Алексей Селецкий - Нелюдь

– Погоди! Кстати, о знаках и символах: тебе случаем не попадался ни у кого амулет – перевернутый египетский крест? Такой, знаешь, с петелькой, только обычно она наверху. Не видел нигде?

– Видел, – окаменел ведун. – А в чем дело?

– Да понимаешь, тогда, возле «Березке», нашли на одном. Он у этого самого Витька первым помощником был – не крест, конечно, а тот, с кого сняли.

– Даже так… – Александр взглянул на городское зарево. – Чем дальше, тем удивительнее. Хотя, в принципе, ничего странного. Но спасибо, это новость не из последних. Олегу обязательно передам. Ну, тогда услуга за услугу. Хочешь еще одну догадку? Насчет твоей Татьяны?

– Давай, выкладывай, – теперь настала очередь Андрея казаться спокойным. Только глаза он не прикрывал, а отводил в сторону.

– Ее не просто так химией накачали. Даже не для эксперимента и не для того, чтобы способностей лишить… хотя и это тоже, наверное. Допрашивали ее, и очень активно. Из-за ее статьи.

Судя по всему, искали всю нашу компанию, Олега в первую очередь. Вытрясали все, что могли, и сколько успели вытрясти, я не знаю. Но кое-что у них не получилось.

– Почему? То есть почему ты так думаешь?

– Ну, во-первых, потому что где сейчас Олег – она не знает и знать не может. Во-вторых, потому что весь сегодняшний побег твое начальство заранее подготовило. Ну что ты вскакиваешь! Я же не говорю, что тебя во все детали посвящали. Просто что-то тебе сказали такое, на что ты должен был отреагировать вполне однозначно. И вот ты здесь и с нами. Что сказали, кстати?

– Ничего мне не говорили, – Андрей уселся землю, подобрал какой-то камешек и запустил им в забор. Промахнулся – в соседнем огороде глухо прошуршали листья. – Просто довели приказ до всех офицеров части, под подписку… А, черт с ней, с секретностью! В общем, слушай внимательно: семьи приказано вывезти из города, кому некуда – забрать в городок, под общежитие одну казарму выделили. Боеготовность с завтрашнего дня объявляется повышенная, караулы усиливаются. И при этом – еще раз напоминается, что армия не должна вмешиваться в политику и во внутренние дела. Понятно?

– Чего уж тут не понять, слышал я такой приказ однажды, -

кивнул Александр. – В аккурат перед очередными погромами нам его и зачитали, где-то за неделю. Так в этом случае тем более Татьяну нужно было в госпитале оставить, его точно охранять будут.

– Конечно, конечно… Только, знаешь ли, по бэ-гэ «повышенная» в госпитале обычно койки от лишнего народа освобождают. Выписывают, кого только можно, а из хирургии тем более. Я тебе говорил, что меня месяц к ней не пускали? Ни начальство мое, ни врачи? И то, что она еще на своем месте, я только от наших и узнавал, кто выписывался и на прогулку ходил? Ну а теперь догадайся сам, куда бы ее перевели под все это дело и нашел бы я ее после этого или нет? Кроме вас с Ленкой, мне тут больше никто не поможет. По крайней мере, в таком деле. Я, если честно, и не надеялся, что вы сможете лишние глаза отвести. Не верил я в это дело, думал, по-другому как-нибудь придется. Тем более сами говорили, столько осечек в последнее время…

– Понятно. Ну, значит, спасибо за доверие, – Александр поднялся, потянулся. Тихо хрустнули суставы. – Ладно, там уже чай готов, наверное. Вроде бы самое главное выяснили, остальное и после ужина можно. А начальство у тебя, Андрюха, умное – прямо-таки убивать пора. Тебе что, после всего этого приказа так машину и выделили, в персональное пользование? Только не говори мне, что «УАЗ» химразведки у нас старшим лейтенантам дают просто так, по городу покататься. Да еще и без водителя. Я все-таки хоть разок, но в армии служил.

– Я и не собирался такого говорить, – Андрей шевельнулся, но остался сидеть, словно его земля не отпускала. – Машина из моего взвода, я на ней все время мотаюсь. А водителя я отпустил.

– Ну я же говорю, умный у тебя шеф. Даже предусмотрел, какую ты

машину выберешь. Впрочем, это вычислить – особого таланта не нужно. Вот только не учел он, бедолага, что я ваше оборудование почуять смогу. Даже в металлическом корпусе от другого прибора. Если уж тогда в квартире, через две стены, разобрался, с включенным аппаратом за самой спиной – тем более. Ты заметил, что я всю дорогу старался на спинку не откидываться? Противно все-таки, свербит от этой электроники…

– Да не может такого быть! – Андрей все-таки вскочил. Бледность на его лице была заметна без всякой подсветки. – Вчера… Нет, позавчера с утра занятия были, все работало как надо! У тебя на спинке газосигнализатор висел, так мы его как раз настраивали! Может, ты на него так реагируешь? Хотя нет, выключенный же…

– Ну, может, позавчера он там и висел, а сегодня та же гадость, которую ты тогда у себя на кухне врубал. И тоже думал, что я не замечу. Как она, кстати, у вас называется?

– Датчик волновой активности. Сейчас пойду и все к чертовой матери выпотрошу. Хочешь полюбоваться на секретное снаряжение?

– Век бы его не видеть, – поморщился Александр. – Зачем оно мне, если у меня свои датчики имеются? И всегда при себе, и батареек не требуют – разве что пожрать иногда. Вот как сейчас. Ты приборы лучше не трогай, а то начальство прямо сюда нагрянет. Разбираться. Тебе же машину еще и маячком оснастили, если вообще не телеметрией. Она и сейчас что-то передает, хотя рация тоже вроде бы выключенной числится. Причем хитро она у тебя выключена – сама холодная, а с антенны сигнал идет. Пошли, девчонки заждались уже…

Они сидели в красноватом полумраке, пили обжигающе горячий чай и закусывали сухарями с тушенкой. Из еды еще нашлись два пакета супа и полведра проросшей картошки, но открытым голосованием решили отказаться от расширения меню. Готовить никому не хотелось. Волчьего аппетита тоже ни у кого не оказалось, однако нужно было подкрепиться после одного бурного дня и перед другим, таким же беспокойным. Татьяну, впрочем, грядущие заботы явно не одолевали. Положили перед ней еду – значит, нужно поесть. Положили добавку – и ее съела.

Хуже всех приходилось Андрею. Кусок в глотку не лез, но одну армейскую мудрость он успел запомнить крепко: ешь, пока дают! Неизвестно, когда и где найдется следующая порция, а главное – будет ли время ее укусить. Поэтому с сухарями он сражался стойко и ожесточенно, а тушенку рвал зубами так, словно представлял вместо нее чье-то горло. Крепкое такое горло, привыкшее исторгать командный рык.

Внезапно Александр насторожился, к чему-то прислушался. Судорожно, чуть не подавившись, глотнул. Шепотом попросил:

– Ребята, подождите жевать. Идет кто-то.

Лена поперхнулась, Андрей положил сухарь и нашарил что-то за пазухой. Только Татьяна продолжала спокойно работать челюстями. Потом сонно, равнодушно спросила: