Владислав Выставной - Утечка мозгов

– …стать ребенком?

– Именно!

– Ну, если именно это необходимо для возвращения, я начну прямо сейчас тренировать в себе это умение радоваться и удивляться…

– Ну да… Ты напомнил мне одну телепередачу, в которой ставили такой опыт: из прожженного зануды-бухгалтера пытались в короткий срок сделать профессионального клоуна. После всех тренировок бухгалтера нарядили, пришлепнули красный нос и отправили развлекать детей. В общем, перепугали малышей, довели некоторых до слез, а кое-кого – и до нервных срывов. Нет ничего страшнее клоуна, который в душе – бухгалтер.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Да то, что надо просто стать другим. Понять это, прочувствовать. А не пытаться тренировками заставить себя хохотать по поводу и без повода. Нельзя обманывать себя в этом деле. Не то я лишусь хорошего собеседника и обрету пациента.

– А сам-то ты стал другим? Или тебе доставляет удовольствие сама по себе критика?

– Разве я похож на неудовлетворенного психопата? Похож? Надо будет поработать над собой… Знаешь, про себя я не могу сказать, что вновь обрел душевное состояние подростка. Это и впрямь трудно. Чудовищно трудно. Один на миллион в конце жизни может сказать, что до самой смерти сохранил чистоту и светлую радость восприятия. И вряд ли я именно такой. Но я все же человек. Как и ты. А значит, у меня есть сила воли и воображение. Фантазия. Значит, мы с тобой сможет научиться стряхивать груз одеревеневших представлений, догматических шлаков и оставаться перед миром такими, какими пришли сюда – чистыми и удивленными…

…Они долго сидели, глядя на потрясающее звездное небо. Какого чуда все-таки лишены жители городов! Им никогда не увидеть такого неба в пыльной и засвеченной фонарями атмосфере. Даже небо, предстающее космонавтам, – уже не то, оно не несет того отпечатка манящей тайны, что ощущается только на дне колодца, наполненного кристально чистым воздухом. Именно контраст живого, трепещущего воздуха, шума волн, шороха листьев и бесконечной звездной бездны способен подвигнуть человека на немыслимые поступки и подвиги.

Все эти возвышенные мысли никак не тревожили сон двух пилигримов, что тихо посапывали, закутавшись в предусмотрительно спасенный кусок паруса. Они прекрасно знали, что все самое великое и грандиозное тихо спит в их головах вместе с ними…

Стас проснулся от дикого вопля Батхеда:

– Парус! Парус на горизонте!

Стас вскочил, с трудом разлепляя веки, и пытался увидеть на фоне ослепительного солнца то, на что указывал психолог. С большим трудом он все же разглядел белое пятнышко и поразился остроте зрения Батхедова тела.

Пилигримы тупо хлопали глазами, сидя на теплом песке. Они все еще не пришли в себя ото сна.

А Батхед уже лихорадочно чиркал огнивом. Растерявшийся от такой активности Стас молча смотрел, как занялось пламя, и шарахнулся в сторону от раскаленного столба огня и дыма.

И только теперь он понял, что же хотел возразить психологу.

– Батхед, друг, – произнес он. – Я, конечно, разделяю твою радость, но не следовало ли нам подождать, пока корабль подойдет поближе? Мы бы хоть рассмотрели, что он собой представляет…

– Да, да, – нетерпеливо хмыкнул Батхед. – Не реет ли над ним «веселый Роджер», а? Что мы вообще знаем об этом мире, о его людях, кораблях и флагах? Боюсь, что если мы не используем свой шанс, то вообще никогда ничего не узнаем…

– Ладно, ладно, – примирительно сказал Стас. – Ты прав, старик. Так или иначе, действовать надо. И делать на этом острове больше нечего.

– Хотя я, по правде, пожил бы тут месяцок, – мечтательно сказал психолог. – Помедитировал бы, привел мысли в порядок. Тебе бы помог перебороть свои комплексы…

– Мои комплексы?!

– Вот видишь… Не нервничай, друг мой, у нас еще будет возможность поработать над этим…

– Корабль! Это же корабль! – закричал Егорис. – Самый настоящий корабль! И может даже, пиратский…

Он нараспев заголосил благодарственные молитвы и характерно зашевелил пальцами. Ромис тут же присоединился к товарищу.

– Вот это реакция, – восхитился Батхед. – Бери пример – настоящие дети! Им нипочем страхи свихнуться от путешествий по вселенным. Где надо – они удивляются, где надо – воспринимают мир как должное. Их кредо – нестись, как щепка в горном потоке, гнуться под ветром и не переживать после падений. Учись!

– Да я и не возражаю, – улыбнулся Стас. – Трудно только забыть о том, что я – доктор наук, технократ и скептик. Ведь я всегда был уверен, что именно это и составляет мою сущность…

– Да, – кивнул Батхед. – Типичное заблуждение современного человека. Он считает, что он сам – это тот статус, которого он достиг своим трудом, а иногда просто везением или какой-нибудь подлостью. А на самом деле человек – это то, что остается от него на необитаемом острове. После того, как тот посидит на нем и подумает о вечном хотя бы с годик…

– И здесь я не соглашусь. Через годик такого одиночества свихнется даже самый уравновешенный буддийский монах.

– Ну да. Пример, возможно, неудачен. Вообще, я подозреваю, что настоящая разумная цивилизация на планете Земля – это вовсе не мы с тобой и не прочие взрослые. Это дети.

– ???

– Ну да – дети. Они – настоящие хозяева планеты, свободные, радостные и беззаботные. Именно детьми мы живем, радуемся, занимаемся тем, что нам нравится… А взрослые – это их невольники. Рабы, смысл существования которых – обслуживание и развлечение своих господ…

– Хм… – задумался Стас. – Радикально, однако…

– Ну да! – оживился Батхед. – Взрослые кормят, одевают, развлекают. Строят, вон, кинотеатры и Диснейленды, покупают игрушки, защищают и следят за здоровьем… Чем не рабы?

– Ну да, а еще и наказывают ремнем по заднице…

– Но ведь и дети не лишены любви к экстриму!

Стас и Батхед весело расхохотались. Затем принялись развлекать друг друга воспоминаниями из детства. Смех перерос в истерический. Зараженные весельем, в беседу влезли пилигримы с историями из своего детства.

Смех быстро прекратился.

– М-да… – Батхед неловко почесал в затылке. – Возможно, моя теория не охватывает все варианты. А может, некоторые миры просто ущербны по своей природе.

Ромис и Егорис переглянулись и недоуменно пожали плечами.

…Корабль между тем приближался. Если некоторое время он лениво полз вдоль горизонта, то после того, как труба дыма устремилась в небо, прекратил ползти и стал просто едва заметно увеличиваться в размерах.

Ныряльщики устали восторженно бегать по песку. Стало ясно, что на подход неизвестного судна к острову потребуется не один час, а может, и не день. Тем более что ветерок над морем был не ахти какой и вряд ли попутный…