Юрий Корчевский - Бомбардир

Дед от страха икал и сидел соляным столбом. Бугай легко тронул его за плечо, показав – поехали. Дед дернул вожжи, мы снова тронулись в путь. Бугаи молчали, лица их не выражали никаких эмоций – страха, удовольствия от победы – ничего, просто сделали маленькую работенку. Я собственно тоже испугаться не успел, но не успел и штуцер вытащить, а пистолеты были за поясом под тулупом. Чтобы их вытащить, надо было встать с саней, развязать кушак, только тогда достать. Специально засунул, чтобы порох не отсырел, да замки не замерзли. Времени вот только у меня в запасе не оказалось. И что интересно – с виду у бугаев и оружия видно не было, – где они его прячут – в рукавах, что ли? Я понял, что король не хвастал, когда сказал, что воины умелые. Не хотел бы я быть их врагом. Больше происшествий не было, на постоялом дворе дел помалкивал об увиденном, но ехать ему явно стало спокойнее. Правда, к бугаям он близко не подходил, в глазах плескался страх, передо мной гнулся в три погибели, считая их моими слугами.

Но вот вдали показались дымы, начали попадаться попутные и встречные сани, дорога была усеяна конским навозом. Москва! В городе я показывал дорогу, вот и мой Петроверигский переулок, дом. Бугаи легко сняли с саней сундук, следом за мной внесли его в дом, поклонились и вышли. Я бросился за ними:

– Покушайте, отдохните хоть ночь, завтра назад!

Но бугаи отмахнулись, уселись в сани. Я заплатил деду обещанные деньги и еще столько же – за обратную дорогу. Бугаи довольно улыбнулись, кивнули на прощание – и сани тронулись. Интересные мужики, я стоял на дороге и вспоминал, вот только слышал ли я их голоса? Или они немые? Да нет, вроде между собой иногда переговаривались.

Вернувшись в дом, застал растерянных домочадцев – хозяин и муж вернулся, тут же убежал и стоит на дороге. Я обнял Настю, Мишу – большой уж стал, пора к делу пристраивать, поздоровался с Сидором. Вдвоем, пыхтя, еле притащили сундук из коридора в ближайшую комнату – это оказалась трапезная. Челядь с интересом уставилась на сундук, но я их спровадил, не тот случай. Остались Настя, Миша и Сидор. Открыл сундук – и все ахнули. В чаше тускло светилось золото. Я запустил руку и устроил водопад из монет. Знаком показал Сидору, мы взялись за чашу и поставили на стол. Настя заохала, стала ходить вокруг стола, разглядывая чашу со всех сторон. Работа была изящной, по серебру вчеканено золото, причем с большим вкусом. Картины очень реально изображали сцены охоты, было их всего четыре. Охотники, как можно было догадаться, были викинги – бородатые, с прямыми мечами и рогатинами. По ободку тянулась непонятная надпись, похоже на древние руны. Чем больше мы рассматривали чашу, тем больше открывалось деталей. Только более-менее рассмотрев чашу, я понял, насколько велика ее цена. Думаю, что она стоила дороже золота, что было в ней.

Золото ссыпали в кожаные мешки и унесли в мой кабинет, поразмыслив – чашу тоже. Накрыли стол, мы в том же составе уселись, все не спеша ели, мы с Сидором выпили водочки. Я рассказывал, как добирался, какой дворец у шведского короля, Настя интересовалась – чем и как кормили, Сидор – какое оружие видел. Когда я рассказал о стычке с разбойниками, Сидор лишь уважительно покрутил головой – познакомиться да поучиться бы у таких воинов. В общем, рассказы растянулись на весь вечер, единственное, о чем я умолчал – о самом заболевании короля, но к этому в доме привыкли. Когда мы с Настей удалились в свою спальню, она спросила:

– Юра, а что мы будем делать с такой кучей золота! Не дай бог, проведает кто, беды не оберешься.

– Да кто проведает – шведы уехали, возничий и не знал, что в сундуке, Сидор, ты и я молчать будем, думаю, и Мишу особо предупреждать не надо, он парень умный.

– Боязно мне как-то, любимый. Придумай, дело какое заведи али еще что.

Я пообещал подумать. И в самом деле – я стал реально богат, не так, как, скажем, граф Строганов, но многих купцов обошел, а может и дворян. Крепко надо подумать, с этой мыслью я и уснул.

От души выспался, проснулся около полудня, уже истопили баньку, сходил с Сидором, хорошо попарился, позавтракали, а вернее пообедали, и я удалился в кабинет. Стоял один вопрос – куда вложить этакую прорву денег – прииск изумрудный и так уже работает, прибыль приносит, водочное производство расширять не потребует капитальных вложений, заняться нефтью – буровое оборудование нужно, да и кому в эти времена нужен бензин или керосин – сбыта не будет. Ешкин кот, на ум не приходило ничего путного. Стал перебирать в голове – а что ценилось современниками? Картины старых художников. Только где их взять в Москве сейчас, пожалуй в Голландии, Испании, Италии, Франции – например фламандская живопись. Так, уже неплохо. Что еще? Иконы! Вот куда еще можно вложить деньги попробовать, тем более собирать иконы здесь и сейчас будет выглядеть богоугодным делом. Попробую. Наметив эти варианты, поехал к ювелиру Абраму, может, что и присоветует. Абрам встретил, как всегда – широкой улыбкой. Он потирал руки, шмыгал носом и всем своим видом выражал желание услужить. Проводил меня в кабинет, усадил в кресло, сам присел на стул, придвинулся к столу.

– Неужели еще одну партию камешков привезли, так вроде еще не весна?

– Нет, Абрам, посоветоваться приехал. Ты смышлен, у тебя много родичей и единоверцев по всему свету, подскажи – можно ли купить картины художников – из Франции, Италии, Испании?

Абрам изумленно глядел на меня:

– А что, таки они имеют хорошую цену?

– Не думаю, просто хочу купить, все равно твои приказчики будут в Амстердаме, Париже, может и еще где, пусть узнают.

Абрам долго думал:

– А фамилии у них есть?

– Записывай.

Абрам приготовил перо, чернильницу и бумагу, я стал диктовать. Конечно, я не помнил, кто из них когда жил, я не искусствовед, просто перечислял фамилии, которые были на слуху, те, что помнил после посещения Эрмитажа: Рафаэль, Ван Гог, Леонардо да Винчи, Дюрер. Я назвал десятка полтора-два фамилий. Абрам усердно скрипел пером.

– И что, на этом можно сделать деньги?

– Абрам, а я похож на сумасшедшего?

Он посмотрел на меня:

– Пожалуй, нет.

Посидел, повздыхал, поглядел на меня:

– А может и мне что-то купить?

– Решай сам, картины в цене будут расти, это хорошее вложение капитала, но не быстрое.

Алчный блеск в глазах Абрама померк.

– Ладно, я попробую узнать, но раньше я не слышал, чтобы кто-то на Руси картинки покупал.

Мы раскланялись. Да, я утвердился в решении собирать картины, иконы, книги. Это вложения на века и оценить смогут только потомки, даже не Миша или его дети. Смогут ли только сохранить? Третьяков родится значительно позже.

После некоторых размышлений направился в ближайший храм. Поставил свечи, помолился у иконы святого Пантелеймона – покровителя врачей и болящих, щедро одарил священника серебром.