Бен Каунтер - Испивающие Души

Горголеон не мог найти ни единого признака нестабильности или некомпетентности. При других обстоятельствах он бы посчитал Сарпедона идеальным примером для послушников. Идейный солдат, который использует традиции и верования Ордена в качестве оружия.

Но он вдруг восстал. Пролил кровь союзников. Его слова, брошенные убитому посланнику Инквизиции, были хуже всего. Казалось, Сарпедон повернулся спиной к тому самому Империуму, который Испивающие Души вели к величию.

Горголеон хорошо исполнял свои обязанности. Он Редко вызывал десантников в свои покои для покаяния в грехах. А теперь весь Орден оказался под угрозой. Ничто не могло действительно его напугать, но магистр почувствовал непривычный холодок в душе, когда услышал уродливые слова инквизитора Тсураса, скрежещущие в горле астропата.

Горголеон слышал об Астральных Когтях, Громовых Баронах, об Орденах, впавших в ересь. Испивающие Души не станут еще одним пунктом в этом списке. Пока он жив, не станут.

Обитые медными полосами двери бесшумно открылись, и сервитор-секретарь с жужжанием заехал внутрь.

— В присутствии Дорна, пред глазами Императора предстает библиарий Сарпедон.

Изменник не походил на человека, который перенес месяцы лишений. С тюремного корабля специально увезли все припасы, а то немногое, что осталось у десантников, они тратили на пленников, грязное отребье, которое привезли с собой. Когда библиарий шел по галерее, Горголеон неожиданно увидел перед собой пышущего здоровьем человека, готового к битве.

Покои были спроектированы так, что любой воин, входящий в них, проходил мимо внушительной галереи фресок с изображениями славных страниц истории Ордена и подвигов самого магистра. Но это не сбило с толку Сарпедона. Он выглядел крайне решительно.

Горголеон сидел за столом и ждал, пока десантник подойдет поближе, стараясь сохранить молчание как можно дольше.

— Библиарий Сарпедон, — сказал он, помедлив, — у нас есть дела, требующие незамедлительного обсуждения.

Его собеседник стоял, гордо распрямив спину, руки сложены за спиной, на лице не заметно ни капли страха.

— Действительно, есть.

— Возможно, ты до сих пор не осознал до конца всех последствий своих действий. Несколько месяцев назад я получил сообщение от инквизитора Тсураса и от имени лордов Ордо Еретикус. Нам приказали сложить оружие и вверить себя процедуре очищения. Мы отказались, так поступил бы сам Дорн. А потом сбежали.

— Лорд Горголеон, у меня тоже были…

— Мы сбежали! — заорал Горголеон, встав и ударив кулаком по столу. — Ты понимаешь, что ты сделал? Мы теперь беглецы! Мы! Лучшие люди Империума — и бежим, как преступники! Они хотели забрать наше оружие, Сарпедон. Они бы содрали с нас доспехи и похоронили в какой-нибудь каменной тюрьме, пока не решили, какой способ казни выбрать. С нами будут обращаться как с мусором, Сарпедон! Как с паразитами! Они заставили меня приказать бежать собственному флоту, как будто мы презренные трусы. Я не могу описать это унижение. Мы сбежали, когда каждое слово Дениятоса, которое он когда-либо написал, говорит, что мы не должны бежать. Никогда! Но и это не самое худшее, Сарпедон. Не самое худшее.

— Это сложный вопрос, мой лорд…

— Нет, Сарпедон, все очень просто. После того как от нас потребовали сдать оружие, хотели заковать, я получил второе сообщение, гораздо худшее, чем все, что я когда-либо видел.

Сарпедон промолчал, скорее всего пытаясь как-то совладать с нечистыми словами, рвущимися из его уст.

— Нам объявили Экскоммуникатус. Нас отлучили! — Горголеон практически выплюнул это слово. — Мы теперь низшие из низших, Сарпедон. Худшие из худших. Я послал тебя с Кэоном исправить страшную несправедливость, а ты запятнал наше имя позором. Таким позором, какого наш Орден никогда не испытывал. Нас теперь могут убить, просто увидев, Сарпедон! Они сотрут из архивов любое упоминание о нас! Просто покончат с нашим существованием! — Горголеон неожиданно сел и умолк на мгновение, позволив своей ярости утихнуть. — Что с тобой случилось, Сарпедон? Что заставило тебя так возненавидеть ту веру, которой ты придерживался, как ты позволил своим братьям пасть так низко? Почему ты стрелял в своих союзников, почему пошел против высочайшей власти Империума? Почему ты замарал всех нас своим позором?

— Почему? — невозмутимо ответил Сарпедон. — Потому что я верю, лорд Горголеон. Я верю в справедливость и достоинство, я верю в волю Императора. Я верю в лучших людей, которые исполняли свой долг. Я верю, что те, кто пошел против нас, становятся нашими врагами, так как они отрицают все, что делает нас великими. Меня обвиняют в том, что я проливал кровь союзников. Но Империум более не союзник мне.

Горголеон покачал головой:

— Нет, разумеется, нет. Потому что так говорит этот бродяга-священник. Плоть Дорна, да даже твой капеллан стоит на коленях во время его проповеди! Сарпедон, твой разум так силен. Но сейчас он запятнал нас всех. Ты понимаешь, у меня осталась только одна возможность.

Библиарий молчал. На его лице не было и следа раскаяния. Он полностью осознавал, что сейчас скажет Горголеон.

— Ордо Еретикус хочет, чтобы я отдал тебя им, — произнес магистр. — Когда твоя голова окажется на пике, а от твоих десантников не останется даже пепла, они снимут с нас клеймо изменников. Я избавлюсь от предателя, а Инквизиция получит еретика на сожжение. После жертвоприношений и очищения мы избавимся от позора. Мы сдаем тебя. Мы снова свободны.

— Но вы так не поступите, лорд Горголеон.

— Нет? Почему я не должен этого делать, когда ты совершил самый серьезный из грехов, который может сделать десантник?

— Только мои братья могут судить меня.

Магистр с удовольствием бросил бы библиария волкам за все то бесчестье, что он причинил Ордену. Но ненависть мертвым холодом застыла в жилах, ибо существовали определенные принципы, которые делали его Испивающим Души, а не обычным человеком.

— Только твои братья. Инквизиция ничего не знает о стандартах, которых должен придерживаться десантник, или о вере, которая ему дорога. Мы все лишь на один шаг отстоим от Императора, Сарпедон, ибо Его кровь текла в венах Дорна, а кровь Дорна течет в наших. Пред оком Императора никто не может судить нас, кроме наших братьев.

— Таковы слова Дениятоса, лорд Горголеон.

— И я намереваюсь следовать им. Ты привел нас сюда, Сарпедон, в это ужасное место, но не будет нам прощения, если мы предадим собственные традиции. Суд состоится в храме Дорна через три дня. Император дает силу только праведным.

— Я готов, лорд Горголеон. Я подчиняюсь воле Императора.

— Я тоже, Сарпедон. Чем страшнее грех, тем страшнее приговор. Я — лучший воин Ордена. За твои грехи ты встретишься в бою со мной.