Алекс Орлов - Двойник императора

— Постойте-постойте, — начал понимать Джон, — то есть они видят мир глазами крысы, и этот мир — тоже их мир, мир крыс?

— Именно так, Ваше Величество. Все аспекты боя — стрельба, штурм крепости, рукопашная схватка, все это трансформировано в крысиные понятия — агрессия, голод, поиск пищи.

— Гениально, — подал голос Фра Бендрес.

— Отсюда и невысокие цены, ведь крысу, в отличие от ролевого процессора «DX-HOBA», можно бесплатно выловить в любом коллекторе, — сказал Киббер.

— Это очень необычно, — кивнул император. — А что же могут ваши солдаты?

— Если сравнивать с гвардейцами Вашего Величества, то наши «бадди». безусловно, несколько тупее. О том, чтобы они проявили инициативу, не может быть и речи. Зато их преимуществом является неуязвимость. Только прямое попадание в голову, скажем, бронебойного снаряды авиационной пушки может уничтожить оператора, в данном случае крысу.

— Насколько безотказны ваши устройства, мистер Киббер? — спросил генерал Шпак, отвечающий за специальные операции.

— В течение часа напряженной работы мы имеем шесть процентов отказов. В ближайшем будущем мы сведем отказы к трем процентам. Для тех, кто не знает, я напомню, что «человеческие солдаты» в условиях реального боя дают до пяти процентов отказов. Некоторые из них, из-за состояния стресса, не могут понять смысл получаемого приказа.

— Да, это так, — кивнул головой генерал Шпак.

— Как долго «живут», если можно так выразиться, ваши солдаты? — спросил Крайс.

— Это зависит от многих условий, но в нашем случае крысы выдерживают два месяца. Мы надеемся продлить этот срок до полугода.

— Что вы на это скажете, адмирал? — спросил император Джон.

— Два месяца — это достаточный срок для ведения кампаний. Дольше двух недель войска в бою не держатся — либо они одерживают победу, либо их полностью уничтожают, — ответил адмирал Сайд-Шах.

— Можно ли заменить крысу-оператор а на другую? — спросил Джон.

— Легко, Ваше Величество. По истечении двухмесячного срока можно заменить оператора на более свежего. В боевых же условиях, скажем во время атаки, отказавший оператор просто уничтожается пиропатроном, вмонтированным в голову «бадди».

Император поднялся со своего места и подошел к окну. Дождь как будто прекратился, и где-то далеко над верхушками леса пробивались лучи солнца. Император Джон улыбнулся, и его настроение значительно улучшилось. Вот только мешали навязчивые мысли о Линде. Император знал, что обязательно встретится с ней и эта встреча доставит ему боль, но ничего поделать было нельзя. И снова, оттеснив все другие образы, в голове Джона пронеслись картины прошлого.

«Пойми, Джон, другого выхода не было. И она, и ее отец оказались шпионами Ордена Масе. Мало того, она должна была убить тебя. Если не веришь, я могу предоставить тебе записи ее разговора с резидентом».

Слова отца привели принца в шоковое состояние.

«Она шпионка и убийца, — вторили представители имперской службы безопасности, — на ее совести убийство короля Красных планет Линго Искристого и его брата Одекта…»

А потом Джон читал рабочий отчет капитана крейсера «Сандра-Кросс» У. С. Гранта:

«После получения приказа, в 12.34, началось преследование нарушителя по указанному вектору 12–39–4.

Через 1 час 49 минут операторы зафиксировали цель в районе „Юг-Секунда“, в точке 34.12.22. Огонь по цели был открыт с расстояния. Судно-нарушитель было полностью уничтожено. Размеры обломков не превышали указанных в параграфе 67, п. 31 „Положения об определении степени повреждений“».

Император снова пришел в себя и, повернувшись к подданным, заметил, что все они смотрят на него.

«Сколько же я опять отсутствовал? Минуту, четверть часа?» — пронеслось в голове у Джона.

— Ну что же. Давайте организовывать комиссию, которая определит эффективность этих… — император кивнул на плакат на стене, — как вы их называете?

— «Баддистеры», Ваше Величество, — подсказал инженер.

— Да, «баддистеров». Адмирал, подготовьте список членов комиссии и принесите мне на утверждение. Если это дело стоящее, нет смысла затягивать.

В приемной Глена Савина, как всегда, толпились «охотники», принесшие свои трофеи. Они сидели по углам и настороженно следили друг за другом, прижимая к груди коробочки с оптическими дисками. Несколько человек разговаривали между собой. Это были старые знакомые, не опасавшиеся, что их собеседник просканирует чужой материал.

А в кабинете Глена очередной «охотник» пытался продать «тухлый» товар:

— Глен, ты меня знаешь, я поставляю только первоклассную информацию. Вспомни «Трейси Райт, пьющую кровь младенцев» или «Яд в пиве „Крикисс“». Это же мои материалы, Глен! Неужели ты думаешь, что Бэз Дроктон принесет тебе какую-нибудь дрянь?

— Послушай, Бэз, я всегда беру у тебя что-нибудь, но на этот раз твой товар никому не нужен. Про этого премьер-министра знают уже все. Он специально приглашает на свои развлечения «охотников» — потому что просто больной, понимаешь? Короче, этот материал я не беру. Если есть еще что-нибудь, показывай, если нет — уходи и не мешай мне работать.

— Ну ладно, — легко согласился Бэз. — Тогда у меня есть вот это. — И Дроктон вытащил из коробки оптический диск.

— Что это? — со скукой в голосе спросил Савин.

— Это бомба, Глен. Это взрыв сверхновой звезды.

— Короче

— Если короче, то Нэни Сальваторес — киборг. Звезда канала «FGC» — кусок железа, пришитый к куску говядины.

— А чем докажешь?

— Здесь, Глен, — помахал диском Дроктон, — Нэни отстегивает свои сиськи и складывает перед сном в специальную ванночку. А под сиськами у нее нежное железное тело. Вот так!

— Если не врешь, получишь пятьдесят тысяч.

— Пятьсот, Глен, или я пойду к Уильяму.

— Двести пятьдесят, но до проверки информации получишь только десять.

Бэз Дроктон сделал паузу, потом довольно улыбнулся и сказал:

— Ты, конечно, сукин сын, Глен, но, так уж и быть, я принимаю твои исключительно невыгодные условия. — Бэз поднялся и, кивнув секретарю Савина Эриксону, вышел из кабинета.

Едва Дроктон появился в приемной, как сразу несколько человек кинулись к нему с обычным вопросом:

— Ну как, что-нибудь продал?

— А вам-то какое дело, стажеры? — Дроктон был в этом бизнесе уже много лет, и всех, кто пришел

Позже него, он презрительно называл стажерами. Исключение делалось только для Алеши фон Хасса, которому удавалось совать свой нос в самые грязные места глобальной политики. Алеша редко появлялся у Глена, но после того, как это происходило, агентство Савина закрывалось до конца рабочего дня. Обычно это означало, что фон Хасс принес очередную «супербомбу».

На лестнице, у выхода из агентства, к Дроктону подошел молодой человек.