Сергей Подгорных - Дотянуться до счастья

Лена, выбравшись наружу, вздохнула полной грудью слегка морозный воздух. Посмотрела с неясной тоской в рано темнеющее небо и, не оглядываясь, пошла к единственному подъезду девятиэтажки.

Альт не ошибся, Цальс его уже давно ждал. И, скорее всего за время ожидания проклял всех альтов, какие есть на свете. И конечно успел выкурить с десяток сигарет, окурки которых густо усеивали тарелку, использованную Цальсом в качестве пепельницы. И уж наверняка Цальс был явно недоволен задержкой Альта, по каким бы причинам она не произошла. Он мерил своими длинными, словно ходули ногами гостиную и нервно курил очередную сигарету. В комнате стоял дым, что называется коромыслом, и Альт, поморщившись, разогнал синеватые клубы рукой и окликнул Цальса.

— Серёга, ты себя этой отравой раньше времени в гроб загонишь.

Цальс, не заметивший, как появился Альт, от неожиданности вздрогнул. Его худая спина нервно дёрнулась. Он насторожился, но вовсе не испугался. Цальс был явно не из слабонервных. В убойном отделе, где он оттрубил уже с десяток лет, таких не водилось. Как правило, такие там долго не задерживаются, а ищут места поспокойнее. Тут же взяв себя в руки, Цальс резко повернулся и с укоризной посмотрел на Альта.

— Да уж, кто меня и загонит в гроб в самом расцвете сил, так это будешь ты. Нервные клетки они же не восстанавливаются. Где же я на тебя столько нейронов наберу?

— Не надо драматизировать, Цальс. Кому ты лапшу на уши вешаешь про свои нервишки? У тебя запаса нервных клеток хватит на десятерых, — улыбнувшись, сказал Альт и, подойдя, крепко пожал руку Цальса.

— Нервишки у меня может и в порядке, — сдался Цальс, улыбнувшись в ответ, — а вот бдительность начинаю терять. Даже не заметил, когда ты появился.

— Ну, это не удивительно. Ты же, Цальс, прекрасно знаешь, что у меня свои методы в этом вопросе. Иначе я бы давно уже гнил в земле. Так что не переживай за свою бдительность.

— Да уж, Альт, методы у тебя, конечно, дай боже. Знаю, какие у тебя методы. Сверхметоды. Но думаю не только в этом дело. В последнее время замечаю я за собой некую рассеянность, несобранность. То ли усталость накопилась, то ли надоело мне всё. Не пойму. Отдохнуть бы надо. Бросить всё к чёртовой матери. А то так и в ящик сыграть недолго. Недавно чуть было пулю не схлопотал. Мокрушника одного на той неделе брали, а я зазевался и едва от его «Макарова» пулю не хапнул. У самого виска просвистело шесть грамм. Если бы мокрушник тогда вторую свинцовую пилюлю вдогонку первой успел послать, не курить бы мне больше свою «Приму» никогда. Хорошо хоть не все в нашем отделе ротозеи. Ботычев меня считай и спас от верной смерти. Уложил того придурка с одного выстрела. Точно в лоб попал. Молодец парень, далеко пойдёт. Мне он сразу понравился, когда два года назад попал к нам в отдел. Способный.

— Так отдохни, Цальс, кто тебе мешает. Плюнь на всё и всех и уйди в отпуск. Года два уже, наверное, не отдыхал как следует?

— Да уж, два. Три! Три года уже пашу как ломовая лошадь.

— Ну, так кто мешает? Человек сам должен быть над собой хозяином. Давай махнём на всё, Серёга, и уедем куда-нибудь на Кипр? Отдохнём как положено пару недель. Зарядимся бодростью на весь год, — предложил Альт.

— Махнём, Альт, махнём. Вот только с этим последним делом развяжемся и махнём куда надо и на кого надо. Тем более, что за это дело денег предлагают столько, что ты ахнешь. Хватит не только на Кипр смотаться, но и ещё и на Канары останется.

Альт хотел отшутиться, но, вспомнив про то, что обещал Лене свою помощь, недовольно подумал: «А ведь придётся отказать Цальсу. И от денег отказаться. Да и не в деньгах дело. Цальса придётся подставить. Впервые за всё время их знакомства не взяться за работу. Нехорошо это».

То, что придётся так поступить, Альт прекрасно понимал, когда предлагал свою помощь новой знакомой. Заниматься двумя делами такого рода одновременно не под силу даже Альту. Да и не в силе дело. Силы у Альта на десятерых. Работа на два фронта это стопроцентная гарантия, что ты где-нибудь засветишься. Проколешься, и тогда как говорит Роберт — «пиши, пропало». Никому уже тогда ты Альт не сможешь помочь. По крайней мере, в ближайшее время и в ближайших окрестностях. Тогда только бы ноги унести и шальную головушку. Тогда такая охота начинается, что только держись. Как в последний раз. Когда Альт, поспешно бросив всё нажитое за долгие годы, убегал, словно заяц из того города, где он так неловко засветился. В тот раз, когда он уложил «Стечкиными» тех пятерых придурков, что замучили до смерти дочь известных бизнесменов.

Альт уже собрался сказать о том, что не сможет взяться за это новое дело, что придётся отказаться от денег и ничего тут не поделаешь. Поскольку он уже подписался на работу. На новое дело. И дело это, скорее всего серьёзное. Связанное с «Три А» и ещё бог весть с чем. Дело, в котором фигурирует некая голубоглазая особа, которой грозит опасность. И которая ужасно нравится Альту, и из-за которой он, пожалуй, уже готов на большее, чем просто поставить в неудобное положение старого друга.

Всё это Альт хотел сказать сразу же, как только увидел Цальса. Хотел сразу расставить все точки над «i». Хотел разом отрубить, но не вышло. Замешкался на секунду, язык сразу не повернулся, и Цальс, словно почувствовал неладное, торопливо проговорил.

— Послушай, Альт, дело стопроцентное. Легче не бывает. А бабки дают, закачаешься. Столько зелёных ты в жизни не держал в руках. К тому же просит меня не кто-нибудь, а тот самый Игорюша Ботычев, что недавно спас меня. Да уж, считай от верной смерти спас. Так что я у него в долгу. Да и что там в долгу, дело-то плёвое. Ломаного гроша не стоит. А платят за него хорошо. Очень хорошо. Ботычева попросил об этом какой-то его крутой друг. Ну, знаешь из тех, что сейчас новыми русскими зовут. Денег у того не меряно. Даже свой вертолёт есть, а это что-нибудь да значит.

Всё это Цальс выпалил на одном духу, не останавливаясь. Словно почувствовав что-то в настроении друга. Словно боясь, что Альт откажет ему. Словно от решения этого вопроса зависит нечто большее, чем хороший заработок.

Цальс прекрасно знал, что Альт в последнее время на мели. Хороших дел уже давно не попадалось. Знал, что деньги Альту сейчас очень нужны. Он и взялся за это дело только поэтому. Альт давно уже просил подогнать что-нибудь денежное. Да и Ботычеву хотелось помочь. Как никак спас его человек. От верной смерти уберёг.

И Альт ничего не сказал, язык не повернулся. «Может действительно дело пустяковое, как с той шпаной, — подумал Альт, усаживаясь в удобное кресло. — А если хорошо заплатят, то почему бы не взяться. Да и с голубоглазкой Леной тоже не всё ясно. Вполне возможно напридумывала она себе врагов и преувеличивает опасность. Всё же она женщина. Выслушаю Цальса, потом решу, что делать».