этот раз не ты, какая разница! Все вы долбите все время: единства не хватает, надо быть спокойнее, надо быть выше!

– М-да, это уже, как говорится, без меня меня женили… Лен, вот посмотри на меня. Нет, я же не сказал: «Взгляни и отвернись», ты внимательно посмотри!

– И что?

– Ты меня ни с кем не перепутала? Ночь, знаешь ли, темно, видно плохо… А теперь вспомни: давно я с вами тусоваться начал?

Когда меня проверяли, годен я в вашу компанию или нет, ты сколько уже времени как Древней числилась? Это кто кому должен насчет поучений говорить?

– Вот-вот, числюсь долго, хожу долго, и что с этого? – голос девушки прозвучал неожиданно глухо. – Кто сейчас кого учил насчет котелков? Думала, хоть здесь нормально будет… Нет, все то же самое – сиди, не высовывайся, а то отшлепаем! Сиди, не рыпайся, пока не поумнеешь! Братство, блин, с распорядком из казармы! То-то Леха и обрадовался, когда ты пришел – будет кому нас построить! Ты мне скажи, только честно: не навоевался еще, герой? Не надоело строем ходить? Или других не успел погонять?

– Не успел, знаешь ли. Не до того было. Хотя и предлагали в учебку идти. Таким, знаешь ли, голливудским сержантом-инструктором, только не по строевой подготовке, – Александр пригляделся к закопченному носику. Нет, не кипит чайник. А он сам? Спокойнее надо, спокойнее! – Кстати, о казарме: я в ней за последние три года хорошо если месяц прожил. Если все дни вместе сложить. Так что ты, наверное, тамошний распорядок лучше меня знаешь, раз он у вас давно введен. А насчет войны… Знаешь, Лена, если уж честно говорить, то на войне вся ваша компания двух дней не прожила бы. Если бы вообще не перестреляли друг друга, как только оружие получили. Добрый у вас тут народ подобрался. Дружелюбный, спокойный, все друг другу братья и сестры. Такие братья, такие сестры, что сижу и думаю: а какого лешего я еще здесь?! Не пойти ли мне куда подальше, не поискать ли другую компанию?

– Ну и чего сидишь?