Николай Гуданец - Главнокомандующий

Слабосильное сознание двуногого млекопитающего недолго трепыхалось, прежде чем померкнуть. Но и после того в присоске осталось чувство лёгкой щекотки, словно Кхан поймал щупальцем тёплого пушистого зверька.

Его пси-клон, БарбараКхан, встала с кресла. Отложив на столик активированный ультра-пси-разрядник, она вынула из сумочки автоматический инъектор, наполненный переливчатой эмульсией. Оперировать её негибкими шарнирными конечностями было не совсем удобно. БарбараКхан приложила сопло инъектора к сонной артерии развалившегося в кресле бесчувственного Паттона, нажала спуск, и мириады одноклеточных биорезонаторов устремились по кровотоку в кору головного мозга, встраиваясь в аксонные цепи, замыкая их на себе.

Спустя десяток биений малого сердца имплантация успешно завершилась, и в мозгу Паттона засело несчётное множество микроскопических гарпунов, когерентных частотному спектру грудного мозга Кхана. Биорезонаторы нерасторжимо связали Кхана и его новый пси-клон мощным торсионным пучком, протянувшимся на тысячи миль от квартиры на Трумэн-роуд в Миннеаполисе до подземной крепости, сооружённой глубоко в толще антарктического материкового щита.

Кхан распластал щупальца по дну бассейна и целиком сосредоточился на том, чтобы равномерно распределить периферийные ресурсы сознания между своими двумя пси-клонами – БарбараКхан и ПаттонКхан. Вскоре он успешно справился и с этим, ведь не зря на его головогруди ветвился пурпурный знак пси-виртуоза двенадцатой степени.

Осторожные аналитики предупреждали Кхана, что пси-клонирование млекопитающих почти невозможно, что есть риск не только спонтанно утратить над ними контроль, но и войти в штопор обратного резонанса. Тем не менее, вот он, блестящий результат.

Хотя и впрямь Кхан чувствовал себя несколько странно, вселившись в этих приматов. Ни рыбы, ни рептилии не шли ни в какое сравнение с ними. Яркие, пронзительные ощущения млекопитающих необычайно будоражили Кхана, и даже их экзотичное зрение, обусловленное коэффициентом преломления света в воздухе, вдруг показалось ему привлекательным.

Поначалу, хозяйски обустраиваясь в сознании ПаттонКхана, он почувствовал саднящую тяжесть в области гениталий и обеспокоился, уж не страдает ли его пси-клон какой-то хворью. Однако быстро разобрался, в чём загвоздка. Попросту тело самца испытывало некоторый дискомфорт из-за неутолённого полового возбуждения.

Что ж, пускай эта парочка позабавит его и усладит. Оргазм у теплокровных протекает пикантно.

Повинуясь воле своего хозяина, оба пси-клона совлекли одежду и растянулись на паласе. Кхан приослабил контроль над их поведенческими рефлексами, пусть всё идёт как бы само собой, при его минимальном вмешательстве.

Кожа человеческой самки пахла пряно, и непривычный аромат, дразнивший ноздри клона-самца, дурманил Кхана ничуть не слабей, чем защитные чернила кольчатых каракатиц. Самец встал над самкой на колени, погладил коротко стриженный лобок, раздвигая мокрые кудряшки, погрузил пальцы в осклизлую раковину промежности и поднёс упругий член к её губам. БарбараКхан вобрала в рот головку, начала обрабатывать её языком и тихо ахнула, когда пальцы ПаттонКхана принялись теребить набрякший бугорок над мокрой пещеркой. Кхан упивался двойным пиршеством гениталий, он ласкал свою изнывающую вульву, вонзал свой член себе в рот и упоённо сосал себя, потом, войдя в раж, опрокинул самку навзничь, и самцом набросился сверху.

Мускулистое волосатое тело размашисто и сильно двигалось между раскоряченных ног самки, та постанывала, закинув руки за голову. Белые полушария грудей сотрясались перед его глазами. От этого накатил соблазн прокусить ей кожу и жадно сосать кровь из голубеющих жилок, но Кхан превозмог себя, стиснул губами самца коричневый отвердевший сосок, зачарованно прислушиваясь к тому, как по телу самки заструилось колкое электричество.

В обоих телах начали сгущаться тучи томительной истомы, предвестницы надвигающегося грозового разряда. Почуяв это, Кхан содрогнулся, заёрзал по днищу бассейна, охваченный телесным буйством двух своих кукол-марионеток с их жёсткими, негнущимися костяками на шарнирах, дивно чуткой кожей и одуряюще сладостной, горячей кровью. Вода вокруг него ходила ходуном, переплёскивалась через край на мозаичные плиты пола.

ПаттонБарбараКхан таранил себя и отдавался себе, его крепкий упрямый член с прихлюпом вонзался в собственную нежную разверстую вульву, наконец, сразу две кипящие лавины, два нарастающих бурных оргазма ринулись навстречу друг другу, вздымаясь и захлёстывая Кхана. Взвизгнув от сладчайшей боли, Кхан свил кольцом хвост, зажмурился, его хелицеры дробно пощёлкивали, трясущиеся клешни судорожно защемили друг друга. Там, в другом полушарии планеты, надсадно сопящий ПаттонКхан извергал горячую струю семени в жадное лоно БарбараКхан. Хриплое рычание самца смешалось с пронзительным криком самки. И безраздельный властелин обоих людишек на миг окончательно растворился в клубящемся, угарном сумасшествии соития.

Разом обессилевшие клоны разъединились и замерли. С размаха, точно плетью, Кхан хлестнул щупальцем себя по головогруди, чтобы опомниться.

Его крестцовый мозг занемел от прилива крови к гениталиям. Чтобы взбодрить угнетённую сосудистую систему, Кхан высунул хобот из воды и несколько раз, до ломоты в жаберных щелях, вдохнул шершавый воздух. Помогло.

Да, млекопитающие, пожалуй, не идут ни в какое сравнение с прочими видами. Разумеется, впредь надо быть поосторожней, он балансировал на лезвии, чуть не отождествившись с клонами целиком. Вдобавок вживлённые компьютерные шунты едва не выдрало с мясом, когда он бился в конвульсиях. Зато пережил бесподобное приключение, создал подлинный шедевр пси-мастерства.

Вдруг до его слуха донеслась настырная трель домофона. Шофёр вернулся спустя оплаченные два часа, чтобы забрать сотрудницу фирмы «Эдем».

ПаттонКхан поднялся с паласа, напялил купальный халат и побрёл в прихожую.

Из-за двух таблеток снотворного Березин проснулся поздно, в половине десятого утра, совершенно измочаленный. Перебравшись с постели на пол, он кое-как сделал гантельную гимнастику, затем покатил на кресле в ванную.

По пути его окликнул Василий, высунувшийся из дверей кухни.

– С добрым утром, товарищ генерал. Завтрак накрыть?

– Кофе, две чашки, – велел Березин.

– Я уже овсянку сварил. Будете?

– Потом. Сначала кофе.

После контрастного душа вкупе с утренней молитвой Березину чуток полегчало, а от первой чашки кофе в голове прояснилось. Не испытывая особого желания возиться с трубкой, он поспешно закурил «Герцеговину Флор» и, прихватив вторую чашку кофе с собой, направился из кухни в кабинет, к компьютеру.