Юрий Корчевский - Пушкарь

– Ваше величество, в Париже тоже есть хороший медик, которого я знаю лично и готов за него поручиться. Вы можете его лицезреть перед собой, он вполне достоин лечить королевскую семью.

Король внимательно посмотрел на покрасневшего вдруг Амбруаза, помолчал и кивнул:

– Завтра зайдешь к шевалье де Бюсси, он примет тебя на королевскую службу.

Дальше король взял из услужливых рук перстень с драгоценным камнем и вручил его Филиппу, что-то при этом говоря. Филипп был доволен и в ответ произнес короткую речь, встав при этом на одно колено. Позже Филипп сказал, что в награду кроме перстня короля получил повышение по службе и в Москву больше не вернется. В конце аудиенции король объявил, что по случаю выздоровления наследника завтра состоится пир, король приглашает всех, особенно просит быть московитского медика. Мы раскланялись и вышли из зала. И Филипп, и Амбруаз кинулись мне на шею. Филипп благодарил за повышение по службе, Амбруаз был доволен деньгами и высоким местом королевского медика. Поскольку деньги Амбруазу вручил король, я развязал свой кошель и начал отсчитывать десять золотых ливров, которые обещал Амбруазу перед операцией, тот, узнав, что я хочу вручить ему еще денег, от них отказался, объяснив, что и так получил хорошее место с высоким жалованьем благодаря мне и что с удовольствием бы поучился медицинской практике. Он видел многих парижских, итальянских и испанских врачей, брал у них уроки, но такую технику операции видит впервые.

На следующий день ко мне пришел вельможа и знаком попросил следовать за ним. Филипп уже уехал в свою парижскую квартиру. Меня завели в огромную комнату с зеркалами, слуги доставали различную парадную одежду и примеряли. Возились часа два, но одели с головы до ног. На голове красовалась шляпа с плюмажем, рубашка с жабо, темно-синего цвета камзол, настоящие ботфорты из мягкой кожи, перевязь для шпаги. Вельможа объяснил, что все это теперь мое, возвращать не надо. Ту одежду, что я снял перед примеркой, отнесли в мою комнату, там же я обнаружил выстиранную и отглаженную свою московскую одежду. Вестимо, порядок здесь был. Весь день я ничего не ел, попросить было не у кого, да и языка я не знал, но когда вечером за мной пришли, чтобы проводить на пир короля, я об этом не пожалел. Длинные столы ломились от яств, виночерпии стояли у открытых бочек и бочонков с винами. В зале уже было полно сногсшибательно одетых дам в длинных платьях с глубокими декольте, с килограммами золота в ушах, на шее и в виде брошек и заколок, их сопровождали не менее великолепно одетые кавалеры. Здесь собралась вся знать Парижа. Поскольку знакомых у меня не было, я неприкаянно бродил по залу, разглядывая картины и ловя на себе заинтересованные взгляды дам. Я не знал, чем вызвал их интерес – моей привлекательностью как мужчины или как московитского лекаря, излечившего наследника. Вот вошел распорядитель вечера, стукнул украшенной палкой об пол, все смолкли. В это время ко мне протолкался Филипп в новой одежде, я обрадовался, что хоть кто-то сможет мне объяснить разворачивающееся действо.

– Сейчас выйдут король и королевская семья, – зашептал Филипп.

Он успевал оглядываться по сторонам, раскланиваться со знакомыми и вообще чувствовал себя как рыба в воде. Распорядитель стукнул об пол три раза, пропели фанфары, и в зал чинно вошел король в длинной мантии, которую несли четыре пажа, за ним шествовала королева, мой бывший пациент и несколько девочек, вероятно дочерей. Король и его семья уселись за отдельный стол, гостей пригласили садиться. Мы с Филиппом уселись рядом, он с удовольствием давал пояснения, не переставая наливать себе и мне вина. Слуги подносили и подносили разные закуски и горячие блюда. Я решил хорошо подкрепиться, но пить поменьше, все-таки вряд ли мне удастся посетить дворец еще раз. Филипп увлеченно болтал с соседкой, напротив меня сидела дама лет тридцати, великолепная брюнетка в декольтированном платье и с изящными украшениями. Я часто ловил на себе ее взгляд, мой взор натыкался на ее полуобнаженные груди, пухлые губки часто раздвигались в улыбке, открывая белоснежные зубы.

– Будь поосторожнее, это графиня де Бриззак, ее муж чрезвычайно ревнив и к тому же искусно фехтует, если вызовет на дуэль, ты вряд ли имеешь шанс.

Когда все слегка насытились и выпили, распорядитель пира стукнул об пол палкой с набалдашником и громко объявил о танцах, распахнулись двери в соседний огромный зал, довольно ярко освещенный множеством свечей в канделябрах, практически без мебели, за исключением банкеток вдоль стены. Гости дружно потянулись туда, пошли и мы. Поскольку танцевать, да еще и всякие старинные менуэты, я не умел, встал в сторонке, подперев стену, и с любопытством глядел на танцующих. Кто-то слегка дотронулся до моего рукава. Рядом стояла графиня, блестя черными глазами, губки были полуоткрыты в улыбке. Она что-то говорила, показывая на танцующих. Вероятно, интересовалась, почему не танцую. Я развел руками – вот елки-палки, ни говорить, ни танцевать, когда рядом такая красавица. Никогда я не чувствовал себя таким необразованным дубиной. Графиня поняла, что я не понимаю ее языка и куда-то исчезла. Мне осталось только вздохнуть. Но не тут-то было. Через некоторое время графиня появилась снова, на этот раз рядом с ней была какая-то девица. Графиня стала говорить, а девица переводила на русский. Правда, с русским у нее были проблемы, но понять было можно. Мы познакомились:

– Юрий, лекарь из Московии, – я склонил голову.

– Можно просто Лили. Я рада познакомиться со знаменитым медиком из Московии. Почему вы не танцуете?

– Мадам, у вас другие танцы, чем у меня на Родине.

– Я могу вас научить, кстати, у меня болит сердце, не могли бы вы заняться мною?

Она взяла мою руку и положила ее на грудь. Сердце билось учащенно, но ровно, как секундомер. Кожа на груди была атласной, мягкой и бархатистой на ощупь. Вино и возбуждение бросились в голову, я почувствовал, что краснею, как школьник. От графини не укрылось мое смущение, она явно чувствовала, что нравится мне.

– Я не могу задерживаться более, на нас уже обращают внимание, ждите, – сказала она и исчезла вместе с девицей.

Я еще постоял в зале, поглядел на танцующих. Музыка средневековой Франции мне явно не нравилась, сейчас ну хотя бы Джо Дассен. Постепенно часть танцующих уступала место свежим парам, перемещаясь в обеденный зал. Я тоже отправился туда же, обнаружив на соседнем кресле изрядно пьяненького Филиппа. Кушанья были превосходными, часто менялись. Иногда я толком не успевал насытиться понравившимся блюдом, как слуги убирали тарелку и ставили другую с новым блюдом. Через некоторое время я ощутил, что больше пробовать уже нельзя, желудок полон. Большинство из присутствующих были здорово навеселе, король покинул зал, и публика веселилась на полную катушку. Я решил выйти на балкон, благо двери были недалеко, и только успел шагнуть в прохладную темноту, как ко мне подошла девица, что была с графиней.