Алексей Фомичев - Цель оправдывает средства

Первая мысль – погоня! Благородный дворянин решил покарать двух чужаков за нападение на его слуг. Но версия не выдерживала никакой критики. Откуда им знать, куда мы поехали? Да и потом, не велика ли честь для каких-то бродяг бегать за ними?! Так что скорее всего – просто совпадение. Правда, от этого нам не легче. Вряд ли этот рыцарь забыл ссору во дворе гостиницы…

Отряд приближался к нам. Сто метров, пятьдесят, тридцать…

– Эй, вы! – крикнул всадник с вымпелом. – Стойте! Славный барон Вирабле хочет поговорить с вами!

Поговорить? О погоде? Или о наших лошадях? В принципе мы даже готовы их отдать, они теперь не нужны. Или есть другая тема? Что ж, поговорим.

Мы слезли с коней и отдали их Гомешу. Сами приготовили оружие, но пока держали его не на виду. Вдруг и впрямь будет разговор.

Но нам так и не суждено было узнать, что именно хотел обсудить славный барон. Потому что тот внезапно осадил коня, вперил в нас тяжелый взгляд и вдруг выкрикнул:

– Это вы?! Вы?

Горячий скакун вороной масти едва не сделал свечу от сильного рывка за повод. Рыцарь умело успокоил его и рявкнул:

– Я искал вас в гостинице, но мне сказали, что вы уехали.

– Зачем мы тебе? – спросил я.

– Вы самозванцы! Граф Скабер не знает вас. Вы не его слуги. Вы обманули меня!

– Да ну? – холодно осведомился Марк. – И что теперь?

– А теперь вы получите по заслугам, чтобы знали, как врать рыцарю и бить его людей.

Всадники (я разглядел в свите знакомые лица, приметил и того сморчка, что наседал на нас) за это время успели взять нас в полукруг, повытаскивали топоры и кистени и буравили злыми глазами.

Рыцарь подъехал ко мне почти вплотную, нагнулся и сказал:

– Вы не люди графа. Вы не с его земель. За нападение на моего человека я накладываю на вас штраф. А так как денег у вас нет, то забираю ваших коней и вас самих. Будете служить мне.

– А попа не слипнется?

– Что? – не понял тот. – Что ты сказал?

– Я сказал, чтобы ты заткнул пасть и проваливал отсюда, пока мы добрые.

Голос вдруг начал уходить в низкие тона. А изнутри наверх пошла волна ярости. В этот раз все происходило гораздо быстрее и сильнее. Меня захлестнуло . Странно только, что я до сих пор держал себя под контролем.

– Ах ты, червяк! – взвился рыцарь. – Хочешь отведать плетей?

Слуга, что так нагло налетал на нас у конюшни, двинул коня вперед и занес руку с плетью над Марком. А потом быстро ударил.

Марк чуть качнул корпусом, пропуская удар мимо, схватил слугу за пояс и рванул на себя. Тот вылетел из седла, как пробка из бутылки, описал правильный полукруг и, утробно охнув, рухнул в траву.

В тот же миг я подскочил к коню рыцаря и повторил операцию, только чуть придержал всадника, чтобы он не упал, а повис в моих руках. Весу в нем было немного, килограммов шестьдесят пять. Ну и плюс килограммов двадцать железа. Может, чуть больше.

– Стоять! – заорал Марк. – А то ваш хозяин подохнет.

Воины сперва опешили, не в силах уразуметь, что произошло. А потом разом вскинули оружие над головами и подали коней вперед. Но окрик заставил их замереть на месте. Полные ненависти и злобы взгляды скользили по нам и перебегали на рыцаря, бессильно висевшего на моих руках. Пальцы от напряжения побелели на рукоятках.

Оруженосец отбросил копье и потянул из ножен меч.

– Спокойно, мальчик.

Я поднял рыцаря на ноги и снял перевязь с мечом. Барон еще толком не пришел в себя. Однако сообразил, что его жизнь висит на волоске. Но это не остановило его.

– Ты умрешь, червь! – прошипел он, найдя в себе силы раскрыть рот. – Подохнешь на дыбе. Я лично отрублю тебе руки, посмевшие дотронуться до меня.

– Все назад! – повторил я команду Марка, подождал, пока слуги, испепеляя нас полными ярости взглядами, отъедут на несколько шагов, и поставил рыцаря перед собой.

– Ты, мудак железный! Какого черта ты полез к нам? Холопов и лошадей на халяву захотел? Или поквитаться решил?

Рыцарь сверлил меня полным ненависти взглядом и сжимал закованные в стальные перчатки кулаки. Но язык прикусил. Видимо, до него дошло, что ни один холоп или слуга не посмеет так разговаривать с дворянином.

– Бери своих людей и уматывай отсюда, пока мы не разозлились. Уяснил?

– Ты!.. Как ты смеешь грозить мне, барону Вирабле?!

– Парни, мы подъезжаем, – вдруг ожил наушник. – Видим вас и каких-то местных. Проблемы?

Я улыбнулся и ответил в полный голос:

– Серега, рули к нам. Тут крутые парни разборки устроили. Хотят толковища.

– Понял, – среагировал тот. – Ща будем…

Барон, услышав незнакомую речь, вздрогнул и взглянул на меня с удивлением и испугом. Красное от напряжения лицо начало бледнеть.

– Ну что, кретин, хотел задешево рабочей силой разжиться? Будет тебе пожива…

В этот момент оруженосец выкрикнул боевой клич, занес меч над головой и ударил шпорами коня, посылая его вперед. Скакун послушно пошел вперед.

– Умрите, слуги дьявола!

Глухо щелкнул выстрел, и пуля отбила клинок рядом с рукоятью. Оруженосец замер в седле, оторопело глядя на меч. Потом икнул и опустил руку. Его лицо начало покрываться мертвенной бледностью.

– Есть еще смертники? – хмыкнул Марк. – Кому жизнь надоела?!

В этот момент возница, правивший повозкой, вдруг громко вскрикнул и рухнул вниз, закрыв голову руками. А сидевший рядом с ним слуга запричитал и начал осенять себя крестом, мелко дрожа и всхлипывая.

От леса в нашу сторону, почти не касаясь колесами земли, пер «накс». Закованная в броню машина, отдаленно напомнившая БМП, только побольше. Она летела на всех парах, быстро сокращая дистанцию.

Рыцарь глянул назад, тоже побледнел и начал что-то шептать.

– Что такое? – ухмыльнулся я. – Взбледнулось?

– Ш-што это?

– Твоя смерть. Ну что, малыш, есть еще к нам претензии?

Онемевший рыцарь и все его воинство, раскрыв рты и дрожа, наблюдали, как «накс», подъехав вплотную, лихо развернулся на месте и замер. Башня сделала поворот и наставила два ствола (пушка и пулемет) на всадников.

С брони на землю попрыгали Серега, Антон и Толик. А из десантного отсека неторопливо выбрался один из бойцов Оскольта, закованный в броню с ног до головы.

Первыми не выдержали кони. Несколько бедных лошадок при виде страшной махины взбрыкнули, заржали и понесли прочь, не обращая внимания на усилия всадников остановить их. Вскоре четверо ковбоев полетели на землю.

Остальные кони хоть и не рванули прочь, но вели себя крайне возбужденно. Впрочем, как и их хозяева. Появление «накса» полностью деморализовало воинство.

– К-кто вы? – опять заикаясь, выдохнул рыцарь. Его глаза едва не выпадали из орбит, а зубы выбивали частую дробь.

– Не твое собачье дело!

О сопротивлении никто не помышлял. Взгляды воинов и слуг скользили по «наксу», по парням и по страшной фигуре в тяжелых доспехах пехотинца. Топоры, мечи и копья давно попадали на землю. Ватные руки не могли их удержать. Воздух оглашали робкие призывы святой силы, перемешанные мольбой о пощаде.