Борис Долинго - Игры третьего рода

– Понятно, – констатировал Гончаров и пошёл к сараю, доставая ПМ из кобуры.

В высоко расположенных окнах майор увидел несколько лиц, прильнувших к решёткам: очевидно, люди стояли на плечах друг у друга. Среди прочих он узнал Домашникова, который тряс кулаком с оттопыренным большим пальцем.

Подойдя к воротам, Гончаров осмотрел запоры и крикнул внутрь, томившимся в ожидании заключённым:

– Граждане, отойдите от ворот – я замки отстрелю! Подальше отойдите на всякий случай, чтобы пулей случайно не задело!..

Люди вырвались из сарая и остановились, с ненавистью глядя на оставшихся в живых охранников, да и на солдат с Черноскутовым тоже. Гончаров поднял руки, призывая к спокойствию и вниманию:

– Товарищи, господа, граждане, одним словом! В городе вроде как снова новая власть. Новоявленного Князя больше нет, почил или копыта откинул, как вам больше нравится. Кому сказать спасибо, тоже пока не понятно, но, похоже, у нас проблем ещё больше, чем раньше. Выходит так, что ещё и инопланетяне теперь объявились.

Вкратце обрисовав ситуацию, которую и сам-то не слишком представлял, Гончаров передал слово Черноскутову, предупредив людей не подходить близко к сбитой машине чужаков.

Сам он отвёл бывших друзей по заключению в сторону, чтобы посоветоваться. Собственно, его больше интересовал Домашников, как научный работник и инженер, но и Семён Ефимович, припадая на одну ногу, заковылял вместе с ними.

– Пошли, взглянем на «летающую тарелку», – предложил майор Петру.

– Какая же она тарелка, – заметил Фёдор. – Непохожа.

– Да это я так, – ухмыльнулся Гончаров. – Инопланетная же штука.

Когда они приблизились к покорёженной от удара о землю чёрной машине, там уже стояли трое солдат с автоматами. Александр попросил солдат отойти ещё дальше и не спускать глаз с аппарата пришельцев.

– Холодом оттуда тянет, – заметил один из солдат.

– Ага, могильным, – злорадно пошутил Гончаров.

– Слушай, – сказал Домашников, – мы вот суёмся туда запросто, но там же чёрт-те что может быть: вдруг радиация или какие-то газы вредные. Хоть бы фон как-то замерить… Да и микрофлора чужая, кто знает?

– Так, – вспомнил майор, – в бэтээре должна быть дозиметрическая аппаратура и прибор химической разведки. Если не разукомплектовали, само собой.

Он слазил в бронетранспортёр и удивленно констатировал:

– Смотри-ка, надо отдать должное воякам, всё на месте!

– Просто не на что было обменять сейчас, – вполголоса пробормотал Семён Ефимович, околачивавшийся тут же.

– Давай сюда, Петя, – позвал Гончаров, – разберись с рентгенометром, а то я, если честно, что-то забыл, как с ним обращаться.

Пока Домашников возился с калибровкой штатного прибора ДП-3Б, майор махнул рукой Альтшуллеру и Исмагилову, чтобы тоже влезли внутрь, запустил двигатель и подвёл бронетранспортёр вплотную к месту падения аппарата чужаков. Выставив из люка выносной датчик, люди убедились, что повышенной радиации нет. Конечно, рентгенометр никто не проверял все эти годы, но всё-таки можно было уверенно сказать, что явно смертельные уровни отсутствуют.

Хотя ВПХР тоже имел старый набор реактивов, сделали несколько проб по описанию, прилагавшемуся к прибору. Если ампулы с реагентами сохранили своё качество, то получалось, что и никаких известных сильнодействующих отравляющих веществ вокруг чёрного аппарата не витало.

– Но могут быть и неизвестные, – предупредил Пётр.

Гончаров развёл руками:

– Как ты сам понимаешь, в таком случае медицина бессильна.

Они сидели в отделении управления бронетранспортёром и смотрели на изувеченную машину, чёрным холмиком высившуюся посреди лужайки. Кое-где на вид толстые, но явно не тяжёлые и не слишком прочные чёрные гранёные листы корпуса полопались, местами они оказались разбиты крупнокалиберными пулями, и взгляду открывались внутренности под обшивкой. Было совершенно непонятно, где у аппарата располагался люк или нечто, заменяющее его. Вокруг на траве виднелся белёсый налёт, словно рассыпанный порошок или осевший иней, а в одном месте подтекала тёмная жидкость, похожая по консистенции на густое машинное масло.

– Как она летает, непонятно? – пробормотал Фёдор, опиравшийся сзади на спинку кресла водителя, в котором сидел Гончаров. – Ни пропеллеров, ни крыльев…

– Слушайте, а ведь это точно иней! – воскликнул Пётр, указывая на белёсый налёт на траве. – Там что-то очень холодное используется, либо жидкий гелий или азот. А может, вообще какая-то технология поглощения энергии из окружающей среды.

– То-то солдатик сказал, что холодом тянет, – вспомнил Гончаров, – а я ещё посмеялся.

– Смотрите, мальчики, – вставил Альтшуллер, – как бы не рвануло там чего.

– И то верно, – согласился Гончаров. – Чёрт знает, что там у них натолкано.

– Вот ведь дурацкая ситуация! – Домашников с досады стукнул кулаком по борту БТРа. – Столько лет человечество искало братьев по разуму, и теперь мы с ними столкнулись в таких обстоятельствах!

Гончаров искоса посмотрел на Петра:

– А кто тебе сказал, что они – братья? Давайте подходить к ситуации более практически. Меня, например, сейчас интересует, куда второй аппарат полетел и что он ещё может натворить.

– Но может, стоит попробовать их догнать и попытаться всё же вступить в контакт? – предложил Домашников. – Попробуем объясниться и устранить недоразумение. А чтобы лучше понимать, с чем и кем имеем дело, надо этот аппарат осмотреть.

– Сам же говоришь, что могут быть неизвестные микробы и отравляющие вещества. Как туда лезть? Костюмов защитных нету!

Домашников почесал затылок и покосился на Гончарова:

– Знаешь, если там что и есть, то мы уже… того – подхватили заразу. Чего нам уже бояться? Как ты сказал, медицина бессильна.

– Ну, блин, смелый нашёлся, – криво усмехнулся майор. – Что предлагаешь?

– Я могу один подойти, всё проверить. Я же инженер, как-никак. Говорю: если тут зараза есть, то она уже и так наша.

Александр вздохнул:

– Нет, вместе пойдём. А ты, Федя, возьми автомат, сядь у двери – если что, нас прикроешь.

Он решительно направился к машине пришельцев, а Домашников, поискав глазами, подобрал длинную монтировку, которую заметил под водительским сиденьем, и побежал вслед за майором.

Машина лежала, накренившись на один бок примерно градусов на тридцать, и одна боковая кромка её сильно зарылась в мягкую землю лужка. Кое-где из чрева вырывались слабые струи паров, тут же сносимых ветерком. Домашников провёл рукой по белёсому налёту на траве и лишний раз убедился, что это действительно иней.

– Пар какой-то странный из неё идёт, верно? – непроизвольно понижая голос, спросил Гончаров.